Ярослав Коваль - Могущество и честь

— Умею, так точно… Могу ли спросить?

— Вопросы неуместны.

Раджеф бросил на Фахра взгляд, который так же точно был лишён выражения, как и в большинстве случаев. Но, видимо, давно общаясь, эти офицеры умели переговариваться и вот так. Гвардеец словно бы напомнил о чём-то штабисту, и тот смягчился.

— Да, в виду столиц будет проведён большой парад. Командир отряда стремительного реагирования должен будет вести свой отряд между конницей и лёгкой пехотой. Абастарцы и их номинальный командир последуют в арьергарде твоего подразделения. Юноше достаточно будет передать приказ участвовать в параде и определить место — такие вещи, как парады, должны быть ему хорошо знакомы.

— Понял, — хотя, конечно, ни черта я не понял. Но даже прежняя сержантская закваска делала невозможным вопрос: «На хрена сдался парад, да ещё в подобной ситуации?», а уж имперская — тем более.

Так что оставалось лишь безропотно вернуться к своим людям и передать обоим заместителям невиданную новость. К моему глубочайшему изумлению, Аканш и Ильсмин выслушали меня с полнейшим спокойствием. Казалось, нет ничего удивительного в параде посреди боевых действий, по непонятному поводу, в предвиденье тяжелейших боёв за столицу…

Да, может, они и правы. Какая разница? Парад, в конце концов, не сражение. Уж лучше парады, хоть жив останешься. А на случай внезапного нападения отряды очень кстати окажутся в строю.

— Как считаешь, у намечаемого мероприятия есть хоть какое-нибудь разумное объяснение? — спросил я у своего зама, как только рядом почти никого не осталось.

На меня посмотрели странным взглядом. Что — я опять ляпнул глупость или нарушил какие-то негласные запреты? Можно было надеяться лишь на то, что Аканш, как обычно, отнесётся к моим промахам терпимо.

Но нет, кажется, дело не в промахе.

— Разумеется, у каждого действия на войне должно быть и есть разумное объяснение. Парад в данном случае — стратегия непрямых действий в лучшем виде. Как я понимаю, разведка сообщила об отсутствии в столице крупных вражеских отрядов.

— Почему о данных разведки знаешь ты и не знаю я?

— Я ничего о них не знаю. Просто если бы армия господина Атейлера стояла в столицах или близ них, государь отдал бы совсем другие приказы.

— Если он в курсе.

— Странно думать об обратном. Даже если его величество не учтёт что-нибудь, есть ведь штаб. Никому не хочется погибать сдуру.

С этим трудно было спорить. Здесь, где ступеней между высшим командованием и рядовыми исполнителями было ещё не так много, кровная заинтересованность генералов в результате получалась лишь немногим меньшей, чем у солдат. Да о чём там говорить, если и правитель, и госпожа Главнокомандующая тут, в наличии, а вместе с ними все высшие офицеры. Ожидать от этой братии самоубийственной глупости не приходилось, почти всех этих людей я знал и мог поручиться за их здравомыслие. Или хотя бы беспокойства за собственную жизнь.

— Далеко ли до столиц? — спросил я, обернувшись к Ильсмину.

— Варсания в четверти перехода отсюда, — ответил он. — Командир — дан сигнал к остановке.

— Уже? Ладно. Нет, передай, пусть бойцы пока не спускаются с ящеров. Поставь сигнальщика.

— Да, командир.

Порядок навели быстро. Лишь первые полчаса обозримая часть армии слегка напоминала толпу (впрочем, именно что слегка — беспорядка было в меру), но скоро сгруппировалась, разобралась по подразделениям в соответствии с командами, подаваемыми с помощью золочёных дисков — приказы с самого верха. Не так много времени понадобилось, чтоб мои бойцы оказались между отрядом лёгкой пехоты и конницей. Абастарские боевики очень кстати вписались в эту картину в качестве замыкающих. Так-так… Что — парад начнётся прямо сейчас? Вон и сигнал, из числа дополнительных, между прочим, потому что для боя он непригоден.

— Снять плащи! — гаркнул я, и мой крик повторили все сотники. — Передать по цепочке!

На протяжении всего пути солдаты скрывали доспехи под просторной верхней одеждой, отлично защищающей от холода, дождя и даже отчасти от жары. Теперь же плащи были сброшены, и если бы солнце выглянуло из-за туч, оно заиграло бы на металле, начищенном на славу ещё в Рохшадере, перед выступлением. Кстати, вон и просветы в тучах. Они даже могут ненадолго разойтись, в дождливый период это случается, и довольно часто. Именно потому поля дают такой хороший урожай — землю не только проливает водой, но и припекает в меру.

— Серт, на командный пункт! — выкрикнул вестовой, не озаботив себя поиском моей особы. Ну и хрен с ним.

— Аканш, действуй!

— Слушаю, командир.

«Интересно, зачем я им нужен на командном?» Там, на платформе, установленной на спине огромного транспортного пластуна, находились все, включая Аштию. Женщина была облачена в самый парадный наряд, сияющий ровно такой долей золота, которая полагалась ей по статусу. Судя по количеству этого золота, статус выше некуда…

Нет, есть. Вон и император. Странно, что он не со всеми, или просто медлит сюда подниматься? Золотая парча, окутывающая его фигуру, ложилась ломкими складками. Само по себе очень величественное зрелище, и ведь не за счёт золота, конечно. Надо ж так уметь держаться… М-да, мне ещё не приходилось видеть парада, на котором бы присутствовал сам император.

Ну, что поделать. Мне ещё много чего предстоит узнать и увидеть.

Его величество не спешил подниматься на платформу передвижного командного пункта. Через пару минут ему подвели пластуна с пышным гребнем на башке, больше похожего не на ящерицу, а на помесь тритона и кобры. Он без труда поднял государя на большую высоту, чем обычный пластун был способен, и там замер, изредка встряхивая боковыми плавникоподобными конечностями. Интересно, это рудименты или вполне себе полноценные, пусть и магические, крылья?

А слева от него поднял голову ещё один ящер странного типа — я таких уже видел. Тоже транспортные, с очень плавным ходом, на них вьючат ценное и хрупкое оборудование. Тоже годятся для того, чтоб поставить на них платформу и плыть по пути следования армии с офигенным комфортом. На таких можно не беспокоиться о толчках или тряске: раскладывай любые бумаги и располагайся как вздумается. Даже поверхность воды в стакане не шелохнётся, что уж упоминать о большем.

Армия вдруг треснула и разошлась на две части, словно брошенный в ноги спелый арбуз. Пространство между двумя половинами становилось всё больше и больше, и вот уже в этот коридор я, пожалуй, рискнул бы ввести отряд боевых тяжёлых ящеров или танковый дивизион. Фахр оглянулся на Аштию, она лишь повела головой. Не подала никакого знака, ничего не сказала, но офицер спустился с платформы и направился к переднему пластуну. Ага, всё-таки не к тому, на котором золотым изваянием возносится к хмурому небу его величество. К соседнему, который обладает на зависть плавным ходом.