Мария Чурсина - Императрица и ветер

В этом мире плохо спалось.

Быть честным и благородным и все споры решать в открытом поединке - это прекрасно. И возможно, только если ты всесильный бог. В любом другом случае окажешься с перерезанным горлом, потому что далеко не все обременены моральными принципами.

Нестройный хор пьяных фальцетов подхватил простую мелодию, раздался злобный женский выкрик, и песня стихла.

Значит, она не придёт, не придёт, не придёт, а придёт Антонио с группой захвата. Шредер оглянулся на меч, повисший на стене, и подумал, что с группой захвата он справиться. Только потом до императрицы ему ни за что не добраться.

Много лет назад, когда после смерти матери Шредер попал в императорский замок, первым делом он уяснил две вещи. Первая - быть честным и благородным хорошо, но только вскоре ты окажешься с перерезанным горлом. И вторая...

А вот вторую он как-нибудь попробует исправить.

Утро началось с приятного известия.

- В костре нет её останков, - кричал в трубку телефона Провизор так, как будто хотел докричаться до Маши без телефона, из подвала сразу на пятнадцатый этаж. - Там вообще ничего нет кроме травы и дерева. А кость, которая там валялась, она вообще не человеческая, собачья, и её в самом конце подбросили.

А по потолку ползала наглая, охамевшая до крайности муха. Она садилась то на Машину голую коленку, то на локоть, умывалась и всячески показывала, что это она хозяйка кабинета, а никак не Маша.

- О, - дёргая ногой, чтобы прогнать муху, Маша радовалась за Кристину, - а ты узнал, что обозначают те руны, которые мы нашли возле костра?

- Вот тут и начинается самое интересное, - провозгласил судмедэксперт и зашуршал бумагой по ту сторону трубки. - Судя по всему, это был самый всамделишный ритуальный костёр. Эта руна означает разъединение души из тела. Я тут по справочникам посмотрел, ритуал сам по себе очень древний, сейчас никто таким не балуется, но, по-моему, это не тупое подражание. Все условия учтены.

Маша хлопнула себе по коленке с тщетным желанием раздавить мерзкое насекомое и сжечь на том самом костре.

- Выходит, нас водят за нос? Думают, мы поглазеем на костёр и успокоимся? - она потёрла коленку.

Провизор засопел в трубку, то ли раздумывая над её вопросом, то ли углубившись в очередной эксперимент.

- Хорошо, - дёргая в этот раз локтем, сказала Маша, - ты пока подумай, а я пойду к Галактусу. Чего-то он хочет от меня.

В задумчивой отрешённости она прошла по коридору, запоздало поздоровалась с Бергом, который ковылял от лифта, неся груду книг. В приёмной Богдана Сергеевича лупила по клавиатуре Рената, и в каждом её движении была страсть, достойная раненой волчицы.

- Привет, офис-менеджер. Начальство у себя? - Машу окатило холодным воздухом от кондиционера, как только она оказалась на пороге комнаты.

Рената ничего не ответила, а демонстративно отвернулась, словно была не секретаршей, а тем самым начальством, которое вдруг передумало принимать посетителей.

В его окно, жалюзи на котором были подняты, светило яркое солнце. Богдан Сергеевич, не прерывая телефонного разговора, указал Маше на стул, и от нечего делать, уже в который раз, она принялась рассматривать настенный календарь. Это был подарок от ректора Института Обороны, и фотографии, приведённые над каждым месяцем, расхваливали систему образования.

К июлю прилагалась фотография с полевой практики: в два ряда улыбающиеся студенты в чистой, отглаженной форме, такой Маша не помнила себя. За их спинами вырастала новенькая, кирпичная база. Значит, за пять лет успели снести старый деревянный дом, с виду ещё крепкий, но даже в самую адскую жару хранящий в себе сырость.

Первым делом, приехав в начале июня на практику, они выносили матрасы и подушки на улицу, чтобы хоть немного подсушить, и мыли деревянные полы и лестницы. Маша улыбнулась: ей вспомнилось всё: и марш-броски по сосновому лесу, и проливные дожди, и дрожащий в темноте огонёк свечки, едва-едва освещающий разворот тетради в клетку, весь заполненный мелким осторожным почерком Сабрины - она писала отчёт за двоих.

- Ну что такое, Маша, - Галактус положил трубку телефона на стол. - Никогда не замечал за тобой безалаберности.

Вместо объяснений, он подвинул к ней лист бумаги, в самом верху которого значилось недвусмысленное "жалоба". Маша подтянула лист ближе, прочитала, потёрла пальцем уголок глаза, как будто там застряла соринка, прочитала ещё раз.

- Но всё, что здесь понаписали, полная ерунда, такого не было, - она в мгновенном приступе раздражения оттолкнула мелованную бумажку от себя.

Богдан Сергеевич покачал головой.

- Это же дети, у них подруга пропала, их таскают по допросам. Они нервничают. Нужно с ними аккуратнее. Мы замнём жалобу сейчас, сошлёмся на твои положительные характеристики.

- Но ведь я не угрожала им физической расправой, я прекрасно помню. - Маше вдруг стало так неуютно, что показалось, даже студенты с календаря смотрят на неё с плохо скрытым презрением. - Я же не сошла с ума.

Все аргументы разлетелись испуганными воробьями.

- Хорошо, я буду вести себя аккуратнее, - сказала Маша. - Разрешите идти?

Поднялась. Галактус кивнул и снова протянул руку к телефону. Когда Маша прикрывала дверь в приёмной, он уже здоровался с невидимым собеседником. Рената по-прежнему игнорировала её, преувеличенно весело болтая с Гердой.

Нащупывая в кармане шорт ключи, Маша спускалась к автостоянке. Брелок больно впился в ладонь. Запах железа и разогретого асфальта, пробка на проспекте Рождественского. Как теперь выбираться из города?

- Мне сказали, тебе нужна помощь?

Перед ней остановился джип. Шредер на месте водителя потянулся, чтобы распахнуть дверцу перед ней.

- Тебя Галактус прислал? - Маша неосторожно взялась за разгорячённую на солнце чёрную крышу джипа, отдёрнула руку.

- Да. Девочку искать, правильно?

Она вспомнила случай с Демоновой дырой, но память приятно сгладила острые углы, собственный страх теперь казался блажью. Маша забралась вовнутрь, здесь работал кондиционер, но всё равно было жарко. Она слишком сильно хлопнула дверцей.

- Не в настроении, капитан?

На удивление, пробку они преодолели быстро, зато на соседней полосе стояли два развороченных ударом седана, возле одного, привалившись к искорёженному красному боку, философски смотрел в безоблачное небо молодой человек, должно быть, хозяин. Рядом с ним хлопотали двое мужчин в форме постовых.

- Да нет, всё в порядке, - обернувшись на сцену аварии, откликнулась Маша. - Жара эта... достала.

Периферия Нью-Питера пустовала. Попрятались люди, занесённые пылью машины ютились вдоль дорог. По крыше джипа простучала ветка склонившегося над дорогой клёна.

- Слушай, - оживилась вдруг Маша, - если ты пришёл из мира магов, где же ты водительские права получил?