Александр Прозоров - Заклинатель

Он встал на ноги, передернул плечами, поднял и опустил руки. Вроде ничего не болело, да и настроение заметно улучшилось. Наверное, укол так подействовал. Зверев оглядел себя. На нем были шнурованные ботинки, пятнистые парусиновые штаны, такая же куртка, изорванная на груди в клочья. Через дыры проглядывал грязно-зеленый бронежилет, из которого торчали несколько осколков. На голове не имелось ничего, кроме непривычно пышных, густых волос. Наверное, шапку взрывом сдуло.

Из-за крупного, с деревенскую баню, валуна появился Рустам, ведя в поводу двух оседланных скакунов, чалого и буланого. Из чересседельных сумок выглядывали хвосты зарядов для гранатомета, автоматная рукоять. Сама «труба» РПГ висела сбоку седла. Сзади, за лукой, через круп перегибалась толстая скрутка. У буланой лошади на крупе, поверх скрутки, лежал ПЗРК – в марках переносных зенитных комплексов Андрей разбирался не очень и угадать, какой именно, не мог.

– Давай, поскакали. Эскадрон, небось, уже километров на пять ушел.

– Рустам, а где мы хоть сейчас? Это Великие Луки? Москва? Тамбов?

– Какой Тамбов?! Это провинция Альберта!

– Европа?

– Канада! Мы догоняем своих или ты эвакуируешься?

– Догоняем! – Андрей поднял АКМ, закинул, словно бердыш, за спину, поставил ногу в стремя, привычно взметнулся в седло. – Прямо как дома.

– А для казака седло – дом родной, – отозвался Рустам и дал шпоры коню, переходя на рысь.

Тропинка, петляющая по сосновому лесу, тянулась через каменные россыпи, извивалась между скалами, то и дело опускалась в глубокие ущелья, чтобы потом забраться на другую сторону. Тем не менее, горным рельеф назвать было нельзя – высота подъемов и спусков не превышала тридцати-пятидесяти метров. Так, холмистая местность. Хотя и усыпана скалами.

До темноты они вышли на равнину – к сосновому бору, опять же усыпанному камнями, но без ущелий и крупных скальных уступов. Ручейки же, что встречались каждые сто-двести метров, протекали в скромных канавках глубиной не больше полуметра.

Андрей даже не заметил, как оказался среди воинского бивуака: развернутые на земле подстилки, отдыхающие кавалеристы, лошади с торбами на мордах. Нигде не было видно ни единого огонька – ни света фонарика, ни потрескивающего костра. Они с напарником спешились, отпустили подпруги.

– Коней напои, – попросил Рустам. – А я капитану доложусь.

– Хорошо. – Зверев покрутил головой, наклонился к одному из отдыхающих бойцов: – Слушай, друг, где тут водопой?

– Чего шепчешься? – зевнул тот. – Прямо иди, метров через пятьдесят ручей будет. Коней только не запарь, после перехода-то.

– Ничего, мы последние километры шагом шли, – махнул рукой Андрей. – Продышались.

Он напоил скакунов, нашел в чересседельных сумках торбы, мешки с зерном. Насыпал в торбы овса и повесил коням на морды.

– Эскадрон, строиться!

Люди зашевелились, начали подниматься, подтягиваться к центру лагеря и выстраиваться в три шеренги. Стало видно, что людей в отряде около семидесяти – наверняка ведь кто-то еще и в дозоры выставлен. Все они были довольно молоды, лет по двадцать, и лишь усатый командир в каракулевой папахе перевалил за тридцать. А может, просто устал сильно, вот старше и выглядел.

– Товарищи казаки! – хорошо поставленным голосом начал капитан. – Командованием части перед нами поставлена особо важная задача по уничтожению нефтеперерабатывающего завода и насосного узла трубопровода Джи-Плейс, снабжающего топливом аэродром НАТО в Мэдисон-Хатте. Как вы знаете, оттуда совершает вылеты ударная авиация европейцев. Она наносит значительные потери освободительным бригадам Кентукки, ведущим тяжелые наступательные бои против демократической армии Колорадо. Данная акция должна надолго парализовать авиацию агрессора и значительно снизить интенсивность ее применения. Я надеюсь, всем понятно, почему задача поставлена именно нам, казачьему добровольческому эскадрону, а не бронетанковым штурмовым корпусам? Правильно, наши железные братья так далеко не пройдут ни с боями, ни без оных.

Бойцы в строю согласно засмеялись.

– Итак, товарищи, завтра мы должны одним марш-броском преодолеть восемьдесят семь километров по лесистой местности, выйти к заводу в семнадцать часов ровно, атаковать объект, разрушить его систему ПВО и нанести максимальный ущерб, который мы сможем причинить. Разумеется, у НПЗ есть мощнейшая, глубоко эшелонированная оборона, включающая в себя системы противовоздушной обороны и наземные укрепления. ПВО, как я понимаю, нашей авиации преодолеть не удалось, иначе не возникло бы нужды в коннице. Теперь, собственно, об операции.

Первый этап – это переход к заводским подступам. На переход нам отведено восемь часов, поэтому выступить мы должны в девять утра. Территория в радиусе пятидесяти километров от завода патрулируется разведывательно-ударными БПЛА[37 – Беспилотные летающие аппараты.]. Мы с вами не танки и не вертолеты, поэтому в магнитном, в инфракрасном и радиодиапазоне для роботов практически невидимы. Тем не менее, мы тоже теплые и железа у нас хватает, поэтому обращаю внимание всех! Утром, перед началом движения, накрыть лошадей и снаряжение попонами ТММП, тепло-магнито-маскируюшими покрывалами. Они даже бронетехнику на стоянке от авиаразведчиков надежно прячут, а уж мы под ними и вовсе невидимками станем. Самим тоже надеть маскхалаты. Чтобы ни одной железки снаружи не выглядывало и никаких ног-рук не торчало! Всем, у кого есть хоть что-то электрическое: телефоны, игрушки, компасы, телевизоры, приемники, часы – всем вынуть из них батарейки! Немедленно! Повторяю: не просто выключить, а вынуть элементы питания! Достаточно одной искры, чтобы БПЛА охотничью стойку сделал.

Люди зашевелились, вынимая всякого рода электронику, открывая крышки для батареек. Андрей похлопал себя по карманам, нашел портативный радиоприемник, достал из него и переложил в другой карман три «пальчиковые» батарейки.

– Все выполнили приказ? Тогда продолжаю. Согласно спутниковым фотографиям и агентурным данным, тяжелого оборонительного вооружения с той стороны, откуда мы подойдем, противник не развертывал. Оно и понятно, танков из соснового бора они не ждут. Там стоит бетонный забор с колючей проволокой, оборудованный датчиками движения и телекамерами…

Казаки зашевелились, весело посмеиваясь:

– Да уж заметят они нас, заметят. Встряхнем, что надо!

– Отставить разговорчики! – повысил тон капитан. – Слушайте, олухи, а то опять все перепутаете. Подходы к забору заминированы, перед минным полем – заграждение из колючей проволоки. В семнадцать часов мы разворачиваемся для атаки. Через каждые триста метров над забором установлены башенки с крупнокалиберными пулеметами. Пулеметы автоматические, но все равно могут быть опасны. За забором, видимо, склад пустой тары, всякого мусора и прочего. На снимках там только бочки, поддоны, несколько контейнеров. Далее справа – малая сепараторная установка для очистки масла. Она только по названию маленькая, на самом деле – с трехэтажный дом. Законная цель, но не самая главная. Установка закрывает нас от большей части завода, от зданий управления и охраны. Впереди по линии атаки находится левый локатор комплекса ПВО завода, далее за ним, в бункере – пост управления системы РЛО завода. Слева от бункера – две установки типа «Патриот». Охраны там нет, сами понимаете, что с ней при старте ракеты случится. Наша первая, самая важная цель – бункер и локатор. Ну и «Патриоты», разумеется. Второстепенная цель – установки каталитического крекинга. От локатора они будут видны: этакие гигантские башни, похожие на газовые баллоны, на удалении около полукилометра. Между локатором и установками крекинга – небольшой домик из газобетона. Это насосная станция. Цель помер три. Для тех, кто в танке, повторяю: главная задача – уничтожить систему РЛС. Это бункер, это локатор. Уничтожим ПВО – наша авиация за пару часов весь завод и без нас заровняет. Запалим завод, не уничтожив ПВО – они за пару месяцев все отремонтируют. Вопросы есть? Вопросов нет.