Анастасия Шевцова - Наследники отречения

-Никаких.

Мы немного помолчали.

-Хорошо… - задумчиво произнесла я и еще раз пробежала глазами письмо. - Вопрос оставим отрытым. Гораздо важнее сейчас понять, как вынудить последователей Земар-ар сделать то, что нам нужно.

-Это как раз не сложно, - он встал и подошел к окну. - Пару законов, направленных против Ордена, несколько громких арестов… И официальный прием в Замке, спустя какое-то время.

-Так и сделаем. Над законами я подумаю сама, а тебя прошу выбрать тех, кто станет красной тряпкой - нам ведь не нужны важные люди, верно?

-Как ты? - неожиданно спросил Параман, заставив меня вздрогнуть.

Отведя взгляд, я пожала плечами.

-Сейчас не до горя, слишком много предстоит решить. Спасибо за заботу, но Али-Нари, я думаю, нуждается в ней больше.

-Не найти слов, которые могли бы утешить в такой потере. Слава Богу, есть Лирд - теперь она живет им одним.

-Знаешь… - мне хотелось сменить тему, в которую свернул наш разговор. - Я бы желала в ближайшее время переговорить с мальчиком. В тот день, когда все это произошло, он несколько раз мелькал возле Карла и, думаю, мог кое-что знать.

-Он же совсем дитя, Лирамель!

-Дитя или нет, а знать может, - упрямо возразила я.

Мужчина кивнул:

-Хорошо, я передам твою просьбу, когда заеду к сестре.

Мы еще немного поговорили о ближайших планах и разошлись. Пора было заниматься текущими делами - без брата, все нудные обязанности легли на мои плечи, и ненавистный кабинет, который Карл так и не дал переделать, стал вторым домом. Сев за стол, заваленный всевозможными документами и картами, я решительно взяла перо и достала свой дневник. Капелька чернил упала на белую страницу и расплылась неровным черным пятном.

«Лирамель Валлор», - немного коряво написала я и усмехнулась, задумавшись, добавлять ли остальные свои имена или обойтись одним.

Еще после минуты размышлений, ниже появилась первая строчка: «Сегодня утром меня разбудил смех. Дети играли с Флоран. Рада, что они приходят в себя. В детстве горе всегда забывается быстрее…». На этом терпение закончилось, и я раздраженно закрыла томик.

-Не получается у меня, Карле! Незачем все это… - вздохнула я и вновь обреченно погрузилась в созерцание бумаг.

Воспоминания о сегодняшнем утре перетекли в тревогу о сыне. Я как никто знала, что такое темнота и одиночество, поэтому сердце болело. На долю бедного мальчика выпадало слишком много горя - это пугало, но с другой стороны придавало сил идти веред. Я понимала, что никто кроме меня не может помочь ему и восстановить справедливость. Когда тот, кого сильно любишь, зависит от тебя, появляются силы, чтобы свернуть горы. Эллад как никто другой был достоин короны и, видит Бог, я должна была сделать все, чтобы он ее получил!

За окном небо заметно потемнело… Тяжелые свинцовые тучи медленно ползли с запада на восток. В кабинете воцарился полумрак. В моей душе было немногим светлее – в сердце камнем лежала злоба на брата. Вернее даже не злоба, а что-то неопределенное и холодное. А ведь я любила его не меньше Карла, разве что несколько иначе, да и знала достаточно хорошо, чтобы понимать: будь выбор, он не поступил бы так, как поступил. Умом понимала, а сердцем принять не могла и не хотела. Я представляла, как больно ему было… Но это не могло потушить моей неприязни. И все же, жить с таким грузом не хотелось.

Затеплив свечу, я достала чистый листок и, боясь передумать, быстро написала:

«Дорогой Кристиан, ни слов утешения я не могу сказать тебе, ибо их нет, ни слов сожаления о своих словах, потому что они до сих пор горят во мне… Хочу лишь, чтобы ты знал: нам обоим нужно время, и надеюсь, когда настанет час увидеться вновь, стены, воздвигнутые судьбой, будут разрушены. Да хранит Бог твой народ и твою семью. Лирамель-Бонара, дочь Лирдана».

Скрутив листок в тоненькую трубочку, я встала и вынула из клетки белоснежного голубя.

«Лети крылатый вестник моей совести, принеси утешение двум сердцам»! – мысленно сказала я и открыла окно.

Курлыкнув, птица взмыла в грозовое небо и белой пушинкой устремилась на север.

Подул ветер, растрепал мои короткие волосы… Я облокотилась о подоконник и устремила взгляд вдаль, туда, где за лесом еще синело васильковое поле. По щекам горячими ручейками потекли слезы… Время, время, время! Я все еще жила, все еще видела это небо и землю, а сколько раз уже приходилось прощаться с ними! Но никогда, даже в страшном сне, не могла бы представить, что все так обернется. Увы, невозможно наперед узнать будущее. Можно было только надеяться и идти, не оглядываясь, чтобы воспоминания не причиняли боли, ибо боль лишала желания жить и бороться. Увы, я стала слишком самоуверенна, решив, что общие законы бытия изменяться ради меня одной.

Словно в ответ на невеселые размышления с неба хлынул дождь. Пришлось закрыть ставни и оставить пустую философию мокнуть за окном. Посмотрев на часы, висевшие на стене, я с удивлением поняла, что день подошел к концу. Стало немного досадно, так как поработать практически не удалось. Не считая пары строчек брату, я не сделала практически ничего из намеченного. Впрочем, мои отношения с Кристианом, являлись делом государственной важности, и недооценивать этот факт было весьма опасно и глупо. Битва за Королевства шла на всех уровнях бытия - и на всех уровнях нам требовалась только победа.

Флоран нерешительно застыла на пороге. Нахмурив тонкие брови, герцогиня слегка поклонилась, ожидая разрешения войти. Сделав знак стражи, я спрыгнула с широкого подоконника и, отложив книгу, приветливо улыбнулась.

-Что-то случилось? - спросила я после того, как тяжелые двери закрылись за ее спиной.

Женщина сдержанно кивнула.

-Хочу поговорить с тобой на счет Карла.

-А что с ним?

-Мальчик переживает за брата, Лирамель. Он изменился с тех пор, как все это случилось, я беспокоюсь. Думаю, что если бы ты разрешила им увидеться…

-Не продолжай, Фло, - подняв руку, перебила я. - Ты прекрасно знаешь закон: Эллад больше не сын мне и не брат Карлу. Тебе следовало разъяснить это принцу, а не давать надежду, приходя ко мне с ходатайством.

-Да, верно… - она бегло взглянула и сокрушенно покачала головой. - Но с Кайлом род поступал иначе.

-Флоран! Кайл был протеже Совета, вся его жизнь была незаконна с самого начала, не говоря уже о тех мерзостях, которые он творил!

-Я подумала, что и мы могли бы быть более снисходительны, учитывая, что Элладий еще совсем ребенок.

-Нет, – мой голос прозвучал немного резко.

-Тогда скажи это Карлу сама!

-Не вижу смысла - он и так все прекрасно знает. И, прошу, больше не позволяй себя использовать в качестве парламентера, я не изменю принятого судом рода решения.

Заложив руки за спину, она неторопливо подошла к окну и, взглянув на серое небо, неохотно кивнула.