Робин Хобб - Драконья гавань

— Я полезу туда, — сообщила Тимара. — Но не знаю, выдержат ли ветки тебя.

— Вот и проверим, — отозвался Татс.

— Как хочешь. Но не иди слишком близко за мной.

— Я буду осторожен. И пойду по другой ветке.

Так он и поступил. Тимара двинулась дальше по своей ветке, а Татс перебрался на соседнюю. Девушка пригнулась, впившись в кору когтями, и осторожно поползла к лиане. Чем ближе она подходила, тем сильнее прогибалась ветка.

— Падать высоко, а река тут мелкая, — напомнил ей Татс.

— Как будто я не знаю, — пробормотала она и оглянулась на него.

Татс распластался на животе, осторожно, но упрямо продвигаясь вперед. Ему явно было страшно. Но она знала, что он не повернет назад прежде нее.

Что-то себе доказывая.

— Так почему бы девушке себя не проявить?

Татс скрипнул зубами и прополз еще чуть дальше. Тимара невольно восхитилась его выдержкой. Юноша был тяжелее, и его ветка уже начала клониться вниз.

— Ну… Просто ей это не обязательно. Никто от нее этого не ждет. Она просто должна… ну, ты понимаешь, быть девушкой.

— Выйти замуж, родить детей, — предложила Тимара.

— Ну да, что-то в этом роде. Не вот так сразу, насчет детей-то. Но, по-моему, никто не ждет, чтобы девушка, ну…

— Что-то делала, — подсказала Тимара.

Дальше она идти не решалась, но с этого места плодов было еще не достать. Тимара потянулась вперед и осторожно поймала лиану за лист. Медленно потянула на себя, стараясь не оторвать черенок. Когда лиана оказалась достаточно близко, девушка перехватила ее свободной рукой. И осторожно поползла по ветке назад, вытягивая за собой стебель. Почти все лианы-паразиты весьма прочны и гибки. Тимара просто подтащит ее к себе, а потом спокойно оберет с нее плоды.

Татс увидел это, и Тимара отдала должное его сообразительности — он сразу же бросил рисковать и попятился по ветке назад. И тихонько вздохнул, наблюдая за ней.

— Ты понимаешь, что я имею в виду.

— Да. Но раньше, у первых торговцев, все было не так. Женщины считались одними из самых стойких поселенцев. У них не было выбора, ведь им надо было не только выживать самим, но и растить детей.

— Так, может, и в те времена девушки проявляли себя через детей? — заметил он с некоторым торжеством в голосе.

— Может быть, — уступила Тимара. — До какой-то степени. Но это было еще до того, как они основали города на деревьях, начали раскапывать Трехог — вообще до всего. Тогда следовало просто выжить, научиться добывать пригодную для питья воду, строить дома, в которых было бы сухо, делать лодки, которые не разъест река…

— Теперь все это кажется вполне очевидным.

Татс теребил в руках ветку поменьше, раскачивая ее туда-сюда.

— Так всегда бывает после того, как кто-нибудь найдет решение.

Юноша улыбнулся ей. Ветку он отломал, затем ободрал с нее листья и зацепил ею другую лиану. Медленно и осторожно он тянул лиану к себе, пока не смог схватить руками. Тимара поджала губы, а затем улыбнулась в ответ, признавая находчивость Татса. Она раскрыла мешок и принялась укладывать в него обобранные с лианы плоды.

— И тем не менее. В те времена женщинам приходилось делать много разной работы. Находить новые способы что-то делать.

— А мужчинам разве нет? — невинно поинтересовался Татс.

Тимара заметила плод, поклеванный птицей. Сорвала его, швырнула в Татса, а затем продолжила собирать остальные.

— Разумеется, приходилось. Но сути дела это не меняет.

— И в чем же она состоит? — уточнил Татс, набивая плодами свой мешок.

Так к чему же она клонит?

— Некогда женщины торговцев проявили себя наравне с мужчинами. Тем, что выжили.

Руки Тимары замедлили движения. Она поглядела сквозь листву вдаль, за реку. Другой берег маячил туманной полосой. Тимара до сих пор как-то не осознавала, насколько широко разлилась река. Она попыталась призвать к порядку нестройные мысли. Татс задает ей те же самые вопросы, что и она сама. Она должна дать ответы не только ему, но и себе тоже.

— Когда я родилась, — начала Тимара, избегая его взгляда, — меня признали недостойной жизни. Папа спас меня от смерти, но это что-то говорит только о нем самом. Меня это никак не затрагивает. Все то время, пока я росла, меня окружали люди, уверенные, что я не заслуживаю жизни.

Включая ее мать. Но Тимара не стала этого упоминать. Это прозвучало бы так, будто она упивается жалостью к себе. И, к тому же, не имело никакого отношения к тому, что она пыталась объяснить. Ведь не имело же?

— Я работала вместе с отцом. Я собирала точно так же, как он. Я делала всю работу, какую мне поручали. Но этого все равно не хватало, чтобы доказать, что я заслуживаю жизни. Ровно этого от меня и ждали. Как и от любой девочки из Дождевых чащоб, — уточнила Тимара, все же взглянув на Татса. — Подтверждения, что я могу быть самой обычной, не считая внешности, им было недостаточно.

Руки Татса, коричневые от загара, сновали, словно самостоятельные мелкие зверьки, отрывая фрукты и складывая в мешок. Ей всегда нравились его руки.

— А почему этого было мало тебе самой? — спросил Татс.

В том-то и загвоздка. Она не знала сама.

— Просто мало и все, — проговорила Тимара угрюмо. — Я хотела, чтобы они признали, что я не хуже любого из них и даже лучше некоторых.

— И что бы случилось тогда?

Девушка немного помолчала, размышляя. Она прервала работу, чтобы съесть один из плодов. Отец говорил, как они называются, но она не запомнила. Эти фрукты редко встречались в окрестностях Трехога. Они были сочными и сладкими. На рынке за них дали бы неплохую цену. Тимара добралась до волосатой косточки и, прежде чем выбросить, соскребла с нее зубами остатки мякоти.

— Вероятно, они возненавидели бы меня еще сильнее, чем прежде, — признала она, кивнула самой себе и улыбнулась, прибавив: — Но, по крайней мере, тогда у них был бы достойный повод.

Мешок Татса был полон. Он крепко стянул веревку. Тимара прежде не видела этого рюкзака — должно быть, корабельный. Татс сорвал еще один плод и надкусил.

— Значит, для тебя дело было не в том, чтобы проявить себя и так получить возможность нарушать их правила? Выйти замуж, родить детей?

Тимара как следует это обдумала.

— Нет. На самом деле, нет. Мне было бы достаточно, если бы они признали, что я заслуживаю жизни. — Она отвернулась и добавила: — Не думаю, что меня действительно влечет идея «выйти замуж, родить детей». Правила есть правила.

— Не для Грефта, — возразил Татс, покачав головой.

Он доел фрукт. Сунул косточку в рот, пососал немного и выплюнул.

— Ох уж этот Грефт с его новыми правилами, — пробурчала Тимара себе под нос.

— Тебе никогда не хотелось жить без правил, которые тебе навязали? Просто делать то, что тебе хочется?