Мария Чурсина - Императрица и ветер

Напрасно вы думаете, что он был монстром и замучивал несчастных студентов до смерти. Леонор представлял собой добрейшей души дедушку. Его не отправили на пенсию, потому что знатоков рун его уровня просто не нашлось бы во всем Соединённом Государстве.

Ещё он очень любил музыку и цветы - лекции читал исключительно спиной к студентам и лицом к цветочным горшкам или пианино. Стоило Ли зайти в аудиторию, как у всех без исключения начинался безостановочный приступ зевоты. А от звука его голоса так и вообще хотелось криком кричать, чтобы хоть как-то разогнать тоску зелёную. На индивидуальных занятиях с ним Маша обучилась одному очень полезному для следователя навыку - спать с открытыми глазами.

- Лифт... застрял, - смущенно объяснилась Маша, входя в его кабинет. Она давно уже вышла из студенческого возраста, но всё равно не могла избавиться от неловкости.

Кабинет Ли был завален книгами: про шкафы и стол говорить нечего, но в помещении не было даже свободного стула, а уж на подоконнике не уместился бы и самый маленький цветочный горшок. Книги стопками стояли на полу и громоздились на микроволновке - единственном электрическом приборе в комнате.

Ли кивнул Маше вместо приветствия, а снисходительная улыбка не спешила сползать с его губ. Она почувствовала запах сигарет, исходящий от преподавателя и сморщила нос. В свои преклонный годы он дымил, как демон, и совершенно не стеснялся этого. Ли, как и всегда, щеголял в строгом костюме, видавшем ещё пришествие магов, а серебристые волосы были гладко причёсаны.

- Я перевёл ваши руны, там нет ничего сложного...

Хорошо бы просто вручил ей отпечатанный перевод! Ли снял стопку книг с двух стульев, устроился на одном из них и начал лекцию. Пока он вдавался в объяснение каждой чёрточки на ритуальной плите, Маша не могла даже спать. Она сидела, подперев щеку рукой, и рассматривала пыльный том, лежащий перед ней.

"О значении мёртвых рун в различных диалектах магов" - гласило название. Воспоминания штурмовали разум, как рыцари крепость. И крепость готова была вот-вот рухнуть. Разве можно забыть занятия с Мифом? По своей воле она бы никогда не променяла живые комочки энергетики на мертвые руны.

Ли замолчал и с улыбкой посмотрел на девушку.

- Ну что, интересно? Я вижу, вы впервые не спите на моей лекции? - он вручил Маше распечатку.

Получив перевод в полное владение, Маша сердечно распрощалась с Ли и рванула вниз по лестнице с такой скоростью, что чуть не сшибла парочку студентов. Мимо пронеслись белые стены с высокими окнами, откуда весь район Кленового Леса был виден, как на ладони, и серой лентой вилась на горизонте Сова. Из-за прикрытых дверей слышались голоса преподавателей, шумел улавливатель потусторонних звуков в одной из лабораторий.

Запахи института были такими привычными, что Маша на мгновение забыла, зачем пришла сюда, и принялась вспоминать, какие занятия назначены у неё на сегодня. Телефон зазвонил, когда она была уже в фойе. Только что вымытый мраморный пол заскользил под ногами, и Маша едва удержала равновесие, вцепившись в периллы.

- Здравствуйте. Это Мария Алексеевна Орлова? Вам звонят из верховного суда Петербурга. Вы заходили к нам на прошлой неделе? Знаете, мы после вашего прихода вообще работать не можем! Все судебные приставы поголовно в вас влюбились!

- Э... да? - только и смогла выдавить из себя Маша, судорожно соображая, в каком именно суде она была на прошлой неделе.

- Да, представьте себе! Маша, ты что, не узнала меня? - в трубке послышался смех.

- Миф! - взвизгнула Маша и расхохоталась. - Ты меня чуть до инфаркта не довёл!

- Как ты? Не занята? Может, встретимся прямо сейчас?

- Конечно, я как раз освободилась, - Маша покрутилась перед зеркальной стеной в фойе и осталась очень довольна своим внешним видом.

- Тогда там же, где вчера. Жду! - Миф положил трубку, а его голос всё ещё жил между белоснежными стенами института.

Итак, погода резко улучшилась. Маша вылетела на улицу и чуть ли не в припрыжку понеслась к автобусной остановке. Солнце выбралось из-за туч и наградило прохожих ещё одной порцией осеннего тепла.

Уже издали она увидела Мифодия. Он ждал её, заложив руки в карманы джинсов, а ветер играл с его длинными светлыми волосами, как обычно собранными в хвост. Блики солнца танцевали на стёклах его очков. Осень дразнилась запахом августовских яблок.

Миф улыбнулся ей, как когда-то из-за кафедры.

- Ну что, может быть, ты покажешь мне, каким стал Нью-Питер? Я здесь так давно не был.

Шумели машины, как всегда, но в пространстве между ними вдруг возникла звенящая тишина.

- Знаешь, я всю ночь маршрут придумывала, - радостно оповестила его Маша. - И сейчас мы отправимся на набережную.

- На набережную? Тоже неплохо. А что, ты даже не поспала? - он сделал удивлённые глаза.

- Что ты всё смеёшься, - она втянула его за руку в подъехавший автобус. - Сейчас проверишь мои способности экскурсовода.

- Называй меня на ты за стенами аудиторий, - произнёс Миф, наливая в чашку ароматный свежезаваренный чай. Запах корицы разнёсся по комнате. - А то чувствую себя старым нудным профессором, на самом деле. Хочешь? - он кивнул на чашку.

Я покрутила головой в знак отказа. Это было одно из моих первых посещений кабинета Мифодия. В институте стояла тишина, только ворчала в дальнем углу коридора уборщица. Вечер заползал в окно.

По полу потянуло холодком, и я с ногами забралась на стул. По столу медленно поползла тетрадка. Я прихлопнула её рукой и оглянулась на преподавателя.

Миф рассмеялся.

- Не бойся, он просто играет с тобой.

- Никакого уважения к старым преподавательским костям, - засмеялся Миф, забираясь вслед за Машей по узкой тропинке на холм. - Фея, может быть, ты будешь бежать медленнее? У меня, в отличие от тебя, нет крыльев.

- Не притворяйся! - крикнула с вершины холма она. - Лучше расскажи, куда они у тебя делись.

- Куда они делись - это долгая и безрадостная история, - он остановился на расстоянии шага от Маши и замер.

- Ну... теперь ты понял, зачем я тебя сюда тащила? И не сердишься за неуважение... - договаривать она не стала. Несколько секунд они стояли, заворожено глядя на спокойную гладь Совы. Серый цвет воды не казался грязным, наоборот, он был гораздо глубже любого оттенка синего. Тёмно-серый - словно внизу плескалось хмурое небо. Тонкая ниточка набережной почти полностью скрывалась за холмом.

Сюда почти не долетал шум дорог, и было безлюдно. Солнце низко висело над рекой. Золотистая дорожка на серой воде манила уйти к горизонту. Запах Совы пропитывал все вокруг. Старые клёны шумели, словно болтали о чём-то своём.

- Правда, ограждения и фонари как будто кукольные? - прошептала Маша, вторя шороху волн, что накатывались на бетонный берег. - И воздух пахнет дождём.