Ольга Голотвина - Хранитель

Сестра короля до боли стиснула зубы и молча поклялась что силуранский колдун поплатится за свои жестокие шутки прежде, чем она вернется на родину. А потом самым мягким, самым проникновенным голосом, на какой только была способна, сказала:

- Что ты говоришь, дорогой! Конечно, нет! Это все усталость, волнение! Тебя гнетут такие заботы… такая ответственность… судьбы двух государств…

Все заботы Джангилара сводились к тому, чтобы перепить силуранского государя на вчерашнем пиру. Однако Нурайна вложила в свои слова столько глубокого чувства, что убедила не только брата, но даже себя.

- Я… я и впрямь устал… - Король провел рукой по лбу. - Вот… то ли чудится мне, то ли правда где-то далеко воют на много голосов, а что воют - не разобрать…

Нурайна встрепенулась, начала поспешно поправлять помятую в драке одежду брата.

- Это не вой, а песнопения! Сюда идут жрецы! Хорошо, что издали слышно… да стой спокойно, у тебя воротник завернулся!

- Петь-то им зачем? - Джангилар быстро приходил в себя. - Безликие своих жрецов и без скулежа слышат! Кстати, о дурацком шуме: охрана за дверью, надо полагать, слышала нашу… э-э… возню. Конечно, никто не посмеет спросить… но все же… может, тебе проболтаться, что мы тут от скуки немного позанимались карраджу?

- Какие занятия, какая скука?! Мой господин забыл, что он здесь должен был устремляться мыслями к возвышенному… ох, рукав в пыли, ну-ка я его сейчас… Теперь моего короля вместе с государем Силурана поведут на ритуальное омовение…

- Помню, все помню! И про омовение, и когда что говорить… Ну, накрутили эти силуранцы! У нас все проще…

Пение становилось все громче, приближаясь к дубовым высоким дверям…

Предсказатели погоды не солгали - день и впрямь выдался не по-осеннему ясным. Крыша Храма Всех Богов, как раскрытая ладонь, ловила солнечные лучи; отделанные металлом фигурные карнизы бросали зайчики в возбужденно гудящую толпу.

- Какая красота! - восхищенно ахала Нурайна. - Я видела в Нарра-до храм Единого-и-Объединяющего… тоже впечатляет… но здесь, здесь!..

Собеседники Нурайны, двое силуранских вельмож, обменялись кислыми взглядами. Их раздражало щебетание этой бесцеремонной особы, неожиданно втиснувшейся между ними и хозяйски положившей ладони им на локти.

Коренастый Волк в бархатном черно-зеленом плаще отвечал взбалмошной грайанке учтиво, но немногословно, надеясь, что та почувствует себя лишней и удалится. Но женщина оказалась либо сказочно глупой, либо немыслимо избалованной, не привыкшей считаться с мнением окружающих (что вполне объяснимо: любимая сестра короля!).

Второй силуранец - русобородый красавец с вышитым на камзоле альбатросом - был не столько раздражен, сколько озадачен. Он знал о Нурайне больше, чем его приятель. Принц Нуренаджи называл эту женщину самой опасной в свите Джангилара. А она ведет бестолковую, пустую беседу и никак не желает отвязаться от своих жертв. Почему она появилась именно здесь и сейчас? Почему вцепилась именно в них? Неужели проникла в замыслы Стаи?..

- В том наррабанском храме стоит статуя Гарх-то-Горха, - продолжала чирикать женщина. - Большущая! И скрыта занавесом, чтобы ни один взгляд ее не осквернил! Воздвигать статуи - и прятать их… глупо, да?

- Очень глупо, - кивнул Волк. Что-то в его голосе заставляло думать, что он имеет в виду не наррабанцев с их статуями. - Скоро покажется процессия. Может, госпоже будет лучше видно, если она поднимется вон туда, к мраморному единорогу?

- А еще наррабанские жрецы разводят и дрессируют крыс! - жизнерадостно сообщила Нурайна, проигнорировав совет. - Это у них считается - священное животное Единого! Гадость, правда?

- Га-адость! - из глубины души выдохнул Волк, глядя мимо грайанки.

- А ваш знаменитый священный бассейн… я же его еще не видела! Правда ли, что по уровню воды в нем жрецы предсказывают будущее?

- Верно, госпожа моя, - вмешался Альбатрос, почувствовав, что его приятель сейчас сорвется. - Бассейн не виден из-за левого крыла храма. А жаль, зрелище и впрямь удивительное. Правда, там толпа, но я могу кликнуть слуг, они расчистят для госпожи дорогу к бассейну…

- Не надо! - поспешно сказала Нурайна, видя, что силу-ранец ищет взглядом своих рабов, стоящих поодаль. - Позже не только взгляну на бассейн, но и войду в воду… это приносит удачу, верно? Вот как хорошо я знаю силуранские обычаи!

- Н-не совсем… Паломники погружают в бассейн только кончики пальцев. Входить в воду могут лишь лица королевской крови.

- А я - какой? - обиделась Нурайна. Собеседники растерялись, а она округлила глаза, сделала загадочное лицо и спросила глубоким, низким голосом: - А правда ли, что в глубине храма есть черная колонна, а в ней заточена гибель Джангаша?

- Не Джангаша, - веско поправил Волк, - а любой армии, которой удастся захватить нашу столицу!

Мужчины оживились. При всей своей нелюбви к болтовне силуранцы - от короля до нищего - охотно рассказывают иноземцам эту легенду. Потому что она предупреждает: «Не ходи войной на Силуран! »

Временно забыв о неприязни к собеседнице, вельможи наперебой стали повествовать о том, как семьсот лет назад (когда страной правили не Вепри, а Вороны) один из королей ухитрился оскорбить могущественного демона. Разъяренный демон поклялся уничтожить Джангаш - стереть в пыль все живое и неживое в столице. Жрецам, Истинным Магам и Ночным Колдунам пришлось объединиться для боя со страшным противником. Им удалось заточить демона в одну из колонн Храма Всех Богов - с тех пор эта колонна почернела… Прошло семь веков, но демон по-прежнему лелеет планы мести. Силуранским королям - и только им! - ведомо заклятие, освобождающее грозную злую силу. Если чужое войско захватит Силуран и ворвется в столицу, если все будет потеряно, если уцелевшим горожанам будет грозить рабство… тогда и только тогда произнесет король слова, которые нельзя взять назад. И прянет на волю демон, и ляжет Джангаш черными руинами, и не останется в живых ни своего, ни чужого! Ибо таков девиз силуранских королей: «Если не мое, то ничье!.. »

Сказку эту Нурайна уже слышала и ни единому слову не верила, но сделала потрясенное лицо, переводила взгляд с одного собеседника на другого, ахала, вскидывали пальцы к губам… и с помощью этой нехитрой тактики протянула время до того мгновения, когда переливчатое пение рогов возвестило приближение королей.

Силуранцы в панике переглянулись: избавляться от подозрительной собеседницы было поздно. Позади гудела толпа. Стражники едва справлялись, оттесняя от ступеней храма всех, кроме высокородных господ.

По широкому проходу сквозь расступившееся живое море приближался высокий слепой жрец в белоснежной одежде. Он держал венок, свитый из колосьев пшеницы, и короткий обнаженный меч. Жрец ступал уверенно, словно зрячий, и, чуть откинув голову, красивым низким голосом выводил гимн богам. За ним следовали два жреца в алых одеяниях. Несмотря на ясный день, оба несли пылающие факелы.