Виллард Корд - Инкуб

Повернувшись, в раздумьях, к дому слева от аллеи, он заметил голубей, бившихся об окна одной из квартир на втором этаже, словно стремившихся прорваться внутрь. За стеклом им метлой грозила старуха, сгоняя с насеста, но птицы возвращались вновь, как будто здесь нашли своё гнездо. Вдруг, завидев Инкуба, она начала что-то кричать, но он едва ли мог её расслышать. Спугнув голубей в очередной раз, она открыла окно и вновь закричала, наполняя воздух словами странного, неизвестного Гэбриелу наречия.

Он сразу понял – это проклятие. Старая ведьма, больше века жившая в одном из заброшенных домов на Чёрной Речке, учуяла запах Инкуба – демона, блуждающего близ её дома, и направила все остатки своей силы на него, забыв о голубях, уже ворвавшихся внутрь квартиры, свободно летавших под испачканным сажей потолком. И внезапно, в какой-то момент он ощутил порыв метнуться вперёд, запрыгнуть на подоконник ветхого окна и, схватив старуху за шею, сдавить её горло до хрипов, до крови – поймать и захлопнуть тусклое пламя свечи. Но смог совладать. Лишь с улыбкой послал ей обратно её же проклятия, и исчез в арке, продолжая свой путь в раздумьях о Лилль.

Старая ведьма проводила его пристальным взглядом и только тогда увидела птиц, парящих над её головой. Ругаясь и брызжа от гнева слюной, она прогнала их метлой и закрыла окно, но вестники смерти [84] Существует поверье, что птица, влетевшая в дом – к смерти. И то, может, всего лишь примета, но всё в этом мире происходит далеко не просто так. уже и не думали возвращаться. Они закончили здесь.

Люди, Видящие, Предчувствующие [85] Предчувствующие – люди, обладающие либо развивающие в себе понимание того, что мир неоднозначен и многослоен, что в нём кроме них есть другие более могущественные силы, и стремящиеся к приближению и познанию их. Однако, даже среди таковых, лишь немногие ушли далеко от простого бытия человеком – Инкуб был изгоем везде. Они опасались его, каждый по-своему, под самым носом не замечая настоящих угроз.

_________

_________

По вечерам он выходил из дома – изящный денди, ещё вполне молодой, одетый в костюм по последней моде, с небрежно наброшенной шляпой-цилиндром на голове и дюжиной дорогих сигарет в золотом портсигаре. Он прогуливался по линиям Васильевского Острова, помахивая тростью, вкусно затягиваясь ароматным дымом, привлекая запахом и видом любителей недобропорядочных промыслов. И, возможно, он уже давно перестал бы быть завсегдатаем улиц бессонного Города, но каждый раз ему снова везло, и вновь, цокая языком, он качал головой, возвращаясь домой, в свой скромный особняк, лениво бросая дворецкому очередное разочарованное «сегодня опять не мой день», ставшее уже традиционным эпилогом его необычных прогулок.

Вот и случившимся вечером он вновь совершал свой мистический ритуал, собирая за собой шлейф желающих принять участие в игре, где на кону была всего лишь его жизнь – та, которая давно наскучила довольно юному миллионеру, имевшему всё, но не умевшему, увы, ничего, кроме как тратить и покупать.

- Эй, мистер, не угостите сигареткой? – вновь окликнул его один из ставших уже знакомыми хриплых, опасных голосов.

Любой другой, конечно, тут же потянулся бы за сигаретой, даже денег бы дал, в конце концов, но не он.

- Прошу прощения, но это последняя, - следовал ответ, и он вновь продолжал свой путь, даже не обращая внимания на подозрительных субъектов, окружавших его.

Однажды его спасало такси, так кстати подбиравшее его посреди пустынной улицы в тот самый час, когда он привык возвращаться домой. В другой раз – старый знакомый, с которым давно не виделись – и тут же все странные игры забывались за пьяным бильярдом. Третий… всегда находилось что-то, оправдывавшее его фаталистичные променады. Но никто в действительности не мог знать или предвидеть, как долго ещё будет продолжать крутиться «чёртово колесо».

- Эй, мистер, не угостите сигареткой?

- Прошу прощения, но это последняя.

- Уверен, ещё нет.

Незнакомец сравнялся с фаталистом и продолжал идти так дальше, нога в ногу, глядя перед собой глазами городского волка, с отраженными каплями дождя в густом янтаре.

- Вы преследуете меня?

- Нет, следую…

- Куда?

- Вашим путём. Он кажется мне интересным.

Фаталист мельком бросил взгляд на незнакомца. Длинный дождевой плащ, широкополая шляпа, прикрывавшая лицо, спутанные тёмные волосы – очередной бродяга, считающий себя странствующим философом. Таких немало развелось за последние годы на улицах города белых ночей.

- Позвольте спросить, как вы относитесь к жизни?

- Пустая трата времени.

- А к смерти?

- Иначе. Она – как мексиканская еда – горячая и острая, возбуждающая. Она любит страстные игры. Мне нравится, как она ведёт в танце. Словно занимаешься с ней любовью.

- Вы говорите как романтик.

- Возможно, это просто пережиток времени…

- Так как насчёт сигаретки?

- Последняя…

- Как и всегда…

Они продолжали идти рядом, словно хорошие знакомые или даже друзья. И хоть молчали – было что-то общее в этом молчании. И пока они были вместе, никто, что удивляло и немного раздражало фаталиста, не обращался к ним.

- Знаете, вам не кажется, что вы слишком долго… следуете за мной…

- Не за вами, но с вами. Вы куда-то торопитесь?

- Да.

- Как и всегда.

- Что вы хотите сказать этим своим «как и всегда»?

- Ничего постоянного, мистер…

Так они продолжали свой путь, пока не приблизились к набережной. Здесь незнакомец остановился, и фаталист, невольно, остановился вместе с ним.

- Почему мы остановились?

- Остановился я. Потом – вы.

- Почему вы остановились?

- Я пришёл.

- А куда вы шли?

- Неважно… знаете, мы ведь с вами похожи?

- Чем это?

- Я тоже занимаюсь любовью со смертью… - и глаза незнакомца сумасшедше сверкнули, а губы расплылись в плотоядной улыбке.

Почувствовав внезапный испуг, фаталист торопливо, чуть вприпрыжку, пошёл прочь от того места, где странный бродяга поверг его тело в дрожь своим пугающим оскалом. Ему казалось, он посмотрел в глаза смерти, едва успел соскочить с кончика её змеиного языка. Не видя ничего вокруг, вспоминая образ безумного незнакомца, он спешил домой со всех ног, и не заметил, как заблудился в паутине вечерних огней. Его окружали привычные тени, садились за стол, раздавали – две карты в руке [86] Аллюзия к карточной игре – покер . Но спутались мысли, и он, фаталист, забыл про туза в рукаве…

- Эй, мистер, не угостите сигареткой?

- Простите! Нет! Последняя!

В тот вечер она действительно оказалась последней.

_________