Юлия Фирсанова - Загадка Либастьяна, или происки богов

— Членом королевской семьи? — переспросила Элия, постукивая пальчиком по подбородку.

— Кто ж еще, не выломав дверей, внутрь пройти сумеет? — простодушно удивился мужчина.

— Я могла бы назвать несколько кандидатур, — без улыбки покачала головой принцесса, — но лучше пойдем проверим. Кузен?

Нрэн и Элия прошли в по-прежнему приоткрытую дверь, и Хранилище встретило их безлюдьем и тишиной. Ни Рэта Грея, ни кого другого внутри не было, это боги почувствовали сразу. Принц целенаправленно прошел к столику со злополучной шкатулкой, в который уж раз вытащенной из доспехов, и, втянув носом воздух, процедил сквозь зубы:

— Лиенский.

— Карты на месте? — встревожилась Элия, тоже ощутившая недавнее присутствие неугомонного герцога.

Пусть принцесса обладала несколько менее тонким нюхом, чем обостренное чутье воина, но отпечаток Элегора был свежим и четким. Понятие запаха для богов было довольно специфичным, включавшим в себя даже не только и не столько физические составляющие, но и ощущение следа личной силы, считываемое богами, как характерная, ни на что не похожая смесь ароматов. Для человека или животного запах герцога раскладывался на толику духов 'Ветер', каплю вина, бумажную пыль и чернила, кожу сапог, металл клинков и так далее, для богов все эти наносные запахи были второстепенными, герцог 'пах' грозой, свежим ветром, дымом костра и хвоей — характернейший запах вечного авантюриста-странника и сорвиголовы. К явственному следу Элегора примешивался и 'аромат' Рэта Грея, благоухающего на физическом уровне застарелым потом и грязью, а в более глубоком слое толикой любимого шоколада, сухой осенней листвой и ледяной родниковой водой с льдинками, похрустывающими на зубах.

Нрэн откинул крышку и, просмотрев содержимое шкатулки, молча кивнул. Захлопнув крышку, мужчина снова убрал шкатулку в тайник и спросил у кузины:

— Что будем делать?

— Попробую их поискать, — констатировала Элия, принимаясь за заклинание из Силы Звездного Тоннеля, чтобы ненароком не разбудить своими чарами отца.

Запустив заклинание, богиня подождала несколько минут и задумчиво покачала головой:

— Странно.

— Что? — выдержав паузу, но, так и не услыхав продолжения, подтолкнул принцессу к ответу Нрэн.

— Связь, конечно, заблокирована, герцог не дал бы нам шанса его зацепить, а с Рэта стандартный защитный покров еще не снимали, но я даже примерное местонахождение определить не могу, — неохотно признала поражение Элия. — Такое впечатление, что и Элегор и Грей скачут по мирам, как обожравшиеся забродивших ягод диноли. Направление меняется ежесекундно. Или герцог новую защиту от обнаружения изобрел, чтобы настройку поиска сбивать, или я разучилась колдовать? Что ж, вернется, поговорим по душам.

— Другим путем их искать будем? — уточнил воитель, оглядывая Хранилище хозяйским взглядом и проверяя, все ли на своих местах: не свалил ли чего и не позаимствовал ли тут проклятый Лиенский. Педант Нрэн терпеть не мог Элегора, он раздражал его как всякий непредсказуемый объект, вносящий хаос в отлаженную систему, разрушающий или искажающий все, к чему ему удается прикоснуться. Но на сей раз герцог ничего, кроме шкатулки, не тронул, скорее всего, как решил воитель, только потому, что не успел.

— Нет, — решила богиня, прислушавшись к внутреннему голосу. — Найдутся сами или Лейма за ними пошлем. Пусть мальчик делом займется.

Нрэн кивнул и, нахмурившись, спросил о весьма беспокоящей его проблеме:

— Элия, как Лиенский попал в Хранилище? Кто мог его пустить?

— Я разберусь с этим, милый, когда Элегор объявится. Он, конечно, мог усыпить охрану, используя заклинания, сплетенные из силы Звездного Тоннеля, но даже этой мощи не хватит, чтобы преодолеть магический барьер Хранилища. Уверяю тебя, защитные чары по-прежнему сильны настолько, чтобы уничтожить любого непосвященного, не имеющего права открыть дверь, — принцесса слегка похлопала встревоженного воителя по руке.

— Ты хочешь сказать, что это право у герцога есть или среди нас есть предатель? — посуровел подозрительный мужчина, впившись в лицо богини пристальным взглядом.

— Пока, — принцесса подчеркнула голосом это слово, — я ничего сказать не могу. Но, — продолжила женщина, уводя Нрэна от опасного направления, куда устремились ее собственные мысли, — даже если Элегор сговорился с кем-то из братьев, чтобы попасть в Хранилище, то я не назову это предательством. Непродуманный поступок, жажда проникнуть в тайну, глупость, но не измена. Герцог не слишком искусный маг, а вот мощь его значительна и мышление нестандартно, признаюсь, я не хотела отпускать его на поиски карт, но раз уж так распорядились Силы Судьбы, пусть попробует. Лиенскому частенько везет. Единственное, что меня беспокоит, успеть заткнуть рот Грею раньше, чем он доберется до папы с докладом. Предупредишь стражу?

— Сделаю, — согласился принц, мысленно перебирая кандидатуры родственников, способных вступить в преступный сговор с герцогом Лиенским. Из всех, кто сейчас находился в замке, кроме Энтиора, на это был способен любой, даже Элия. Но халатик богини быстро придал мыслям бога иное направление. Он предложил: — Вернемся к тебе?

— Пожалуй, — принцесса была благосклонна. — Здесь нам будет жестковато, хотя, — скаламбурила богиня, указывая взглядом на многочисленные клинки, — не могу не признать, Хранилище способно придать забавам некоторую остроту.

Нрэн шумно сглотнул. Нацепив на лицо обычное непроницаемое выражение и стараясь сохранить хоть видимость внешнего спокойствия, воитель вывел Элию из Хранилища, играючи захлопнул тяжеленную дверь, дождался положенного числа щелчков магических замков, и, грозно бросив страже: — Усильте бдительность! — исчез из коридора вместе с богиней.

— Да, ваше высочество, — с готовностью рявкнули в пустоту охранники, понимая, что сегодня их не отправят на конюшню к розгам, и вновь неподвижно замерли на своем посту. Только ушан время от времени сосредоточенно хмурил брови и шевелил губами, пытаясь сообразить, сколько же все-таки человек сегодня вошло в Хранилище и все ли они вышли из него.

А в спальне богини пальцы воителя как раз боролись с единственной пуговицей на халате принцессы. Сама она, весело хихикая, следила за его тщетными попытками расстегнуть то, что в принципе являлось не пуговицей, а хитроумной защелкой, сломать которую бог не решался, когда в дверь спальни постучали весьма бойко и настойчиво.

Нрэн глянул на Элию совершенно безумным голодным взглядом, и богиня, щадя остатки рассудка любовника, крикнула:

— Если что-то сверхсрочное, выйду через два часа, если нет, убирайтесь и зайдите утром!