Кира Тигрис - Последняя сказка2

Но молодой капитан ничего не ответил – от волнения и усталости он тут же уснул мертвым сном.

А за стенами корабля жуткий ветер продолжал гнуть и ломать вековые деревья, поднимая в воздух огромные тучи пыли и песка. Все живое пряталось, убегало, с каждой минутой теряя последнюю надежду на существование. Огненный дракон, метался из стороны в сторону в черном небе над лесом, за один выдох сжигая пламенем сотни деревьев.

Король Ареус подступал с несметным войском, словно огромным черным морем, к пустыне, он и его подданные были уверены, что это люди султана украли сердце Неливера.

Его средний сын, принц Фрок, влюбленный в капризную Аир и до смерти напуганный всем происходящим, снял чалму со спящего султана и выступил против родного отца с огромным войском белого города, всеми, кто не спал и мог держать оружие. Вождь орков, Норлок, точно знал, что великий камень находится в руках людей, и потому тоже собрал войско из всех своих подданных, вооружив даже рабов мечами и стрелами, что привез Расим.

Без волшебного камня огненные ворота были открыты всем и каждому в обе стороны. Юный гоблин-купец под страхом смерти бесплатно опустошил свою тайную пещеру, где Норлок нашел кучу оружия и крепкий ремень с огромной металлической пряжкой в виде человеческого черепа для своих штанов.

– Пора загнать людишек в пещеры! – басил он, поддерживаемый ревом своей многочисленной суровой армии, – мы вернем камень и будем править миром вечно и славно!

Следующим утром Двадцатый проснулся поздно и с тревогой взглянул в лобовое стекло – к вчерашним черным тучам, молниям и ветру добавились яркие отблески лесных пожаров. Где-то далеко над пустыней, огненной яркой вспышкой, без устали продолжал кружить встревоженный огромный дракон.

– Доброе утро, капитан! – поприветствовала его система машинным голосом, – аккумулятор заряжен на тысячу световых лет!

Двадцатый заставил себя улыбнуться – теперь, когда у него столько энергии он станет самым богатым человеком на Земле и потому просто обязан быть самым счастливым.

– На ближнюю орбиту, Макс, – скомандовал молодой капитан и добавил себе под нос, – только не оборачиваться! Только не смотри назад!

Корабль задрожал, затем бесшумно оторвался от поверхности, стряхнув с себя ветки и мусор, стал быстро набирать высоту.

У Двадцатого громко заурчало в животе, порывшись в карманах своего костюма он нашел последнюю пищевую таблетку, машинально положил ее в рот и попытался разжевать. Такая же жесткая и безвкусная, как и его жизнь.

Внезапно на глаза навернулись слезы, да сколько же уже можно, – он вспомнил аромат пряников и вкус блинов с маслом.

Но, что же не так? Все прошло удачно – он быстро втерся в доверие к недоразвитым расам, предал друзей и украл самый нужный артефакт. Осталось добраться до Земли и никогда не вспоминать о рае, за три дня собственноручно превращенном в ад.

– Снова не убрал за собой мусор, Двадцатый? – в его ушах зазвучал ехидный голос Третьего, он вздрогнул при звуке своего имени, – я-то думал, ты опять напортачил – истратил кислород и сбрендил! А ты не такой никчемный, как выглядишь, брат!

Двадцатый очнулся – перед ним на знакомом квадратном экране было довольное, красноволосое лицо ухмыляющегося Третьего, который, между тем, продолжал свой монолог:

– Спасибо, за координаты, ошибка системы! Кстати, тебя ищет патруль для срочной утилизации, мне уже заплатили за помощь в твоем розыске! Но, это теперь не важно – мой номер и так войдет в историю! – он самодовольно осмотрелся по сторонам, – неплохая планетка, проложим дороги, построим дома, инкубаторы, пару атомных станций! Я назову ее в свою честь! Патруль быстро вычистит отсюда всех местных, как лазер ржавчину! Полюбуйся, как они вышли меня встречать!

– Я тебе не брат! – огрызнулся Двадцатый, внутри все кипело, грудь сжигал не только клык, но и совесть, проснувшаяся впервые, в кампании с обидой и ненавистью, – у нас никогда не было родителей, и ты ничего не знаешь о счастье!

Задыхаясь от гнева, он взглянул в лобовое стекло, и его сердце похолодело. Далеко внизу, напротив друг друга, было два огромных бескрайних моря – черное и белое. Это встретились войска короля Ареуса, закованные в черные латы, и войско султана под командованием принца Фрока, все до единого, в белых чалмах.

Ареус, высокий, широкоплечий, с полуседой бородой, первым поскакал на верном черном жеребце навстречу своему сыну.

– О, сын мой, Фрок! Не я ль водил тебя ребенком за руку? Теперь же в той руке твой острый меч зажат против меня! Как же ты смел разбить вдребезги мое старое сердце? – его лицо одновременно перекосили и боль, и отчаяние и гнев.

– Верни на место сердце Неливера, отец, и отзови войска свои! Да не прольется кровь у братьев! – кричал Фрок, слезы катились по его щекам, – можешь убить меня первым, но я не сдам город, где теперь живет мое сердце и душа!

Двадцатый не слышал о чем они говорили, в его ушах, словно гром, стоял голос Третьего, каждое его слово отдавалось жутким эхом в сердце.

– Хотя нет, зачем терять такую биологическую массу, мы просто сделаем из них рабов, – продолжал Третий, – сотрем память, вставим мутантам новые чипы! Самые прикольные будут сниматься в шоу!

Перед зелеными глазами Двадцатого, полными слез и боли поплыли ужасные картины – леса вырублены, реки осушены, на месте уютного домика бабушки Таи стоит гигантский черный небоскреб, кишащий роботами, словно муравейник. Он представил, как эльф Тилль и сотни других таких же волшебных и живых существ распадаются на атомы в лаборатории, принца Сандрия, мучающегося в лучах спектрального микроскопа. И от увиденного сжалось его человеческое сердце, а оно все еще было на своем месте, соленые жгучие слезы покатились градом по загорелым щекам.

О, если бы он никогда не участвовал в этой безумной межгалактической гонке на выживание! И хоть у него в руках был такой большой приз, он знал его цену, которая будет мучить его ночами до конца его дней!

– Макс! – позвал Двадцатый одними губами, так, чтобы его не слышал Третий, – включить ускорение... максимальное...

Как ни странно, но на этот раз система не переспросила команду – маленькую кабину стало легонько покачивать в воздухе, спидометр зашкаливал, колеблясь около отметки "первая световая". Как только будет подана команда «Старт», корабль рванет с места с чудовищной скоростью.

– Ты чего паришься? – недоумевал Третий, недовольно вертя своей ярко-лиловой головой, – передаю координаты центру! Запомни этот великий момент, ошибка системы!

Двадцатый сидел, не шелохнувшись, словно примерзший к своему креслу – перед его глазами пробегали события трех последних дней, самых счастливых в его короткой никчемной жизни.