M. Nemo - Песнь Люмена

Ледяные сталактиты и сталагмиты касаются друг друга. Воспоминание белых лиц и свисающих бесцветных волос становится всё чётче. Но оно просвечивается как будто через воду и остаётся неясным и ускользающим. Кто-то говорил с ним или же это только игра воображения. Не голос он помнил, а требование, беспощадное ожидание. Ни сомнений, ни тревог. Только всепоглощающее ожидание. Знание — что оно увенчается успехом.

Эта чуждая удовлетворённость тогда проникала внутрь холодом и сковывала. Теперь её как будто специально заменили отстраненным наблюдением. Что ты сделаешь сейчас? Куда свернёшь на этот раз?

Позади снова никого. Вяло он обернулся, чтобы всё так же продолжить брести среди безжизненных наростов снега и камня. Краем сознания Люмен отметил замедленность собственных движений, но не придал этому особого значения. Он понимал, что должен испытывать интерес к последним событиям, своему местонахождению, но вместо этого просто шёл безразлично, отмечая картину вокруг.

Открой глаза? Пришедшая на ум метафора заставила задуматься. Теперь понимаешь? Кристаллы — источник жизни.

Почему? Жжение внутри заставляло торопиться, преодолевая его апатичность. Тепло и свет, топливо для техники, залог цивилизации. Что такое кристалл?

Источник тепла и света…

Агоры. Он спотыкается и упирается рукой в острую ото льда стену. Агоры всегда возле кристалла. Причинно-следственные связи. Когда произошёл взрыв кристалла. Давным-давно, его взял с собой Император посмотреть как будут добывать кристалл. Это были очень древние залежи и пришлось использовать особый бур. Когда тот врезался в центр кристаллических скоплений, несколько из них откололись и были доставлены на берег. И среди прочих ровно сложенных кристаллов, в одном пульсировал сгусток света.

Видишь?

Агора внутри кристалла. А на озере, когда его тело прошли навылет, в одном кристалле мозг успел зафиксировать такой же свет. Воспоминания одно за другим проносились, вызывая палящий жар. Но вместо того чтобы осознавать происходящее, Люмен просто стоял, задрав голову.

Пласты льда из года в год увеличиваются. Мир совершенен. Неустойчиво подавшись вперёд, он выровнялся и посмотрел сначала в одну сторону, потом в другую. Он не помнил куда идёт и зачем. Давление крепло. И так же легко сошло. Сразу стало ясно, Люмен легко преодолел последнее препятствие и наконец достиг своей цели.

Вход в грот был тёмным, но за ним царил один только свет от нескончаемого множества кристаллов. Лёд отражал и упивался этим ровным сиянием. Быть может, всё происходило не наяву, всё — порождение сна.

Только впереди посреди необъятного грота, замерла белая фигура. Всё в ней было безжизненным и холодным. Первое, о чём подумал Люмен, была именно безжизненность не только её, но и всего, что окружало этого человека. Тот не выказал ни малейшего интереса при появлении легионера. Руки опущены вдоль тела, осанка прямая, но как-то искусственно, как бывает с ледяными скульптурами, когда им придают намеренно идеальную позу. Выцветшие волосы смёрзшимися локонами свисают вниз. Одежда давно потеряла краски и превратилась в ледяной панцирь.

Ещё до того, как белый человек открыл рот, в сознании резко прозвучало: «В этом мире никто никогда не спит до последнего сна». Холод иглами пробежал по позвоночнику и Люмен остановился. Перед ним стоял ледяной человек. Как будто увидев его мысли, тот повернулся и теперь смотрел прямо на Люмена. Во взгляде непроницаемых глаз застыла вечность.

— Знаешь, что такое на самом деле вечность?

Обмороженные губы с трудом шевелились.

— В этом мире вечный снег. Люди не умирают, а засыпают. Потом их тела сжигают. От этого культ огня пропитан религиозностью. Огонь удерживает жизнь и огонь уносит в смерть. В сон. — И пока замёрзший говорит, его глаза всё так же смотрят на Люмена, в них ни на секунду не мелькнуло тени узнавания или жизни. — Всегда синее небо, на котором ночью появляются светящиеся молочные туманности. Днём сферу освещают звёзды. Чёрные медведи сторожат кристалл. Чёрные медведи сторожат запретные территории и отверженных.

Принявший кристалл! Но разве могут они говорить. Никогда ещё ему не доводилось видеть тех, кто пошёл против закона Чертога и вдохнул кристаллическую пыль. Но разве не должны они застыть в вечной апатии? Отвращение побудило сделать шаг назад. Но тут же позади послышался такой же ледяной голос. За спиной стояла женщина, под задубелой белой одеждой угадывался изгиб груди и бёдер. Черты лица у обоих были похожи как если бы они были близнецами.

— Горные хребты, ледовые плато.

Голос со стороны. Теперь их трое.

— Прямая угроза, вселяются в тело и врастают в него. Изменяют характер и входят в симбиоз. Первоначальный объект в большинстве случаев засыпает, частое безумие, тихие и опасные формы.

— Агоры — те уснувшие, тела которых не нашли и не сожгли.

Стоя в центре Люмен только и успевал оборачиваться на вспыхивающие со всех сторон голоса. Здесь было так много пространства, что отверженные могли пребывать сотнями. Однако их было ровно десять. Некоторые стояли перед большими сильными кристаллами и тёмными силуэтами выделялись на их фоне.

— Виды снега. Наземные ледники, залегающие в горном рельефе. Снежные шапки под звёздами. Снежные озёра, залегшие в кальдерах. Для образования кальдеры необходимы процессы, связанные с провалом. Причинно-следственные связи.

— Тяжеловесные механизмы. Всё работает на кристалле. Астрологические башни трактуют порядок звёзд. Традиции, система и укоренённые верования, не требующие подтверждения. Данность, не требующая доказательства.

От них веяло сковывающим холодом, как в тот раз, когда его тащили в сетях. Тот из отверженных, что появился первым, медленно прошёл вперёд. И в тот же миг Люмену стало понятно, что он читает его мысли по малейшему изменению мышц лица, вибрации пространства вокруг его тела. Впервые он почувствовал, что его видят насквозь. Даже в Чертоге другие легионеры не могли пробиться через многолетнее умение владеть своим телом и демонстрировать нужное поведение. Здесь он как будто лишился оболочки, осталось одно ощущение наготы. И от неё становилось нестерпимо холодно. Впервые с того момента, как Люмен открыл глаза.

— Вспоминай, — сказал мужчина приковывая его взгляд. — Ты видел агоры в кристалле.

Им что-то нужно. Там было племя черепов, поднялась буря и… темнота. Тело было тяжелым и приходилось прилагать волю, чтобы стоять прямо.

— Прикосновение.

На этот раз Люмен не поворачивается.

— Акт передачи тепла — высшее свидетельство доверия и преданности.

Ему хочется снова закрыть глаза, это так легко и просто.