Евгений Щепетнов - Нищий. Дикие земли

Шаман поднял каменный нож и крестообразно провёл им по груди эльфа, рассекая кожу и ткани, от чего у него поперёк груди образовался глубокий разрез, из которого ручейками брызнула кровь. В разрезе было видно грудную кость, нож скрежетнул по ней, оставив глубокие царапины.

Шаман оглянулся, и пошёл в сторону – видимо за инструментом, чтобы было удобнее разрубить кости. Он вернулся с чем-то вроде каменного молотка, или топора, на деревянной рукоятке…и тут, наверное, от ужаса и ярости, у меня прочистилось в голове!

Первое, что я сделал – выпустил мощнейший файрболл, который спалил шамана, и ударил в идола, оторвав у него здоровенный кусок от жирной ляжки. Затем я пустил заклинание ветхости на свои верёвки, рванулся, и упал на землю, не удержавшись на ногах из-за того, что тело затекло, да и действие сонной жидкости хотя и ослабло, но всё ещё продолжалось. С земли я увидел, как на меня бегут несколько орков, потрясая копьями – их тут же снесло ударом воздушного тарана, расплющив в кровавое месиво. Я привстал на колени, вырвал изо рта кляп и стал методично, как танк, уничтожать всё, что хоть немного шевелилось и было похоже на захвативших нас орков.

Я замораживал их, сжигал, бил воздушным тараном, сжигал повышением температуры, всё, всё что я мог вспомнить, что приходило в одурманенную голову, было выпущено в короткое время – вся бойня заняла, вероятно, минуты две или три. Никто из орков не успел убежать.

Мне пришло в голову, что я не вижу Аранны – сердце у меня вообще замерло.

Я встал, пошатываясь и зашёл за истукана – там я и обнаружил её.

Аранна была тоже полностью обнажена, но в сознании. Она была привязана к чему-то вроде импровизированного гинекологического кресла, с раздвинутым коленями, по всему её телу виднелись ритуальные узоры, нарисованные красной краской.

Похоже было, что её готовили к какому-то сексуальному обряду, в честь их кровожадного бога.

Я тут же освободил её и крикнул хриплым голосом:

– Быстро! Ищи мой браслет с камнями! Там Алдан умирает, а я не могу без них лечить!

Она соскочила с секс-кресла, упала, как и я перед этим, потом на четвереньках побежала к трупам орков и стала их осматривать. Я тоже кинулся искать – скорее всего браслет должен был быть у вождя, но его нигде не было.

– Викор, нет нигде! Наше барахло тут, всё цело, а браслета нет!

– Аранна, ищи вождя! Этот ублюдок где-то тут должен быть, скорее всего у него мой браслет!

Мы снова принялись за поиски. Я как мог, перетянул распаханную грудь Алдана своей рубахой, но кровь продолжала истекать из него, и скоро рубаха намокла и пропиталась красным. Ещё немного, и мне уже его не вернуть назад.

– Аранна, ищи, ищи скорее! Эта сволочь где-то здесь!

Вдруг я услышал где-то сзади топот копыт и увидел, как за редкими деревьями мелькает спина орка.

Уходит, гад! – мелькнула у меня мысль и я выпустил файрболл, который разбился о дерево впереди, вырвав из него кусок.

У меня чуть не слёзы из глаз покатились, от ярости и досады – уйдёт ведь, не достану! И тут, вдруг, орк вскинулся, выгнулся спиной и покатился с лошади, которая, вскоре остановилась, запутавшись брошенным поводьями в колючем кусте.

Я оглянулся назад – Аранна опускала эльфийский лук:

– Вот ради этого выстрела, наверно, я всю жизнь и тренировалась! Скорее, Викор. Алдан по-моему, уже умирает!

Я бросился к упавшему орку, не обращая внимание колющие ноги ветки, колючки, рассадил палец о древесный корень, взвыв от боли, и наконец, подбежал лежавшему мёртвому вождю.

Облегчённо вздохнул – на его руке красовался мой серебряный браслет. Правда, открыть его хитрые застёжки они так и не смогли, похоже их просто выломали.

Я сдёрнул с его руки браслет, прикреплённый какими-то верёвочками – при этом чуть не порезал пальцы отрывая прочные завязки и бросился назад.

Аранна стояла над телом брата и рыдала.

Алдан уже не дышал. Глубокий разрез через его груди ещё сочился кровью, но струйки были слабыми и тонкими.

Я сосредоточился и выпустил в его тело мощный заряд лечебного заклинания. Вначале ничего не происходило, потом страшная рана на груди, открывавшая кости и слабо дёргавшееся сердце, стала затягиваться, и скоро от неё остался только шрам, пересекающий грудные мышцы.

Алдан не открывал глаза, Аранна приложила ухо к его груди, послушала и сказала:

– Сердце не бьётся! Он умер, умер! – он зарыдала, бросившись ему на грудь.

Я отошёл чуть в сторону – у меня в голове не укладывалось – ну как, как это случилось? Как я допустил гибель друга, и так глупо? Расслабились – вот одно слово. Расслабились, стали самоуверенными, уверились в своей неприкасаемости и хитрости, и вот результат – какой-то сраный провинциальный вождишка обвёл как вокруг пальца, как детей.

– Чего это вы так вырядились? – неожиданно раздался голос эльфа – или, скорее, разнагишались!

Аранна прекратила рыдать и удивлённо посмотрела на открывшего глаза брата:

– Ты жив? Неужели ты всё-таки жив? Она снова зарыдала, теперь от счастья, и бросилась в объятья Алдана. Он похлопал её по голой спине, потом отстранил, смущённо кашлянув и сказал:

– Это…ты бы накинула на себя чего-нибудь. Хотя, должен сказать, узоры по животу, груди и бёдрам, тебе идут. Очень, очень пикантно выглядишь!

– Извращенец – фыркнула сквозь слёзы Аранна – я думала, что потеряла тебя!

– Ну это не повод, чтобы залазить голой на брата! – хихикнул Алдан – ты и мёртвого поднимешь, такая красотка!

Аранна покраснела и кинулась к куче нашего барахла, нашла свою одежду, и побежала к ручью, смывать с себя краску.

Я же, не одеваясь, взял нож и побрёл к привязанным товарищам.

Они так и продолжали спать – я разрезал верёвки, мягко уложил их на траву, последним отвязал старика-орка. Пустив в каждого импульс выздоровления, я изгнал из их организма заразу, опутавшую мозг наркотическим опьянением, теперь они просто спали. По примеру Аранны я взял одежду и тоже пошёл на ручей.

Подруга там плескалась вовсю, разбрызгивая кучи брызг, до красноты тёрла тело песком, сдирая присохшую краску и выглядела просто прекрасно.

Я плюхнулся в воду рядом с ней, и несколько минут с наслаждением лежал лицом вниз в прохладной воде, впитывая всем телом влагу. Потом встал на колени в неглубоком затоне, чтобы вода достигала мне до груди и тоже стал смывать с себя краску.

Эта мерзость смывалась с трудом, видимо была сделана на масляной основе, и только с помощью абразивных материалов, то есть песка, удавалось от неё очиститься.

Очищаться мне помогала Аранна, оттирая меня, как заправская банщица. Скоро, после её усилий, очищаться мне стало трудно, и наше очищение плавно перешло в сексуальные игрища, прервал которые голос Бабакана: