Денис Юрин - Доспехи из чешуи дракона

С таким скарбом трудно было бы заработать на хлеб. Выманенный накануне у крестьянки кошель с медяками таинственным образом куда-то исчез. Шак ужасно расстроился по этому поводу, впал в отчаяние и уже морально приготовился поголодать в дороге, но неимоверно вежливые и неестественно доброжелательные слуги управителя клятвенно заверили, что у его спутника, ждущего в условленном месте за городскими воротами, имеется все необходимое, и не только на первое время.

Обманщик поверил улыбчивым слугам, хотя засевший внутри червь сомнения и шептал, что ему бессовестным образом врут. С одной стороны, власти Тарвелиса не были заинтересованы в том, чтобы его в первой же деревне вздернули на суку за воровство иль грабеж, но, с другой стороны, уж слишком часто влиятельные персоны пытались подэкономить на том, на чем экономить совсем не стоило, например, на пустых, вечно урчащих желудках своих порученцев.

В конце улочки показались городские ворота и маленький пятачок, наверное, в шутку называемый площадью. В сердце бродяги закралось сомнение; не потому, что там, за воротами, для него начиналась новая, полная опасностей жизнь, а из-за того, что в ранний час ворота еще были закрыты. Ленивым сторожам явно не захочется прерывать свой сон из-за какого-то оборванца, решившего ни свет ни заря покинуть город, то ли сбегая от наделанных по кабакам долгов, то ли спеша навстречу новым неприятностям. Ожидание у закрытых ворот могло затянуться на час, а то и два. Шак не представлял, чем занять себя в это время. Однако, к неописуемому удивлению бродяги, завидев его еще издалека, седобородый обрюзгший капрал сполз с мягкого лежака и поспешил в каморку.

Примерно через пару минут из сторожки появились пятеро злословящих, трущих руками глаза солдат. Не каждое утро служивым приходилось терпеть подобное унижение, ворочать тяжелый засов, еще не успев отойти ото сна, и, главное, ради чего, ради того, чтобы какой-то случайно забредший в город голодранец смог беспрепятственно продолжить свой путь по дорогам королевства. Но приказ есть приказ, его отдают, требуют выполнения и не удосуживаются дать объяснения порой очень-очень странным вещам.

Так и на этот раз. Шестеро стражников отодвинули скрипучий засов и, проводив быстро прошмыгнувшего за ворота оборванца недобрыми взглядами, поспешили вернуть запорный механизм в исходное положение. Что было потом, Шак, естественно, не видел, но мог легко предположить. Стражники шепотом обругали дурное начальство и, опрокинув по стаканчику, побрели досматривать прерванные сны. Такая уж у них работа: пить, спать да ворчать…

Вдали виднелась заветная роща, маленький островок леса посреди поля, граничащий, с одной стороны, с дорогой, а с другой – с небольшой речушкой, явно питаемой не только чистыми подземными ключами, но и городскими стоками. Недолго думая, Шак свернул с дороги и, сняв башмаки, натершие ноги до крови, направился к берегу. Бродяга решил не торопиться со встречей и сначала понаблюдать за человеком, которого ему навязали в спутники и компаньоны по опасному делу. С напарниками шарлатан никогда не связывался, поскольку привык рассчитывать только на самого себя. Товарищи, приятели и подельщики – странный народ. Обычно они имеют дурную привычку спорить, когда дело ясно как день, не вовремя испытывают угрызения совести и всегда подводят в самый неподходящий момент. Тут же опасность крылась еще и в том, что, по словам управителя, его спутник был «из лекарских…, значит, можно было ждать любого подвоха.

Шак уже мысленно представлял, как отвратного вида ученый-зануда будет с презрением смотреть на него через толстые стекла очков, корча рожи, фыркать и всячески выказывать неуважение, упорно доказывая, прежде всего себе самому, что его компаньон жалкое ничтожество, недостойное даже мизинца порядочного человека. Два-три дня пути Шак еще как-нибудь стерпел бы такую компанию, но неизвестно, насколько могли затянуться его злоключения, в какие ситуации они попадут и как поведет себя в них «самовлюбленная ученая рожа».

За сто шагов до рощи путник избавился от лишней обузы, то есть от бесполезных башмаков, и, замедлив шаг, стал внимательно вглядываться в просветы между растительностью. Пока ни лекаришки, ни телеги не было видно, хотя из-за деревьев отчетливо слышалось конское ржание. Достигнув опушки, Шак лег на траву и, пачкая и без того грязный камзол, пополз по-пластунски между кустами. Буквально через пару секунд или пять-шесть шагов, преодоленных на животе, бродяга увидел все, что хотел: и старенькую кобылу, и довольно сносную телегу, на которой им придется трястись до окрестностей графского замка, и самого компаньона, никак не подходящего под описание типичного представителя чопорной и ленивой лекарской братии.

Невысокий, наголо обритый юноша упражнялся на поляне с мечом. Его не разукрашенное узорами рельефных мышц, но зато крепко сбитое тело двигалось быстро и довольно проворно. Толстая шея и широкие плечи крепыша прекрасно дополняли мощную грудную клетку, а руки были будто у заправского кузнеца, решившего немного отдохнуть от надоевших молотков да горячего горна и самому опробовать только что выкованное им оружие. Увиденное поразило настолько, что Шак, грешным делом, подумал, что он перепутал рощу или влитый в него обманом вчера вечером яд имел побочный, дурманящий эффект. Такого просто не могло быть, перед ним был настоящий солдат, а не жалкий докторишка, не поднимавший в жизни ничего тяжелее склянки. Однако вскоре непонятное стало логичным, а несовместимое совместилось в пытливой голове.

Простенький, довольно грубо сработанный, хоть и хорошо отточенный клинок двигался как-то угловато и неестественно в могучей руке. Несмотря на высокую скорость передвижения во время боя с воображаемым противником, ноги парня порой заплетались. Уходя после атаки в защиту, он никогда не прикрывал левый бок и нижнюю часть туловища. Сами удары были быстрыми, но простыми, без обманных маневров и финтов. Так бьются не рыцари, так сражаются пехотинцы, привыкшие полагаться на плечо товарища и надежный щит. Парень был самоучкой и вряд ли когда-нибудь вступал в бой с настоящим противником. Скорее всего, он был отрядным лекарем и в перерывах между сражениями, когда не нужно было перевязывать раны, штопать распоротые животы и отрезать конечности, наблюдал за тренировками солдат. Такое на войне случается на каждом шагу: лекарь учится владеть мечом, пехотинец – скакать верхом, а дородная куртизанка – стрелять из лука. Страх перед смертью увеличивает тягу к полезным знаниям и не позволяет праздно проводить свободное время.

На лице шарлатана появилась довольная улыбка. Такого, воистину царского, подарка он не ожидал. Ему подсунули не щуплого зануду, пьющего слабительное гораздо чаще, чем вино, а крепкого и, наверное, неглупого парня, на которого в опасных ситуациях даже можно положиться. Шак увидел все, что хотел, дольше колоться о куст дикого крыжовника не было смысла. Бродяга ловко поднялся и нарочито громко зевнул, привлекая внимание азартно наскакивающего на невидимого врага паренька.