Ольга Макарова - iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан

— Я пришла поговорить с тобой о драконах, Кангасск, — сказала она странным тоном; таким любит начинать не слишком приятные разговоры Серег.

— Слушаю, — посерьезнел Ученик миродержцев.

— Я недавно говорила с капитаном Алой Стражи, а чуть раньше — с представителем фрументарии, — начала Астэр; Кангасск нахмурился при этих словах, но уже миг спустя его лицо приняло обычное выражение. — Обе службы по моей просьбе провели расследование относительно драконов. Я подумала тогда, что раз вам встретились сразу двое — капитан корабля и ее внук, то, возможно, есть и другие. Я не ошиблась: судя по всему, изумрудные драконы находятся среди нас давно.

Наблюдатели из Ничейной Земли сообщили о массовой охоте на драконов в человеческом облике из-за какого-то дикого пророчества. Далее: судебные эксперты заключили, что тела напавших на Цитадель не принадлежат истинным людям. Похоже, все девять налетчиков — драконы… восемь — точно: от девятого остался только пепел…

— Я тихо схожу с ума… — невесело пошутил Кангасск. — Или драконов много не бывает…

— Меня интересует девушка, за которую ты заступился, Кан, — продолжала Астэр. — Она была с теми девятерыми. И исчезла в тот же день, когда видели дракона над городом.

Что-то странное произошло с Кангасском Дэлэмэром: он поспешно отвел взгляд и спросил нарочито беспечно:

— Я не специалист по драконам, Астэр… Почему ты меня спрашиваешь?

— Драконы интересуются тобой… — осторожно произнесла дочь звезд.

— Девятерых налетчиков и Эдну больше интересовал Максимилиан, — пожал плечами Кангасск. — Интересовал настолько, что они решились штурмовать с ним Цитадель…

…Ох, не умеешь врать, Ученик миродержцев, так лучше не берись!.. До этой фразы еще можно было предположить, что ты ничего не знаешь…

— Та девушка, — вернулась к теме Астэр, — Эдна… Орион Джовиб сказал, ты последний, кто говорил с ней.

Молчание.

— Что она сказала тебе, Кангасск?

Молчание.

— Это важно! — с нажимом произнесла дочь звезд, надеясь втолковать упрямцу, что к чему. — Благодаря тому пророчеству и охоте, которая началась из-за него, изумрудных драконов на нашем континенте не осталось. Должно быть, они вернулись к своим берегам. Возможно также, что несколько еще прячутся где-то, но у нас сейчас нет ни времени, ни людей на их поиски. Эдна — наша единственная ниточка, единственный шанс связаться с драконами Безымянного Континента. Мы могли бы попросить у них помощи! Не знаю, согласятся ли они помочь, но попытаться мы обязаны. Не молчи же, прошу тебя!..

«Да, да… так прямо и рассказал все, да еще при ребенке…» — возмутился про себя Кангасск, лихорадочно измышляя, как бы ему отделаться малой кровью. Как назло, в голову не приходило ни одной дельной мысли.

«А с Джовибом у меня разговор будет отдельный…» — пообещал себе Кан.

— Кан… — напомнила о своем присутствии Астэр, дочь звезд. Нет, она не сдастся так просто; что ж, видимо, отпираться бесполезно. Лишать Омнис такого шанса Кангасск действительно не имеет права, и потому, если его рассказ хоть чем-то поможет миру, это уже не просто его личное дело…

— Надин, посиди здесь, — ласково попросил он. — Нам с Астэр нужно поговорить наедине…

— Хорошо, — послушно отозвалась девочка. При этом она смотрела на Кана такими глазами, что он не мог избавиться от непонятного и беспричинного чувства вины перед этим мудрым ребенком, хотя уж ее-то он не обидел ничем… Странно все это…

Что Астэр знала об изумрудных драконах? Строго говоря, почти ничего. Можно было, конечно, припомнить все истории, что рассказывал Орион со слов своего друга Зиги-Зиги, но те по прошествии трех тысяч лет уже слишком походили на сказки; хватит ли этих «сказок» чтобы понять странный поступок Эдны?.. а что инициатива принадлежала ей, а не скромному кулдаганскому парню, сомнений у Астэр не осталось: нет, надо было видеть, как, выдавая свое признание, бедняга сбивался, путал слова и краснел — заметно было даже через загар и копоть… какой уж из него коварный соблазнитель…

Если до этого разговора дочь звезд злилась на Кангасска, видя в его упрямстве бестолковое нежелание понять серьезность проблемы, то теперь, когда все выяснилось, ей стало его жаль. Столько переживаний из-за пустяка… впрочем, для него это не пустяк… Чудесная, добрая, милая молодость…

— Кангасск, за это тебя не должна мучить совесть, — попыталась Астэр подбодрить парня. — Эдна, несомненно, куда старше и опытнее тебя и просто сыграла на твоих чувствах. Ты не виноват…

— Спасибо… — Кан скептически усмехнулся в ответ. — …За утешение… Но я все равно дурак, как ни крути… Вот уж не думал, что стану повторять подвиги своего отца… — он замолчал, погрузившись в невеселые мысли и, видимо, следуя одной из них, с тоской посмотрел в безоблачное южное небо. — Астэр…

— Да, Кангасск…

— Как ты думаешь, зачем ей это нужно было? — спросил он без особой надежды.

Дочь звезд положила руку ему на плечо, нимало не беспокоясь о том, что вездесущая кузнечная копоть останется теперь на белом рукаве и на ладони.

— Я не понимаю цели… может быть, ее и не было, этой цели… — с сочувствием произнесла Астэр, глядя в его печальные зеленые глаза. — Но, если верить Ориону и тем легендам, что остались со времен Зиги, то изумрудным драконам чужды… как бы это сказать… бесчувственные плотские отношения, которые так распространены у людей. Словом, ты очень понравился ей чем-то.

— Чем? — безнадежно вздохнул Кангасск. — Разве только тем, что заступился за нее…

— Не думаю, что только этим, — с едва заметной улыбкой возразила Астэр. — Ты необычный… Все люди хоть немного да преображаются в твоем присутствии; об этом говорили Орион и Влада, и многие другие, в разное время и разными словами. И я говорю. Ты несешь в себе какой-то незримый, теплый свет. Это дар, для которого я не знаю названия, который не могу объяснить. Согласно легендам, драконы гораздо лучше нас разбираются в таких вещах. Например, о Зиге они говорили как о водопаде света — и этого хватило, чтобы у изумрудных драконов проснулся живой интерес к человечеству, который не угас даже за три тысячи лет.

Мне кажется, они ненадолго покинули наш континент. Они еще вернутся. Хотя бы ради тебя…

Если хочешь быть учеником кого-нибудь из бессмертных, умей — или учись — ждать. Это первая наука: умей ждать, когда не терпится что-то сделать; умей ждать, когда сердце рвется на части… умей — и все, ибо для твоего бессмертного учителя время всегда будет идти иначе: для него, прожившего тысячи лет, каждое мгновение вмещает куда больше смысла, чем видится тебе. Смыслом заполнено и твое ожидание, даже если ты пока не можешь понять это и ощутить. Потому — жди…