Дебора Райли - Приручить зверя

Тонкие губы почти исчезли, неободрительно поджавшись, но она отважилась всего лишь на громкое сопение, когда поднималась с кровати.

— Да.

Подождав, когда они останутся одни, Кэтрин аккуратно убрала волосы с щеки Изобеллы. В отличие от младшей сестры, Кэтрин была высокой, стройной, с вьющимися золотистыми волосами их отца. Красивая девушка, которая должна была выйти замуж и быть окруженной детьми, вместо того, чтобы ожидать свою смерть.

Сердце Изобеллы сжалось со знакомой болью.

— О, Изобелла, Джанет меня так обеспокоила, — прошептала ее сестра. — Она сказала, что ты не просыпаешься, и, что она опасается, что ты была ранена.

Изобелла заставила губы растянуться в застывшей улыбке.

— О, старая дурочка всегда суетится над какой-то ерундой.

Кэтрин было не так-то легко одурачить.

— Это — ерунда? Ты очень бледна. И холодна. Это кажется странной болезнью.

— Со мной все в порядке, Кэтрин. Просто устала. — Она поморщилась, стараясь говорить как можно правдивее. Ее сестра легко поняла бы наглую ложь. — Ночь оказалась длинной.

Ее сестра вздохнула.

— Да, для меня тоже.

— Иди сюда. — Переместившись на кровати, Изобелла дернула сестру вниз, уронив ее рядом с собой. Она крепко обняла ее, прислонившись щекой к ее макушке.

— Прошлым вечером я приходила, чтобы поговорить, но не могла тебя найти, — пробормотала Кэтрин.

— Боюсь, я не могла заснуть.

— Куда ты ходила?

— Просто гуляла по территории.

— Изобелла, — ее сестра откинулась назад, чтобы взглянуть на нее со строгим выражением. — Ты вышла на прогулку посреди ночи? Что, если Зверь…

— Я не та, кто должен бояться Зверя, — колко возразила Изобелла.

— В темноте есть и другие опасности.

Воспоминание о худом бледном лице и серебристых глазах вспыхнуло в ее голове.

— Да, я это поняла.

С легкостью почувствов напряженность в Изобелле, ее сестра слегка нахмурилась.

— Что-то произошло?

— Нет.

Она нахмурилась сильнее.

— Изобелла?

— Да?

Кэтрин вздохнула:

— Я хочу, чтобы ты пообещала мне лучше о себе заботиться. Скоро я уйду и…

Изобелла задохнулась, когда боль сжала ее сердце.

— Нет, не говори этого, Кэтрин.

— Я должна. Я люблю тебя всем сердцем, но ты слишком упряма и склонна ломиться в беду, не беспокоясь о себе. Отец не будет пытаться остановить твое опрометчивое безумие, и никто не будет пытаться, — печальная улыбка смягчила прекрасные черты. — Я полагаю, что они боятся тебя больше, чем Зверя.

— Они и должны, — с яростью отозвалась Изобелла. — Я не опасаюсь мужчин, которые заявляют о храбрости воина, а затем съеживаются за этими стенами тогда, когда мы больше всего нуждаемся в них.

В зеленых глаза Кэтрин отразился лишь легкий намек на грусть.

— Это не справедливо, Изобелла. Нет ничего храброго в охоте на Зверя, который двигается, как ветер, и даже сталь не может причинить ему вреда. Это путь клана и нет смысла обвинять наших мужчин в том, что они не могут его изменить.

Это был известный аргумент, но Изобелла отказывалась соглашаться с ним.

— Как они знают, что это нельзя изменить, если они не желают даже попытаться?

Кэтрин слегка коснулась ее щеки.

— Тише, любовь моя, такая горечь не подобающая для тебя. Скоро ты должна будешь взять одного из мужчин в мужья. Он не поблагодарит тебя за то, что ты заклеймила его трусом.

— Муж? — глаза Изобеллы расширились в изумлении. — Кэтрин, ты, должно быть, сошла с ума. Все знают, что ни один из наших храбрых и благородных членов клана не готов взять меня, не зависимо от того, насколько привлекательным будет приданное. Действительно, есть шутка среди мужчин, что было бы более утешительно делить кровать с кабаном, чем с младшей дочерью лэрда.

— Ты не должна слушать такие разговоры. Это только ревнивые сплетни глупых служанок.

— Нет, это правда и я тебя уверяю, что это ничуть меня не беспокоит. К лучшему, что я останусь старой девой. У меня нет никакого таланта — прогибаться под чье-либо желание и еще меньше таланта в потакании прихотям мужа. Я должна быть только счастлива, что не буду проданной, как племенная кобыла, и мой муж не будет постоянно иметь меня.

— Но…

— Хватит, Кэтрин, — резким движением Изобелла выбралась из кровати. У нее не было никакого желания спорить с сестрой. Кроме того, ей нужны были несколько минут одиночества, чтобы просеять ее все еще туманные мысли. Прошлым вечером что-то произошло. Что-то странное и неожиданное. Она должна была определить, что это могло бы значить для Кэтрин. — Я очень сильно хочу принять ванну.

— Я… — последовал еще один вздох. Никто не пытался спорить с Изобеллой, когда она использовала такой твердый тон. — Очень хорошо.

Великолепный каменный замок Бэйна был создан той же самой ведьмой, которая выхватила его из рук смерти. Он был соткан из тумана и магии, но художественный вкус мужчины торжествовал при взгляде на плавную архитектуру и пышные гобелены. Даже сам король не мог похвастаться такой роскошью. И, что самое главное — он постоянно был окутан плотным туманом, что защищало замок от резкого яркого солнечного света.

В любое время он мог, не беспокоясь, пройти, по зубчатым стенам или прогуляться по долине. Это был единственный источник умиротворения в его темном существовании.

Он сидел в украшенной комфортной библиотеке, когда ощутил сползшее по его телу покалывание предчувствия.

Плавным движением он оказался на ногах.

Изобелла.

Не смотря на то, что она только покинула ворота замка своего отца, он смог ощутить ее приближение. И так же ее месторасположение.

Но почему?

Он позаботился, используя свои способности, чтобы стереть все ее воспоминания о их встрече. Эта была та же самая сила, которую он использовал после кормления на одиноких путниках, которые шли через долину реки. Они просыпались, ослабленные и немного ошеломленные, никогда не вспоминая, что они столкнулись с печально известным Зверем МакДонелла.

Просто она была настолько упряма, что продолжала борьбу против гибели сестры? Или же она обладала редкой способностью разбивать барьеры, которые он установил в ее голове?

Или, что было более тревожно, он безмолвно позвал ее, несмотря на всю мрачную власть над своими инстинктами?

Вопросы изводили его, когда он обнаружил себя покидающим замок и выходящим в долину реки. Он мог, конечно, позволить девушке войти в туман. Она никогда бы не нашла замок. Он был слишком хорошо защищен. Вместо этого она просто блуждала бы, заплутав, в течение многих дней, пока, наконец, не умерла бы от голода.

Это решило бы более, чем одну проблему. Включая жестокое, резкое желание, которое преследовало его с тех пор, как он прошлым вечером нес ее на руках.