Мариан фон Штауфер - Либер Хаотика: Слаанеш

-- Из «Владений Млатодержца», 12:3-9, Книга Зигмара.

Запись разговора между мной – Рихтером Клессом, и этим бесславнейшим из еретиков – маркизом Альфонсом Дольмансе.

Маркиз Альфонс Дольмансе последний в древнем и благородном роду. Некоторые утверждают, что корни его семьи берут начало от пиратских властителей Сартозы, а в Бретоннию они переселились только после накопления огромного состояния от своей разбойной деятельности, где-то в пятнадцатом столетии Владыки Нашего Зигмара. В любом случае, отец Маркиза, Жан-Шевалье, граф Дольмансе, был могущественным и развращённым человеком; дворянином, который правил мечом и страхом, а не благосклонной политикой. Будучи чрезвычайно распущенным человеком, Жан-Шевалье жил с двумя своими «жёнами», а по слухам, за всю жизнь у него было бессчётное количество любовниц и куртизанок. Несмотря на всё это, Жан-Шевалье был также образованным человеком и свободомыслящим философом, его неоднозначные труды разошлись по Бретоннии, Эсталии и нашей дорогой Империи. Достаточно сказать, что Жан-Шевалье плохо кончил, после чего, его сын, Альфонс Дольмансе, последовал распутному примеру своего отца с пугающим рвением.

Хотя его и отправили для получения рыцарского воспитания, которое требуется для всех юных аристократов Бретоннии, но Дольмансе никогда не прельщал путь воина. Хотя, как говорили, он обладал свирепым нравом и показал немало жестокости на поле боя; он всё не уважал своих наставников, и в нём не было смирения, требуемого для получения рыцарских шпор. Он оставил свои тренировки без оглядки, и говорили, что он ни разу даже не показал ни малейшего сожаления или стыда за такой поступок; поистине ужасная вещь для благородных дворян Бретоннии.

Затем последовала жизнь, настолько исполненная гедонизма и различных конфликтов, что вскоре даже яркая репутация его отца начала меркнуть в сравнении с ним. Прошло немного времени, и Дольмансе предстал перед королём, чтобы понести ответ за своё «низменное и неблагородное» поведение. Этот «ответ» обернулся судебным процессом, на котором появились подозрения в отношении истинной причины развращённости Дольмансе. Некоторые подозревали руку Хаоса в поведении Дольмансе, но Маркиз отринул все подобные обвинения, обратившись к суду с заявлением:

«Я маркиз Альфонс Дольмансе, и в моих венах течёт кровь многих из наиболее знатных и благородных родов этого прекрасного королевства, та же кровь течёт во многих из вас, и по этой причине я заслуживаю того, чтобы быть выслушанным.

Я был рождён для богатства и роскоши, как и все мы, и с малых лет мне говорили, что Судьба и боги оделили меня такой милостью из-за того, что это предначертанное мне право как дворянина Бретонии. Из-за такого воспитания, я стал таким гордым, творческим и вспыльчивым человеком, каким сейчас и являюсь, и я без принуждения признаю, что в прошлом меня забавляло мнение, что все прочие люди были созданы только для того, чтобы подчиняться моим желаниям и что весь мир должен потакать моим прихотям.

Одним словом, я хочу сказать вам, что я сын своего отца, плод того, чему меня научил отец и его собратья из дворян Бретоннии. В действительности, я то, что из меня сделали обстоятельства, и они сделали меня истинным сыном Бретоннии. Я не вижу причины, почему я должен понести наказание за те дела и обстоятельства, которые я совершенно очевидно не могу контролировать».

Через короткое время Дольмансе был освобождён, хотя отныне он был изгнан из Бретоннии. Лишённый милости и высланный из своей собственной страны, Маркиз поселился в вольном городе Мариенбурге. Там он вновь встал на порочный путь, и через некоторое время, его истинная сущность стала очевидна местным властям. Было ясно, что Дольмансе больше не удовлетворяли те мелкие извращения, которым он предавался, и поэтому он предпринял крайний шаг, основав свой собственный ковен, посвящённый поклонению Слаанешу. Успех и размер его ковена был воистину громадным (чему в немалой степени поспособствовали личное обаяние Маркиза и его огромное богатство). Это сподвигло бургомистров Мариенбурга предпринять невиданный доселе шаг и запросить особую помощь у наших Храмовников Зигмара. Охотники на ведьм согласились, поставив единственным условием, что если они найдут достаточно доказательств, чтобы арестовать Дольмансе, то его отправят в Альтдорф, где он будет судим и казнён. Бургомистры согласились, и Дольмансе был схвачен и привезён в Альтдорф, чтобы встретить свою судьбу.

Я был свидетелем допроса Дольмансе самим маршалом Клементом из числа охотников на ведьм, и мне стало ясно, что, несмотря на очевидную извращённость, Маркиз крайне образованный и эрудированный человек. С особым разрешением, данным мне Теогонистом Фолькмаром и властью, которое оно даёт мне над некоторыми положениями канонов, я смог потребовать отложить казнь Маркиза, для того, чтобы получить знания из первых рук по поводу психологии и убеждений культиста Хаоса.

Со своей стороны, Маркиз согласился поговорить со мной, но до тех пор, пока я буду именно говорить с ним, а, не выражаясь его собственными словами, «проповедовать убогую веру зигмаритов». Да этот человек продолжает упорствовать в своей ереси!

Хотя я знаю, что я должен ненавидеть его за его преступления против нашей страны и нашей Святой Церкви, я без принуждения признаюсь, что учёный во мне находит трудным презирать человека, владеющего таким разумом и такими знаниями, как он. Я начал мою беседу с ним, изложив этот самый факт. Далее приводится запись его ответа и последующего разговора:

Альфонс Дольмансе: А почему вы должны, герр Рихтер? В конце концов, моя неудача не столько результат моих собственных мыслей и действий, сколько результат мыслей и действий других, более глупых людей! Я художник, учёный и эстет, и тот факт, что мои верования не соответствуют вашим собственным, это не очень-то хорошая причина для разумного человека, чтобы поддаваться ненависти!

Рихтер Клесс: Это так, Маркиз. Но вы должны признать, что с моей стороны это больше, чем проявление религиозной нетерпимости. Вы поклонялись запретному божеству, которое побуждает совершать самые ужасающие деяния во имя Его.

АД: Это преступление твоей собственной аскетичной религии, которая утверждает, что все творения Богов Хаоса ужасны. Очевидно, что этот довод ничего не стоит. Разве я ужасен? Нет, не отвечай. Я опасаюсь, что этот занудный Зигмар выбил из тебя слишком много рассудка, для того, чтобы ты дал мне честный и обоснованный ответ. Подумай вот над чем: если Боги Хаоса представляют только страдание и мерзость, то у них будет мало приверженцев, а без душ приверженцев, что питают и движут их вперёд, их сила, в конце концов, начнёт исчезать из нашего мира. Почему они должны наносить себе вред, отвращая свою паству?