Malice Crash - МЭЛИС КРЭШ И НЕВЕСТА ДЬЯВОЛА

Смешно. Как будто этот дневник кто-то читать будет. Я его и завела потому, что хотелось чем-то заполнить пустоту, оставшуюся после Лайла. Как сейчас помню – шел третий год правления Вечной, папочка шлялся по реальностям, Флаина в очередной раз оставили на второй год – даже искать первую тетрадь не надо, и так помню. У меня очень хорошая память, наверняка лет до миллиона такой останется. Если не позже. Просто одновременно буду помнить меньше.

Наверное, я пишу это для тех, кого еще нет. Как там у Лайтина – «фигуры еще не выточены». Сейчас время меняется очень быстро, и те, кто родится лет через миллион, при новом шефе, будут просить объяснить – а что это такое творилось в начале правления Вечной?

Итак, Илсинг и его идеи в приложении к моей жизни. Я по его определению никоим образом не якорь. Я – щепка. Это не обидно, да и папа на этот счет высказывался, что, мол, все мы щепки, просто кто-то в ручье, а кто-то в океане.

Интересно, можно ли объяснить Мэлис, что на этом пути она не найдет себе достойной цели? Боюсь опозориться. Что, если Мэл намеренно следует линейной истории, потому что четко наметила себе именно в этом будущем последний подвиг? Илсингу этого не объяснить. Как вообще можно рассказать о том, сути чего сама не понимаешь? Нет, кодекс я читала, об умножении ненависти знаю, особенно насчет ненависти к мечте, понимаю, что значит «уйти не прощаясь» [ 26 ] Здесь – иносказание. Идейный самоубийца, совершающий последний подвиг не в окружении коллег, никогда не предупреждает, что намерен умереть. Прощаться с явным намеком, отдавать какие-либо распоряжения – это недопустимо, ибо не способствует умножению ненависти. Однако не стоит считать, что хейтерам совсем уж все равно, что будет после них. Грань тонкая, но она есть. , но объяснить не могу. Не мое. Да и разные они, эти самоубийцы. Вот подружка Рингила эта, которая в Хранители подалась... Мол, бесконечную жизнь положить на бесконечное дело – это то же самоубийство, да еще и растянутое. Да, хорошую вещь на дело не кладут, но с другой стороны – это же почти ортодоксальный хейтеризм! Рингил... Ну, я писала, и не раз уже, у него в голове половины деталей не хватает на первый взгляд, только с первого взгляда этого никто не заметит, потому что не на то смотреть будет. А Мэлис больше на синтегистку похожа, то ли первой линии, то ли десятой... но она наша. И как можно объяснить не-хейтеру такие нюансы?

После нескольких бесплодных попыток Сулмор окончательно поняла, что не к той точке прикладывает силу. Кругляш нужно было то ли откатывать в сторону (маловероятно, пазов не обнаруживалось), то ли тянуть на себя, но было просто не за что зацепиться. В пользу второй версии говорило свободное пространство перед так называемой дверью. Измазавшись окончательно и приведя одну руку в состояние, непригодное для совершения физической работы, Ангмарская принцесса вернулась к валявшемуся хейтеру. Тот опять отключился, и на просьбу перед этим явно решил наплевать. И что теперь?

Если хотя бы узнать тип и принцип блокатора... Это почти то же самое, что и отковырять дверь, и даже больше... Хейтерша прикрыла глаза, пытаясь вспомнить уроки демонической магии – но в голову упорно лезло не то. Все же на этих занятиях в основном происходило нечто необусловленное программой... Вел их все тот же общий маг, который год безуспешно рвущийся в историки. А то как же, даст ему первая любовь Сериами влезть на монополизированную своей... своими ногами ступеньку!

Сериами вполз в память по наитию. Секс-символ «Врат» (теперь это место заслуженно займет, похоже, Стан – бедный ментал!), регулярно отличавшийся на каникулах в отдельно взятой реальности и не стеснявшийся потом описывать свои подвиги в поэтичной и крайне двусмысленной форме, стал в свое время первой симпатией принцессы и оставил на ее сердце шрам особо крупного размера. Шрам был совсем свежим – неудивительно, что так мешал.

Собственно, именно Сериами Ангмарская и не хотела вводить в предметы разговора, но слишком уж эта паскуда отметилась. Вот и получалось какое-то идиотское молчание, дикое по сути поведение – никакой возможности требовать хоть что-нибудь от любимого без задней мысли – а право ты на это имеешь? Можно тебе, предательница? А не слишком ли жирно, лгунья?

Вот из этого берутся и подвиги во имя любви, и бесконечные кредиты доверия. Кто-то из теоретиков хейтеризма в свое время написал: «Тот, кто считает себя сволочью, свободнее в деле сотворения добра – его действие ничего не изменит в целом и оттого поступки могут быть и величайшим одолжением миру, и неожиданной прихотью, но по внешне видимой сути они – подарки судьбы для тех, кого касаются. От доброго же ждут добра, и потому он старается совершить как можно больше, только вот благодарности не дождется, ведь никто не благодарит за естественное. Хуже всего тому, кто сам себя считает сволочью, но нормой полагает добро и слывет притом добрым – он лезет вон из кожи, стараясь искупить вину, о существовании которой знает он один, гнобит себя и часто поступает так же с миром вокруг. Нет ничего страшнее того, кто пытается превратиться в собственное отражение, увиденное чужими глазами». Дальше, конечно, были точные расчеты о приложении вопроса к ортодоксальному хейтеризму.

Сулмор осторожно погладила тонкую, хрупкую кисть Рингила – одним пальцем, легко-легко, словно трогала хрупкую стеклянную вещицу. Ангмарская знала, какое невероятное напряжение живет под этой тонкой кожей. Знала и принимала, понимала и чувствовала. Нормальный кошмар. Сущность перекаленного стекла, готового взорваться просто от прикосновения. Сущность хейтера-самоубийцы.

Понимать и принимать вот это можно только в режиме любви. А Сериами... «Взирай со мной, возлюбленный, как демоны снимают гроздья с лозы... Золотое пламя повенчано с тьмой...» Можно быть одновременно поэтом и сволочью. Можно смотреть сапфировыми глазами так, что декоративно бьющийся в груди орган забывает о своей декоративной миссии и позорно замирает. Можно бегать за преподавателем, который ученикам своего имени из принципа не называет, и в конце концов на глазах у многочисленных свидетелей, приперев несчастного к стенке, торжественно поцеловать. Можно пригласить на танец хейтершу четырьмя годами младше по возрасту и потом сказать ей прямым текстом: «Я некромант, а не некрофил – и с нежитью работаю, а не...»

Сулмор резко вскинула голову. Послышавшийся шум оказался реальным – кто-то открывал ту самую дверь. Итак, процесс пошел, события совершаются – хватит размазывать мысли по древу...

Деревянный круг с глухим стуком упал на пол. Глаза Ангмарской обожгло светом фонарей, которые несли вошедшие – их было много, штук шесть. Пришлось зажмуриваться – под веками зеленоватые огоньки продолжили свою пляску. Но такая мелочь не способна была отвлечь от дела.