Мария Чурсина - Последнее дело императрицы

Она очнулась от того, что её хлопали по щекам. Под ней всё ещё был пол — пальцы ощутили ворс ковра. Эйрин ощутила, как мокрые пряди волос холодят лицо. Маартен пощёлкал пальцами у неё перед носом.

- Слышишь? Скажи что-нибудь, — потребовал он.

- Я ничего не понимаю, — прохрипела она, бездумно водя ладонью по лбу. — Меня просто выкинуло. Такого раньше никогда не было.

Маартен, стоящий на полу на одном колене, оглянулся на Теро. Эйрин не могла видеть лицо лорда консула, но ей и не хотелось знать, что оно выражает.

- Я могу попробовать ещё раз. Но только не сейчас. Потом. Может быть, чуть раньше времени убийства. — Признаться, экспериментировать ей хотелось меньше всего. Руки дрожали, да и во всём теле поселилась предательская слабость.

Она отвернулась.

- Я так понимаю, искать убийцу Эрвина тоже бесполезно, — сквозь зубы процедил генерал и поднялся.

Эйрин смотрела на пряжку его ремня, на брызги грязи на плаще и слушала затухающие удары колокола в голове. Она нашла в себе силы встать и молча пошла к двери. Её никто не остановил, не окрикнул. Даже не вздохнул вслед.

Этель давно потеряла счёт времени. Сначала она пыталась хоть как-то отмерять промежутки своего бодрствования по визитам Лорана, но вскоре он пожелал ей счастливо оставаться, и Этель услышала, как по ту сторону двери он шепчет запирающее заклинание.

Она осталась одна. Бездумно перелистывая страницы книги, найденной тут же, в большом шкафу, она гоняла от себя противные мысли. Тишина дома лишь изредка нарушалась шагами в коридоре. Кажется, возле её двери оставалась охрана, но Этель этим не интересовалась. Бежать она не планировала. Зная Ордена, она могла сказать, что вряд ли он оставит ей хоть один шанс.

Бумагу и солнечное перо у неё тоже отобрали — вместе с надеждой на побег. Этель подозревала, что Орден внимательно изучил её кривые схемы и сделал свои выводы. Может быть, о том, что его племянница давно сошла с ума.

Спать ей не хотелось. Не так давно Лоран едва ли не силой заставил её поесть, и теперь Этель чувствовала только накатывающую волнами тошноту. Когда становилось совсем плохо, она поднималась с кровати и подходила к распахнутому окну, чтобы подышать прохладным воздухом, пахнущим то ли ливнем, то ли холодными камнями.

Там, в темноте улицы, над дорогой по прежнему парил единственный шар белого пламени. Она не могла понять даже, на каком этаже находится и сломает ли ноги, если решит выпрыгнуть, или расшибётся насмерть. Огненный шар дрожал, будто от порывов летнего ветерка. Вздыхая поглубже, Этель шла назад и снова опускалась на смятую, неприятно тёплую постель.

Книга лежала на подушке, а Этель смотрела в потолок, когда тяжёлая штора, закрывающая окно, зашуршала.

- Ты кто?

Этель вздрогнула от неожиданности и обернулась: отдёрнув штору наполовину, на подоконнике сидела девушка и внимательно её рассматривала. Сердце трепыхнулось всего раз.

- Здравствуй. Меня зовут Этель. — Она села на кровати, одной рукой упираясь в подушку. Книга съехала в это углубление.

- Ясно, — скривилась нежданная гостья. — Только не ясно, зачем ты моему папаше сдалась.

Этель скользнула по ней взглядом. Коротко остриженные тёмные волосы девушки торчали во все стороны, а одежда никак не походил на наряд добропорядочной леди. В Альмарейне девушка никогда бы не позволила себе надеть мужскую рубашку и такие узкие брюки.

- Мы с твоим отцом старые знакомые, — отозвалась Этель, чуть улыбаясь. Несмотря на хмурый вид, гостья показалась ей незлой.

- Ясно. У него полно старых знакомых, надо сказать. Меня зовут Мари. — Она соскользнула с подоконника и прогулялась взад-вперёд по комнате, стуча каблуками сапог.

И только тут Этель поняла, кто перед ней — её сводная сестра, которая вряд ли помнит родственницу. Дочь Ордена и матери Этель — вот кто. Пятнадцатилетняя девчонка, которую искали солдаты Маартена. Она была жива. Надо же.

Мари сложила руки на груди и подманила к себе шар белого пламени.

- Мне скучно, — заявила она и с размаху опустилась в кресло. В её волосах блестели крошечные звёздочки-украшения. — Папа запретил мне выходить наружу.

- Почему? — поинтересовалась Этель, пытаясь удержать нить разговора.

Девушка сердито взмахнула руками, так, что задрожал и отлетел в сторону огненный шар.

- Я понятия не имею! Разве же он мне объяснил.

Мари бешено побарабанила пальцами по подлокотнику кресла и потом, словно что-то вспомнив, снова посмотрела на Этель.

- А ты-то здесь чего делаешь? Тебя тоже не выпускают?

- Можно и так сказать, — сдержанно улыбнулась Этель. Привычный жест вежливости угас, когда она увидела выражение лица собеседницы. Та скривилась, как будто увидела перед собой мерзкую гусеницу.

- Ты говоришь как-то глупо. По-столичному. Меня бесит.

Блики пламени прыгали в её глазах.

- Я учту это, — пообещала Этель, и Мари снова заскучала.

Молчание длилось долго, и чтобы не тревожить гостью, которая, кажется, думала о чём-то своём, Этель снова взялась за книгу. Она не знала, почему Мари до сих пор сиди здесь, закинув ногу на ногу, и о чём думает, глядя в тёмный свод потолка. Но когда она заговорила снова, голос звучал приглушённо.

- А ты знаешь страшные истории? — спросила Мари, глядя по-прежнему мимо.

Этель не сразу решила, что ей ответить. Она хотела сказать, что ничем подобным не увлекалась, окончательно потерять интерес сестры и тогда остаться одной, чтобы коротать ночь за чтением и путаными мыслями. И редкими вздохами у окна.

- Знаю одну, — нехотя произнесла Этель и отвернулась. — Про мёртвую императрицу.

Захлопнутая книга прижала палец. Этель пожалела о своих словах: глаза Мари загорелись неподдельным интересом.

- Расскажи, я такой ещё не слышала. — Она подалась вперёд и подпёрла голову руками, чтобы удобнее было слушать. — Расскажи! Расскажи, а то не отстану.

Звёздочки в её волосах искрились серебром. Этель отложила книгу в сторону и села поудобнее, согнув ноги в коленях.

- Это произошло на самом деле. — Она не знала, с чего начать, и взгляд блуждал по смятой простыне. Вроде бы, все страшные истории начинались именно так.

- Так все говорят, — уверенно заявила Мари, махнув рукой. — Ладно, давай дальше.

- Ты когда-нибудь слышала, что в императорском замке, что в Альмарейне, есть восточное крыло, где никто сейчас не живёт? — Этель задумчиво разгладила складку на одеяле.

- Нет, — мотнула головой собеседница. Стало так тихо, что они услышали потрескивание белого пламени. Крошечные искры сыпались на ковёр.

- Оно есть, — вздохнула Этель. — Но все, кто живёт или бывает в замке, ходят только по западному, а восточное заброшено. Там давно лежит слой пыли на полу. Кое-где стёкла выбиты, стены начали разрушаться. Растения из сада плетутся по потолкам. Там есть даже старая тронная зала, где давно рухнули несколько колонн. Там бы и потолок давно рухнул, даже не знаю, почему он до сих пор держится.