Мария Чурсина - Императрица и время

- Не хочу вас задерживать, только я немного слышал о том, как наш маг времени решил взять себе ученика пару лет назад. - Эрвин развёл руками, как будто извиняясь. - Грустная история вышла.

'Ну да, они всё знают', с отстранённым равнодушием подумала Орлана.

- Да, я слышала, он погиб, произнесла она вслух. Орлана не взглянула Эрвину в глаза - она усилием воли возрождала на лице механическую улыбку и смотрела на мочку его уха - вполне достаточно для светской беседы.

- Если вы знаете, то почему... Он замолчал, изобразив руками в воздухе непонятный жест.

- Я знаю, подтвердила она. - И у меня всё в порядке, правда. Не волнуйтесь, лорд. Спасибо за заботу.

Орлана со всеми распрощалась, когда её нашёл секретарь. Подождав немного в дверном проёме, пока Орлана делала вид, что любуется видом из окна, он шагнул ближе. Солнце, уже поднявшееся в зенит, палило, что есть сил, и она провела рукой по лбу, стирая бисеринки пота.

- Что вы хотели? - чуть резко спросила Орлана, оборачиваясь.

Сама она думала только о том, чтобы сбросить чёрную мантию и провести пару часов с сыном, но Вселенский Разум опять всё решил за неё. Орлана тут же пожалела о своей резкости, потому что секретарь опустил голову ещё ниже.

Она не знала почему - он её опасался. Старался не попадаться на глаза лишний раз, а если без появления было не обойтись - приходил, сгорбившись, будто неся на плечах весь неподъёмный груз имперских проблем.

- Ваше величество, в замок пришёл маг из Хршаса. Граф Ледвиг. Он сказал, что вы захотите с ним поговорить.

Орлана попробовала прикинуть, чем она успела заинтересовать графа из далёкой провинции на самом севере страны, но не смогла вспомнить, когда уже встречалась с ним.

- С чем он пришёл? - поинтересовалась она, уже чувствуя неладное. - Я никого не приглашала на сегодня.

После визита Клениса Орлана запретила пускать к ней в приёмную любого забравшегося повыше чиновника, пусть даже и попробовавшего доказать охране, что от его визита зависит судьба всей империи.

- О теме визита он не хочет говорить, глухо отозвался секретарь. - Утверждает только, что это очень личное и вряд ли вам захочется, чтобы вся охрана знала об этом.

Орлана сердито сжала губы - надо же, какая наглость. В таком неожиданном визите она, может быть, и не почувствовала бы чьих-то происков, но после вчерашних событий веры в хорошее почти не осталось. Первым её порывом было отослать графа обратно в заметённый снегом Хршас, но Орлана быстро взяла себя в руки.

- Хорошо, я поговорю с ним. Зовите его в приёмную.

Она отвернулась к окну, за которым весь Альмарейнский лес, залитый солнечным светом, казался чуть менее мрачным, чем обычно. Жаль, в высокой башне замка не было окна, которое выходило бы на степи. Будь оно, Орлана понаблюдала бы за тем, как уходят Идрис и Эйрин.

'Только сейчас, наверное, они уже очень далеко'.

- Вот тебе! И ещё вот! - матушка Греиг гоняла Нута полотенцем. - Чтоб ты здоров был! Я тебя просила чего принести с рынка? Корень дересля. А ты чего приволок? Чего это за сорняк такой?

Седой сухонький дед, уже ко всему привыкший, вяло отмахивался от полотенца, забившись в угол. Он был явно недоволен, когда матушка Греиг вырвала его на пару часов из приятного мира грёз и снов. А вот матушку его недовольство ни разу не устраивало, потому что сегодня она намеревалась приготовить для жильцов свой фирменный суп, а без корня этого нельзя было сделать ну никак. Время зашло уже далеко, и в котле кипели все остальные ингредиенты. Она отшвырнула полотенце в сторону, зачерпнула из котла, помешала и тут же намахнулась на деда, только теперь уже половником.

- А ну быстро побёг за дереслем! Часу времени тебе даю, чтоб одна нога тут, а другая уже давно там!

Но никуда побежать Нут не успел, потому что дверь кухни открылась, и щель просунулась голова с всклокоченной бородой. Опасливо оглядевшись - не прогонят ли - и втащила своё субтильное тельце в кухню. А был это ни кто иной, как местная достопримечательность, и даже известный на три ближайших деревни сплетник, известный на каждом углу как дядюшка Мыр.

- Матушка, - протянул он высоким голосом. - Матушка, где ты? Душа горит, выручай.

Носом он втянул чарующий запах готовящегося супчика.

Матушка вытерла руки фартуком и сунула в рот свою привычную трубку. Попыхивая ей, она смерила гостя оценивающим взглядом, прямо с ног до головы.

- Тута я, куда ж мне деться по такой жаре. Тебя-то чего демоны принесли? Тут не банки столичные тебе, крэдитов не выдаю.

- Кормилица, - прогундосил дядюшка Мыр дурным голосом. - Разве ж я чего прошу? Мне бы только горло смочить, маленько. Я ж пришёл такую новостю рассказать! Ужас! Жуть несусветная. Веришь, с утра маковой росинки во рту не было!

Кивнув нехотя дядюшке Мыру, матушка Греиг скрылась за дверцами огромного шкафа, и вскоре на подносе появился стакан, полный до краёв мутной жидкостью, и свежий, только с утра сорванный с грядки огурец.

- Пей, рожа окаянная, - хмыкнула она, пыхнув трубкой. - И гляди, если новости не так уж хороши, назад всё вытрясу!

Он опустошил стакан и издал звук, очень похожий на своё прозвище. За ушами дядюшки уже вовсю трещало, хрустело и чавкало. Он сорвал с головы и так съехавшую набок соломенную шляпу и залихватски хлопнул ею по столу.

- Ой, матушка, новостей-то прудище! - Разом повеселев, он начал рассказ. - Нынче ж купец Лотон из Альмарейна вернулся, с ярмарки. А там, говорит, страсти, страсти! Просто жуть разбирает.

- Дядько! - матушка поудобнее утроилась на скамейке. - Говори уже быстрей, а? А то интерес разбирает до смерти. Давненько я весёлого не слышала.

- Я рассказываю, рассказываю, - махнул рукой он, вытирая с лица скупую мужскую слезу, выступившую от крепости напитка. - В Альмарейне, говорит, рожи бандитские так и шастают, так и шастают, да прямо среди бела дня честных жителей режут и травят! И ничего им за это не делается! Одного даже важного мага порешили, о как. Вот тебе Вселенским Разумом клянусь, так и было, Лотон сам рассказывал. Сам, говорит, банду целую увидел и уделал их этими самыми руками.

Матушка хмыкнула, выпуская в воздух круб терпко пахнущего дыма.

- Портки он уделал, твой Лотон, вот и все его геройства. Чего ещё говорит-то?

- А ещё, матушка, я самое интересное приберёг.

Матушка Греиг даже грудью на стол навалилась.

- Что ты несёшь, рожа окаянная! Тебе это спьяну привиделось небось, не бывает такого.

- Бывает-бывает! - В лихорадке спора он тоже склонился к столу, приблизившись к матушке так близко, что почуял её горьковатый запах. - Я чистую правду слышал! Слушай, напали на столицу самые маги с севера, а всё за то, что императрица магию военную запретила. Они её дочерь похитили и теперь спрятали, вот клянусь тебе, правду говорю!