Picaro - Ученик

– Я – Венк фон Швертвальд, – представился рыцарь. – Ваш брат Клаус должен был предупредить о моем приезде, – зеленые глаза гостя уставились на ювелира в ожидании ответа. – Он написал вам еще месяца три назад… Кажется в июле.

– Ах да! – наконец-то сообразил Граф и снова поклонился. – Конечно, конечно. Мне сообщили о вашем приезде, мессир. Чем могу быть вам полезен?

– Вы знаете, – рыцарь шагнул к хозяину, – я только что приехал в ваш город, чертовски проголодался и не прочь подкрепиться. Разговор нам предстоит длинный, поэтому давайте прогуляемся куда-нибудь, где можно вкусно поесть. И промочить горло, разумеется.

– О, я знаю такое место, – Граф оживился и посмотрел на сына. – Урс, оставайся в лавке, а я с господином рыцарем пойду позавтракаю. Если что, то мы в "Дубовой Кружке".

В огромном экипаже графа Ландера, который тянула шестерка вороных тяжеловесов – настоящем доме на колесах – было тепло и сухо. Стенки обиты зеленым бархатом, мягкие сиденья, ковер на полу, канделябры с горящими свечами – все это создавало, поистине, домашний уют. Камелек в углу испускал достаточно тепла, чтобы не обращать внимания на ноябрьское ненастье, а горячее вино с пряностями способствовало плавному течению беседы. Все вопросы, из-за которых граф с рыцарем встретились неподалеку от Мабаха, вскоре были решены. На конец разговора фон Швертвальд приберег скандальную историю с женой гофмаршала Друа, украсившей лысину мужа "оленьими рогами". Естественно, действовала она не одна, а в паре с сыном канцлера. Вспыхнувшая между молодыми людьми страсть, заставила их забыть о простой осторожности. Друа, демонстрировавший свою преданность больному монарху, проводил все время во дворце, и любовники, не мудрствуя лукаво, предавались греху прямо на супружеском ложе. Рассказывали, что прежде чем доброжелатели открыли глаза маркграфу, красавец Карл провел в его доме пять или шесть бурных ночей.

Узнав о случившемся, новоявленный "олень", – как называли обманутых мужей, – повел себя в новом положении необычно. Ожидаемого светом скандала не произошло. Аристократ не стал жаловаться императору с канцлером, даже не отправил неверную супругу в монастырь. Проявив великолепную выдержку, старик держался так, будто у него в семье ничего не произошло.

– Странно, на Фридриха совсем непохоже, – задумчиво заметил граф Ландер. – Но, как я понимаю, это еще не конец истории?

Поощрительно улыбнувшись Венку, он взял с откидного столика фарфоровую трубку и прикурил от пламени свечи.

– Совершенно верно, ваше сиятельство, – кивнул рыцарь. – Зная обидчивый характер гофмаршала, я очень удивился, когда прошло несколько дней, а скандала все не было…

– Значит старик что-то задумал, – выпустив облачко ароматного дыма, хозяин экипажа указал на собеседника длинным чубуком. – Не поверю, что Друа мог стерпеть такое оскорбление… даже от сына канцлера.

– Вы, как всегда, правы, ваше сиятельство, – фон Швертвальд придал лицу выражение почтительного удивления. – Эта история заинтересовала меня с самого начала, и я старался быть в курсе происходящего. А с определенного момента позволил себе принять в ней участие.

– Какое? – недобро сощурился граф. – Надеюсь…

– Не извольте беспокоиться, мессир, – поспешно сказал рыцарь, – я действовал с исключительной осторожностью. И ни на мгновение не забывал о нашем деле.

– Хорошо. Так что там произошло дальше?

Невольно понизив голос, Венк досказал конец истории. Нанесенного оскорбления аристократ, конечно же, не простил, но решил отомстить чужими руками. Его личный цирюльник – пройдоха и ловкач, нанял трех человек, отлично владеющих холодной сталью. Проливать чужую кровь им было не впервой и, получив хороший задаток, они не задумываясь, согласились на убийство. Ведь брадобрей не собирался посвящать их в то, что жертвой станет сын имперского канцлера. Ночью у дома гофмаршала устроили засаду, но молодой аристократ почему-то не пришел, хотя известил любовницу запиской о будущем визите.

Утром, бесцельно просидев в засаде всю ночь, раздосадованные разбойники отправились согреться выпивкой в какой-то притон. Уходя, их вожак пообещал нанимателю, что они вернутся и будут дежурить у потайной калитки столько ночей, сколько потребуется, чтобы выполнить заказ. Но вечером никто из них не появился, а в комнату цирюльника подбросили три пары отрезанных ушей. По серьгам, оставленным в жутком подарочке, брадобрей узнал их владельцев – наемников и отговорил хозяина от дальнейших попыток отомстить. Тем более, что найти замену несостоявшимся убийцам после того, как их изуродованные тела отыскались на свалке, было бы весьма непросто.

– Этот скандал стоил мессиру Друа больших переживаний, – усмехаясь, закончил рыцарь. – Когда я уезжал из Годштадта, то слышал, что у гофмаршала был сердечный припадок. Прямо в императорском дворце.

– Неудивительно, – пожал плечами граф. – Он – стар, а ничто так не отнимает силы, как осознание собственной беспомощности. И неудовлетворенная месть, конечно. Надеюсь, молодой петушок знает, кому он обязан спасением жизни?

– Догадывается, – тонко улыбнулся собеседник.

– Ну, что же, ты все сделал правильно. Я подумаю, какую пользу мы сможем извлечь из этой истории в будущем. Но сейчас тебе необходимо сосредоточится на главном.

Со значением посмотрев на собеседника, Ландер протянул руку и открыл в двери маленькое окошечко. Похоже, беседа была закончена, и сейчас они разъедутся, каждый в свою сторону. Впрочем, новая встреча не заставит себя ждать.

Глядя, как сеньор осторожно выбивает наружу трубку, фон Швертвальд поежился. В окошко задувал холодный сырой ветер, и рыцарь тоскливо подумал о предстоящем возвращении в усадьбу. Сразу вспомнилось, как, ожидая опаздывающий экипаж хозяина, он простоял целый час в лесу под проливным дождем. Теперь предстоит потратить в два раза больше времени, чтобы добраться домой. Снаружи стемнело, и ехать придется в полной темноте.

Чувствуя себя совершенно разбитым и замерзшим, Венк слез с лошади. Слуга подхватил поводья хозяйского Коршуна, повел в конюшню. В окнах господского дома было темно. Неподалеку от входа стояла крытая повозочка ювелира. В нее были впряжены лошади, а на месте кучера сгорбился закутавшийся в плащ человек. Рыцарь ощутил легкое беспокойство. Два дня назад, по словам мастера Графа, работы ему оставалось еще на неделю, а тут – вроде как уезжать собрался.

– Наконец-то вы вернулись, мессир! – из дома выскочил оруженосец Курц с зажженным фонарем. – Слава те, Господи…

– Тише, не ори так, – поморщился фон Швертвальд и снова посмотрел на повозку.