Кирилл Манаков - История хорошего человека

А если подумать, то и сам я вроде этой машины - плод искусства и умения Древних. Только смастерили меня не из металла, а из плоти человеческой. Себя я всегда считал нормальным человеком, не слишком существенно отличающимся от всех прочих. Я быстр, силен и искусен в сражении - но вы бы посмотрели, что вытворяют мастера Южного боя. Они совершенствуют тело и оттачивают технику, силу и скорость до такой степени, что совершаемые ими упражнения кажутся настоящим чудом. Чего стоит известный трюк - забивание огромного гвоздя в толстенную доску голой ладонью. Сомневаюсь, что смогу повторить что-то подобное.

Я привык оценивать свои способности с точки зрения материальной. Из памяти были стерты почти все воспоминания о пребывании в Башне Мастеров - я предполагал, что таким образом они сохраняли секрет тренировок. Даже способность покидать тело и отправляться в полет в виде бесплотного духа может иметь вполне практическое объяснение - на мой взгляд, это ни что иное как картина, рисуемая воображением на основании неосознанного анализа огромного количества сохраняемых в памяти мелочей.

Но то, что произошло сегодня, не укладывалось в такие простые объяснения. Это уже относится к явлениям магическим, то есть таким, о которых все слышали и имеют совершенно достоверные сведения, но вживую не видел никто. Иными словами, приходится признать существование сил, природу которых мы объяснить не в состоянии. А вот я, оказывается, силами этими владею и способен использовать их не только наяву, но и во сне. И, стало быть, подготовка учеников в Башнях не сводится к простым тренировкам тела и развитии духа.

Еще один вопрос не давал мне покоя: почему чутье направило меня в Каземат, а затем и в Лабиринт? Это могло произойти только по одной причине - именно такой путь наилучшим образом ведет меня к цели. И зародилась у меня мысль: а не затеяно ли все это путешествие лишь для того, чтобы пробудить во мне новые способности? И кто же тот человек, которого надлежит мне лишить жизни, и какой мощью он обладает, если сил первого Убийцы не хватит для сражения с ним? Получается вполне логично. Допустим, во мне дремлют некие возможности, заложенные Мастерами, но не проявляющиеся до сих пор. Разбудить их через столкновение с людьми, пусть даже прошедшими Башню, невозможно. Для меня в бою с любым количеством противников всегда присутствуют шансы на успех. Другое дело - машина. Шансов нет. Возможности человеческого тела ограничены прочностью мышц и костей, а также скоростью реакции. Поэтому для победы необходимо перейти на следующий уровень искусства войны. Очень, между прочим, красивая и логичная картинка получается...

Мотт остановился.

- Похоже, мы пришли.

Действительно, похоже. На этот раз ведущий на поверхность колодец вплотную примыкал к тоннелю. Его нижняя часть была освещена тусклым рассеянным светом, а сверху на нас смотрела непроницаемая темнота. Мотту было явно неуютно:

- Такое впечатление, что нас рассматривают.

Я согласился. Очень неприятное чувство.

Мотт подошел к антрацитно-черной стене и провел ладонью по гладкой поверхности карниза, бесконечной спиралью разворачивавшегося в вышину.

- Боюсь, что не в состоянии подняться. Не хочу даже пытаться. До сих пор не понимаю, как мне удалось живым спуститься.

Я прикинул, что он находится на ногах больше суток без еды и воды. Горцы, с детства обученные искусству скалолазания, считают спуск более сложным мероприятием, нежели подъем. Боюсь, что в нашем случае ситуация обратная. Путь наверх по карнизу потребует невероятных усилий. Несмотря на истощение сил и голод, скребущий желудок изнутри, у меня не было сомнений в своей способности преодолеть подъем. У моего же спутника не было никаких шансов.

Чутье Убийцы буквально подталкивает меня в спину, заставляя начать движение по карнизу. Но нет, оставить Мотта на верную смерть я не собирался. Я принял решение, и расплата последовала незамедлительно - на спину навалилась чудовищная тяжесть, и вдруг перестало хватать воздуха. Что делать - для Убийцы следование к цели - такое же естественное состояние, как дыхание. Для меня же цель значила еще больше, чем выполнение долга Убийцы - речь шла о жизни Роника и Марты. Но выбросить жизнь этого человека как прочитанное малозначительное письмо было выше моих сил. Странное и необычное ощущение происходящей в душе борьбы противоположных устремлений.

Мотт по всей видимости не замечал происходящего со мной. Он еще раз погладил узкий карниз, внимательно посмотрел вверх и задумчиво произнес:

- Странно. Неужели Древние собирались выходить на свет по этой тропинке? Представляешь, Древние карабкаются по стене - ничего себе картинка, правда?

Действительно, как-то оно глупо. Такие мудрые, сильные, а лестницы приличной построить не смогли. Или не захотели?

- Действительно странно. Очень странно, - сказал я через силу, скрывая свои затруднения, - ты сам как считаешь, твой Мастер - он из Древних?

- Безусловно, - кивнул Мотт.

- А мог бы он подняться по этой стене?

- Ни в коем разе. Он и ходил-то с трудом, все больше сидел в кресле.

- А значит...

- А значит, - подхватил Мотт, - что есть другой путь, куда более простой.

Тяжесть исчезла, словно я сбросил со спины неподъемный мешок, и живительный воздух наполнил грудь. Догадка была правильной!

Я опустился на колени и дюйм за дюймом обшарил пол под ногами. Снова доверился чутью Убийцы - и не ошибся, подушечками пальцев нащупал тончайшую щель, образующую правильный прямоугольник. Похоже на крышку какого-то люка. И как, интересно, ее открыть?

- Дверь? - деловито спросил Мотт.

Я кивнул. Дверь, то она, дверь, как к ней только подобраться... Еще раз осторожно провел указательным пальцем вблизи щели с внешней стороны и обнаружил едва заметные углубления неправильной формы. Я тщательно очистил поверхность рукавом, поднялся, внимательно пригляделся и спросил Мотта:

- Ничего не напоминает?

- Еще как напоминает, - ухмыльнулся Ночной Хозяин, - босые ноги. Нет?

- Точно. Ну-ка, попробуем.

Я скинул ботинки, одолженные мной у заключенного Каземата, и встал на обозначенное место.

Несколько секунд ничего не происходило. Потом раздался шипящий звук, чем-то похожий на вздох, и, подняв облачко пыли, искусно встроенная в пол плита медленно поползла вверх, вытягивая за собой квадратный столб, окрашенный красными и желтыми полосами. Столб как столб - в рост человека, железная гладкая поверхность, с одной стороны на уровне глаз - кругляшек, чем-то похожий на кран для открывания холодной или горячей воды.

- Примем душ? - невинно спросил Мотт, также уловивший сходство.

Я повернул кран...

Воспоминания детства проявились в сознании, как будто с яркой картинки влажной тряпкой стерли закрывавшую ее грязь. Меня настолько захватила возможность смотреть на себя - в прошлом, что на какое-то время я потерял чувство реальности.