Алексей Фирсов - ДРАКОНЫ СЕВЕРА

— У короля Грегори на уме детские шалости?

— Ну почему же детские? — обиженно протянул я

Она улыбнулась и, опустив ноги на дно, встала передо мной.

— Твои новые таланты просто поразительны!

— Это твоя заслуга, Грегори.

— Моя?

— У источника силы ты перестарался в своем лечении и вернул мне девственность. Магичка-девственница имеет в подчинении совсем другие, более мощные силы!

— О, боги! Габриель — ты девственница?!

— Желаете проверить? Ты удивлен? Но ты вернул мне зрение! В сравнении с девственностью — это гораздо более сложно сделать! Правда, мои глаза с самого рождения были голубыми, как ты смог создать для меня карие?

Вот это новости! Я с трудом перевел дух.

— Каковы твои возможности сейчас?

— Пока еще точно не знаю — она потупилась — Но надеюсь узнать в ближайшее время… Ты разочарован?

Она приблизилась и, обняв меня, поцеловала в губы, нежно, но без тени страсти, как сестра.

— Я, кажется, влюблена в тебя, Грегори… Но я должна беречь свою девственность…

— Но я же смогу ее возвратить тебе в любое время! Да и есть разные способы любви…

— Да? Как интересно! Ты прочтешь мне лекцию?

— Я не профессор, Габриель, я, скорее, готов провести практические занятия…

— Пока только теория, Грегори! Я должна убедиться в своих чувствах да и в твоих тоже…

— Мои чувства на моем лице!

— Ты уже не брезгуешь моим телом? Хочешь, я расскажу о том, что вытворял со мной аббат Эскобар?

— Он уже епископ Лонгфорда.

Фальшивенькая улыбка на лице Габриель сменилась злобным оскалом.

— Я вырежу ему яйца и заставлю сожрать,…Как только он попадется мне…

С разговорами о любви было покончено.

Мы намылили друг другу спины и еще долго плавали в бассейне. Я нырнул под плывущей Габриель, открыв глаза, рассматривал ее гибкое тело. Она при этом словно случайно раздвинула ноги, позволяя полюбоваться бутоном своей розы. Ее насмешливый взгляд встретил меня, когда я вынырнул на поверхность и протирал глаза.

Завернувшись в простыни, мы вместе поднялись в мои комнаты, и Габриель, пожелав доброй ночи, исчезла за дверью.

Утром я проснулся с улыбкой на устах.

После завтрака вызвал к себе Жасса и Пирса.

Они вошли с сообщением, что горцы покинули свой лагерь на северном берегу Клайва, и к рассвету уже все отправились по домам.

Бургомистр объявил в городе сегодня и завтра праздник.

С Жассом мы набросали план перестройки моей армии.

Пехотные тысячи решено назвать реджиментами, а также по месту их нахождения.

Реджимент Гартунга,

Реджимент Хагерти

Реджименты 1-й и 2-й Давингтонские.

Реджименты 1-й, 2-й Клайвские.

Я решил оставить наименование Корнхоллский для новых двух реджиментов, что будут набраны из горожан. Здесь много молодых парней, готовых надеть бардовый камзол и нагрудник, чтобы заработать деньги и славу, а также право на часть трофеев. Кроме того, их я смогу смело использовать против горцев, если потребуется… Урок вчерашний я усвоил.

Отряд латников Гринвуда я решил развернуть тоже в реджимент.

Пирс предложил создать реджимент Хаббарда.

— У рудокопов крепкие кулаки, а если вы дадите свободу бывшим воинам герцогини Бронкасл, то в опытных вояках не будет недостатка… Государь, я прошу не направлять больше в Хаббард невольников. Закованные в цепи — плохие работники!

Я принял его предложение.

Пирс по-прежнему руководил плавильнями и рудниками Хаббарда. Его преемником стал прежний менеджер графа Харпера — Джойс. Кроме Пирса и Джойса других специалистов горного дела увы не имелось. Но Джойс любил подналечь на бренди, и Пирс постоянно держал этого парня под контролем.

Каждый реджимент получит знамя с гербом. Я предложил скрестить на знаменах моего золотого дракона и гербы городов.

Кроме того, для охраны дорог, моих владений и замков под командой Гвена Макнила будет создан специальный реджимент — Королевской конной стражи.

Пирс взялся совместно с Бертольдом Тудором произвести расчет необходимых для этого средств и оружия. Призыв в реджименты я приказал объявить завтра же.

— Обычно войска набирают весной, а я решил сделать это осенью. К весне мои реджименты уже будут полностью обучены и оснащены. Содержание армии зимой дорого обходится. Армия не воюет, но жалование следует платить. Что ж, я готов на такие затраты! Пехоту для обучения пошлем в Давингтон к Крейгу Макконохи. Он доказал, что может этим заниматься.

— Нужна ли вам армия, государь!? Вчера у северных ворот вы одной магией повергли в панику шесть тысяч горцев. Никто не погиб, но победа полная!

— Пирс, армия нужна! Не могу же я находиться везде и всюду одновременно?! Но почему ты говоришь про мою магию?

— Так на башне кроме вас других магов не было! Вы опрокинули бочки на горцев, и это было здорово! Горожане в восторге — они вас обожают, государь!

Похоже, Габриель никто и не заметил!

Проводив коннетабля и интенданта, я, взяв с собой Гвена, отправился закончить одно дело.

В корнхоллском замке кроме донжона имелись две башни поменьше. Одна у ворот, другая на противоположной стороне — западная башня, как ее называли слуги.

Здесь в подвале имелось обширное пустое помещение. Сюда и поместили «рыцаря Беннета». Большим ключом Гвен с натугой открыл заскрежетавший замок, врезанный в дубовую дверь.

— А если сломаешь ключ?

— Невелика беда, государь, если этот мерзавец останется здесь навечно!

Мерзавец уже ждал нас, стоя рядом с охапкой соломы. Гвен поднял фонарь повыше над головой. Окон здесь не было.

Узник приблизился к нам и опустился на колени.

— Государь, мне позволят исповедоваться перед смертью?

— Непременно. Но скажи, как Харперу удалось спастись от дракона? Ты был там, на дороге?

— Я был его оруженосцем, государь… В тот день, когда граф Харпер напал на вас, и дракон внезапно пришел вам на помощь — был самым страшным днем в моей жизни… Я почти ничего не помню….Удар черного крыла отшвырнул меня в кусты… Придя в сознание, я нашел своего господина, окровавленного, но живого. Я привязал его к седлу, и мы уехали прочь… Когда был объявлен набор в вашу армию, мой господин приказал, чтобы я назвался рыцарем, а он изображал моего оруженосца….Я делал то, что приказывал мой господин… Но я признаю свою вину и прошу лишь о простой смерти, государь…

— Джон Уэллс, хотел бы ты продлить свои дни?

Глаза «лжерыцаря» блеснули.

— Истории, что ты рассказываешь, всем нравятся. Это твои выдумки?

— Не всегда, государь…

— Жаль будет лишиться такого рассказчика, но я должен тебя казнить в предостережение другим. Поднявший руку на короля не должен дальше жить! Ты понимаешь это?

— Да, государь…

— Тебя поселят в этой башне, в сухой и светлой комнате наверху. Там даже есть камин. Ты грамотен?