Василий Кононюк - Все только начинается

Сели они прямо возле своего Як-40 и начали перегружаться, пока полковник выяснял отношения с офицерами, приехавшими на двух «козликах» к их самолету. Когда вынесли носилки, обступив их и угрожающе поводя стволами в стороны вышек, один из офицеров выхватил пистолет и, откинув бронежилет, успел выстрелить в «Маурова», пока не получил прикладом в лоб.

Прибывших тут же уложили на землю, невзирая на звания. Связав руки и ноги гибкими пластиковыми наручниками, оставили лежать до прибытия военного патруля. Полковник уже созвонился с местным ФСБ, доложил об инциденте и, заскочив в самолет, скомандовал вылет.

Столица встретила их июльской жарой. Попросив высадить его возле ближайшей к аэродрому станции метро, Саша с удовольствием снял маску и подставил солнечным лучам слегка небритое лицо. Затем, надев на голову свою пятнистую панаму цвета хаки, пошел в сторону входа в подземку.

Девушки в связи с жаркой и солнечной погодой демонстрировали всем свою душевную красу и богатство, бросали заинтересованные взгляды на мужчину в камуфляже с большим рюкзаком на спине и замотанной в покрывало длинной винтовкой. Что бы там кто ни говорил, но вооруженный мужчина вызывает у женщины больший интерес, чем безоружный. Милиционеров в метро его внешний вид тоже весьма заинтересовал, но Саша им подмигнул, и они поняли, с рыбалки мужчина идет, в покрывало удочки и спиннинги замотал.

Этот залитый солнцем город, мирные люди, улыбающиеся девушки настолько не вязались с событиями сегодняшнего утра и прошлой ночи, что эти два пласта реальности не соединялись в одно целое. Все окружающее казалось Саше иллюзией, сновидением, а его сознание тщетно искало вокруг признаки угрозы и агрессии. Но, кроме кучки развязных и матерящихся малолеток, ничего не находило.

Саша вспомнил, как, изучая в школе историю, он недоумевал, почему в древности люди постоянно воевали. Сейчас ему казалось, он нашел ответ. Мирная жизнь по эмоциональности настолько беднее, преснее войны, что через несколько лет спокойной жизни тебя с неудержимой силой тянет обратно. Ведь почувствовать радость бытия всей своей кожей, печенью и спинным мозгом можно, только когда смерть прошла с тобой рядом и ты почувствовал ее холодное, стылое дыхание на своей коже.

Один из шумной компании грязно и громко обматерил сделавшую им замечание женщину. Той захотелось научить ребятишек не мусорить на перроне. Саша решил, хватит мудрствований, нужно улучшать жизнь каждый миг. Поэтому, подойдя, влепил матерщиннику оплеуху, от которой тот отлетел метра на два. Его дернувшимся товарищам, одному ткнул двумя пальцами в шею, второму дал ногой по самому дорогому. Их подруги начали угрожать милицией и видеонаблюдением. Посмеявшись над кажущейся парадоксальностью ситуации, Саша сказал:

— Когда эти недоросли начнут понимать, о чем идет речь, передайте им, услышу еще одно матерное слово, вырву языки.

Сев в поезд, Саша думал о том, что это неправильно, что нужно было найти слова, которые дойдут до сознания ребят, чтоб они поняли — так нельзя. Нельзя мусорить на перроне и материть пожилых женщин. Он искал эти слова и проигрывал в своем сознании эту сцену снова и снова. И она снова и снова заканчивалась оплеухой и ударом ногой. Саша с грустью понял, что добрым словом ему ничего не изменить. Не дано ему глаголом жечь сердца людей, и он приговорен судьбой раздавать пинки и оплеуха. Это было больно осознавать, и он не хотел с этим мириться. Увидев стоящую беременную женщину, он попросил молодого парня, читающего журнал:

— Молодой человек, большая просьба к вам. Уступите место беременной женщине, ей трудно стоять.

Молодой человек, оторвав глаза от текста, глянул на него как на пустое место, произнес:

— Отвянь, — и снова уткнулся носом в журнал.

— Парень, я тебя еще раз очень прошу. Уступи место. Представь на ее месте свою сестру, жену.

— Ты что, старичок, по-русски не понимаешь? Отвянь, тебе сказано. Я холостой, и сестры у меня нет.

Схватив парня двумя пальцами за нос и с удовольствием сжав их до хруста, он поднял его и отшвырнул на середину вагона.

— Почему до тебя доходит, как до твари, только тогда, когда тебе сделать больно? Неужели так трудно оторвать свою задницу от сиденья, улыбнуться и посадить на свое место того, кому это нужнее, чем тебе?

— Решил, раз ты здоровый, то можешь делать, что хочешь? Унижать тех, кто слабее? Посмотрим… — угрожающе сказал парень.

Одной рукой с платком зажал кровавивший нос, вторую он сунул в карман куртки. Саша сделал шаг вперед. На всякий случай. Тот достал вместо пистолета мобильный телефон и щелкнул Сашину фотку.

— Я тебя в тюрьму засажу, сталинист хренов! Таких уродов, как ты, нужно держать в тюрьмах, чтоб нормальным людям жить не мешали! — прокричал он, выскочив на очередной станции, и побежал по ступенькам к дежурившим милиционерам.

— Зачем вы, мужчина, парня обидели? — тут же начала воспитательную работу сердобольная тетка. — Неужели нельзя было по-хорошему все сделать? Кулаками-то махать проще всего!

— Именно потому, что вы, уважаемая, сидели и молчали, вместо того чтоб сделать все по-хорошему, как вы умеете, пришлось мне все делать так, как умею я. Постарайтесь в следующий раз успеть все сделать по-хорошему, пока я не появился. А не успели, то просто помолчите, как вы это делали до того.

— А не было причин вмешиваться! Женщина бы постояла, пока место не освободилось. Только вам в одном месте чесалось!

— Когда ты, подруга, будешь лежать беспомощная на улице и ни одна живая душа к тебе не подойдет, чтоб помочь, вот тогда ты поймешь, были причины или нет. Хоть я тебе, конечно, такого не желаю, — на всякий случай добавил Саша.

— Я тебе не подруга! — успела прокричать в спину выходящего великовозрастного хулигана принципиальная дамочка.

«И слава богу, — подумал он, — я бы такого счастья не вынес». Пересев на свою ветку и дремля в покачивающемся вагоне, сообщающем раз в три минуты названия новых станций, Саша думал, не возникнет ли противоречий в рапортах участников с результатами оперативной съемки.

Еще в вертолете он подправил воспоминания присутствующих, вычеркнув эпизод с погрузкой и разгрузкой боеприпасов. Затем уже в самолете корректировал отдельные эпизоды. Пост снял боец Рысь со своего винтореза, тропу минировали и подрывали по всем правилам непростого искусства с помощью радиовзрывателей. Пики и арбалеты в руках бойцов превратились в штатное оружие. Вся история сохранила оттенок большого везения, но ничего сверхъестественного в ней не осталось. Везет — сильным!

Оперативной съемки как таковой толком и не было. Инфракрасных камер им то ли не выдали, то ли не заказали, поэтому вся ночная эпопея осталась для истории незадокументированной. Утром засняли только результат. Общий план и лица трупов крупным планом. Причем пару снятых шашкой голов приставили обратно к корпусу, чтобы была связная картинка. Поэтому если отдельные вопросы и появятся, то на фоне положительного результата никто в них копаться не будет.