Ольга Голотвина - Хранитель

- Глупо, - отозвался Керумик. - Как вернешь человека из золы погребального костра?

Дракон вновь напряженно поднял голову:

- Там кто-то есть! Вон там, у скалы… хруст в кустарнике…

- Ну и что? - быстро спросил Керумик, не без оснований опасаясь, что бывший напарник погонит его обследовать подозрительные кусты. - Какая-нибудь зверюга ломится, нам что за дело?

Арлина пересела поближе к дракону и почувствовала себя в полной безопасности.

- Керумик прав: если там и вправду кто-то крадется, уж к тебе-то сунуться не посмеет… Рассказывай!

Дракон не сразу нашел оброненную нить повествования.

- Ах да… я не понял - то ли рукопись, то ли рассказ кого-то из Охотников… но господин узнал, что в Обманных горах есть пещера… собственно, сеть пещер, пронизывающая •одну из гор насквозь. И провал, вроде колодца… а оттуда - то ли пар, то ли дым… Помнит ли госпожа Дымную Прорубь?

- Разве такое забудешь?

- Там нечто подобное, но, в отличие от Дымной Проруби, провал убивает лишь обычных людей. Тот, кому богами дарована магическая сила, может безбоязненно войти в пещеру. У нашего Лебедя волшебный дар имелся… какой именно, мы с Сарилеком так и не рискнули спросить…

- И какая с того провала польза? - Керумик всерьез заинтересовался рассказом.

- Господин сказал, что, если на край провала положить изображение живого существа и сосредоточенно думать об этом существе, изображение оживет.

- Статуя! - восхитилась Арлина. - Он решил оживить свою любимую!

- Конечно… Не буду рассказывать, как мы шли к Обманным горам, с какими чудовищами дрались, из каких ловушек друг друга вытаскивали… Складки лежали исключительно неудачно, нас даже в Хищные Лужи закинуло!

- Ого! - посочувствовал Керумик. А Арлина подумала, что Эрвар изменился не только внешне. Раньше он не пожалел бы времени, расписал бы героический путь сквозь складки, привирая через два слова на третье.

- Так или иначе, до цели мы добрались живыми и даже невредимыми, на что, по правде сказать, мы с Сарилеком не очень рассчитывали. А господин… вы бы его видели! Во всех передрягах ни разу не дрогнул. Глаза холодные, равнодушные, в них застыла одна мысль: вперед!.. А как до цели дошел - вроде бы заколебался. Но преодолел недолгую слабость, взял статую и скрылся в пещере. Мы с напарником устроились рядом в ущелье, костерок развели, сидим, отдыхаем… Полдня так прождали, а к вечеру появляется Лебедь. Мы его сначала и не признали - другой человек! В лице, в глазах не осталось и следа ледяной невозмутимости. Живые глаза. Только до краев полны ужасом. Лицо серое, губы дрожат, руки трясутся. Сразу начал наш костер затаптывать, скомандовал: «Уходим! » Нас, Охотников, Подгорный Мир приучил доверять напарникам без расспросов. Мы подхватили свои мешки, помогли господину погасить огонь. Сарилек все же не удержался, на ходу спросил: «Не получилось, господин мой? » Тот затравленно оглянулся через плечо, передернулся и ответил: «Получилось… Скорее, прочь отсюда! »

Дракон повел головой на гибкой шее. Арлина не поняла: то ли он изображает в лицах, как озирался перепуганный Сын Клана, то ли оглядывается на подозрительный кустарник.

- Шли ущельем до сумерек, а ночью мы с Сарилеком взбунтовались. Обманные горы - не то место, где можно разгуливать в темноте. Остановились, запалили крошечный костерок, сунулись к Лебедю с расспросами - и поняли: человек не в себе. Дрожит всем телом, лязгает зубами, смотрит мимо нас… Уложили мы его у огня, влили в рот вина из фляги. Бедняга задремал, только время от времени вскидывался и кричал во мрак: «Уведите ее отсюда! Не подпускайте ее ко мне! » Потом затих. К рассвету в ущелье заполз туман, густой, холодный и какой-то недобрый. Мы с напарником потушили костер, нагнулись над господином, чтобы разбудить… а он мертв!

- Кто его убил? - деловито спросил Керумик.

- Я не лекарь, но, по-моему, его убил страх… Переглянулись мы с Сарилеком и без слов друг друга поняли: нужно отсюда удирать…

- Как - удирать? - не поняла Арлина. - А погребальный костер?

- Какой еще костер, госпожа моя? Некогда было с такой ерундой возиться!

Арлина была потрясена до глубины души. Услышанное было для нее столь же диким и немыслимым, как слова Эрвара о том, что он съел собственный труп. А дракон невозмутимо продолжал:

- Надо было спешить, но Сарилек замешкался, чтобы снять с господина плащ. Свой-то он за два дня до этого спалил в Роще Огненных Фонтанов. А у Лебедя плащ был добротный красивый, ярко-зеленого цвета, да и фигурой Сарилек и господин друг от друга не отличались, - словом, обнова подошла моему напарнику так, что лучше некуда… А потом побрели ущельем - и уж поверьте мне на слово, в пути о поэзии не беседовали и птичек не слушали… даже если бы в том проклятом ущелье хоть одна птичка подала голос. Но все живое на нашем пути словно вымерло. А туман все гуще, все непрогляднее, мы уж и друг друга не видим… да и не смотрим по сторонам, дай Безликие не переломать ноги на камнях. Бреду и не без интереса прикидываю: удастся отсюда свои кости целыми унести или не удастся? Отвлекся на мгновение от этих увлекательных мыслей и слышу: напарник мой что-то бубнит сзади. Сам с собой разговаривает? Прислушался я… нет, он ко мне обращается! Конец фразы удалось разобрать: «… и лучше дай мне руку, а то мы в этой сметане друг друга потеряем… » Хотел я ему крикнуть, чтоб меня догонял пошустрее, но тут он вдруг спросил растерянно: «Эрвар, да ты ли это?.. » Молчание, а затем робко так, неуверенно: «Госпожа?.. » И - крик! Короткий такой вопль - и боль в нем, и смертный ужас… Крик пробил туман - и оборвался. Я - с мечом в руке - назад! Но разве в этом белом месиве что-нибудь увидишь! Враг вплотную подойдет, а ты его до удара не заметишь! Но все-таки разглядел я у самых своих ног зеленое пятно. Стою над неподвижным напарником, а туман расползается, тает, клочьями завивается. Не успел я понять, что случилось, как остались мы в пустом ущелье - я и бедняга Сарилек…

- Он что, тоже от страха умер? - уточнил Керумик.

- Может, и от страха. А только грудь у него была страшно раздавлена. Словно гнули вокруг тела стальную полосу… или словно обнял его кто-то с немыслимой, нечеловеческой силой…

Некоторое время все молчали, затем дракон заговорил с деланной бодростью:

- Но я хотел рассказать не о Сарилеке, а о провале. Надеюсь, госпожа уже догадалась, к чему я веду речь?

- Нет, - честно ответила Арлина, все еще переживающая трагическую гибель преданного своей любви Лебедя и злосчастного Сарилека.

- У Волчицы есть чародейный дар, я же помню! Можно было бы слепить из глины какую-нибудь тварь посимпатичнее. Госпожа отнесла бы наше творение в пещеру, опустила в провал… Только надо все время думать о безобидной зверушке, которая от страха перед хищниками принимает разные обличья.