Ольга Макарова - iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан

Ну и где была раньше эта ясность мысли?!. Тогда Кангасск и не думал о том, что ему, возможно, придется сражаться — и с кем — с миродержцем!.. Теперь в случае чего острый, как бритва, клинок, встретит только тонкая рубашка…

Злость придала сил; Кан сумел заставить себя бежать еще быстрее. Толпа растерянных новобранцев с монолитными мечами, заполонившая узкий переулок возле оружейной, расступилась, пропуская взлохмаченного парня, в котором с трудом можно было узнать теперь всеми уважаемого Ученика. Скорее, он был похож на гонца: в одной руке горящий кристалл, в другой — меч в ножнах, снятый с пояса, чтобы не мешал при беге… Лишь один новобранец шепнул другому: «Это он. Это Кангасск Дэлэмэр». И толпа вновь сомкнулась за ним.

…Вот она — та улица, что предстала так ясно в видениях нарры… и вдали — поворот, за которым фонтан и солнечная Хора…

Где Серег? Где Влада? «Их нет… они не успеют…» — эта мысль ударила по сердцу, как хлыстом, заставив вновь подняться из каких-то неведомых глубин то самое: «Я не готов»…

Отчего-то Кангасск совершенно точно знал, не умом, а сердцем: он не соперник юному Максимилиану; более того — даже не помеха. Знал, что испытание, приготовленное судьбой, несравненно сильнее его. Несравненно. И победить в предстоящей борьбе невозможно в принципе. Да, Кангасск понимал все это прекрасно… и все же бежал… Зачем?..

Он уже не смотрел по сторонам, твердо зная, что миродержцы еще далеко… что он здесь один…

…Зацепившись плечом за что-то острое, Кан услышал только треск рвущейся рубашки — боли почти не почувствовал, хотя рукав окрасился кровью… он свернул в тот самый переулок…

Высокая, худощавая фигура в черном фарховом плаще склонилась над высохшим фонтаном…

Уже видя, что опоздал, Кангасск на бегу крикнул изо всех сил:

— Макс! Максимилиан!!! Сто-о-ой!

Сын миродержцев обернулся к нему, перехватил было поудобнее свой узорчатый диадемовый посох… но, передумав, усмехнулся и просто пропал… Никакой дрожи воздуха, как от трансволо, — будто сквозь землю провалился… Провал… вот почему это место так называется.

Кангасск без сил упал на колени перед фонтаном — и в тот же миг горящий кристалл, держать который было больно, со звоном разлетелся на сотни мелких и острых осколков — буквально взорвался… прямо в ладони…

Вскрикнув от боли, Кан прижал к груди искалеченную правую руку.

…По всем законам, мыслимым и немыслимым, он должен был быть уже мертв — одни Небеса знают, зачем Максимилиан пощадил Кангасска вместо того, чтобы закончить его жизнь одним ударом… Все еще не веря в то, что смерть обошла его стороной, Кан дрожащими пальцами левой руки вытаскивал осколки кристалла, впившиеся в ладонь руки правой. Меч, так и не покинувший своих ножен, лежал перед ним у бортика пустого фонтана.

— …Кан, ты ранен? — раздался над ним голос Учителя. Влада опустилась на колено рядом со своим Учеником. Должно быть, глядя на пропитавшийся кровью, натекшей с плеча и ладони, рукав рубашки, можно было подумать, что дело совсем плохо.

— Кристалл взорвался… — отрешенно пробормотал Кангасск.

Подошли амбасиаты, а с ними — Серег: его рука выглядела не лучше. Кровь капала с тонких длинных пальцев на камни мостовой, розовые в рассветных лучах…

— Это коллапс… — мрачно произнес Серый Инквизитор, подняв взор к чистому небу. — Хоры самоуничтожились. Вместе со всем, что было в тот момент магически активно в радиусе пятисот метров…

С этими словами он равнодушно посмотрел на свою ладонь, перепаханную осколками кристалла, и ухмыльнулся. Кангасск почувствовал какую-то странную дрожь вокруг; это не было магией, которую он знал раньше… это было что-то более древнее и могущественное…

Мягкое сияние окутало руку Серого Инквизитора, а когда оно исчезло, на ладони не осталось даже шрама — и осколки, несколько мгновений назад торчавшие из живой плоти, со звоном посыпались на мостовую.

— Дай руку… — сказала Кангасску Влада.

Удивительный свет залечил и его раны от осколков на ладони, и даже рану, о которой он забыл — на плече — о ней теперь напоминал лишь разорванный и напитанный кровью рукав рубашки.

— Что это? — прошептал Кангасск, подняв глаза на Учителя. — Магия?..

— Нет, — покачала головой Влада. — Это сила, которой был создан Омнис. Сила творения.

— Твой предок, Малкон, называл это немагическим вмешательством, — безжалостно уточнил Серег. — Знаешь, я до последнего момента надеялся, что удастся обойтись без этого… Теперь остается уповать на то, что без Хор это воздействие будет проще держать под контролем…

— Это своего рода иммунитет мира, Кан, — пояснила Владислава. — Как и в случае с живым организмом, иммунный ответ может выйти из-под контроля и поставить мир на грань гибели. Лучше вообще не прибегать к такой крайней мере… Но у нас уже просто нет выбора.

— Вы будете сражаться… этой силой? — спросил Кан. Он уже успел подняться на ноги и пристраивал меч на поясе.

— Да, — ответила Влада. — Мы попытаемся остановить Прорыв с ее помощью. Если это удастся, войны еще можно будет избежать.

Владислава обернулась к амбасиатам.

— Абадар, — сказала она; суровый воин кивнул, — ты знаешь, что делать. Прорыв начнется в течение часа…

Сохраняющие Жизнь исчезли, моментально затерявшись на тихих торгорских улицах. У фонтана остались только миродержцы и их последний Ученик…

— Ты видел его? — печально спросила Влада.

— Макса? — отозвался Кан и вздохнул: — Видел издали… Он исчез как-то странно…

— В Провал ушел, — заключил Серег и прошептал сокрушенно: — Что же ты делаешь, сын…

— Думаешь, он заодно с Эльмом и стигами? — спросила Влада.

— Да точно, что тут думать… — со стоном произнес Серег, сжав и разжав кулаки.

— Если бы мы только могли поговорить с ним, — опустив голову, сказала Владислава. — Если бы Макс только знал, что мы не враги ему… если бы вспомнил, что он наш сын…

Кангасск смотрел на своих Учителей, и множество противоречивых чувств боролось в его душе. «Я не готов» — вновь ясно осознал он; но взглянул на Владу, на Серега — и сердце его сжалось…

— Я поговорю с ним! — с жаром выпалил Кан.

Как ни странно, никто не стал возражать ему. Миродержцы переглянулись, потом посмотрели на него, внимательно, пристально — и во взглядах обоих читалось искреннее восхищение, гордость за того, кого они назвали своим Учеником. Первым заговорил Серег:

— Орион рассказывал, у тебя дар пробуждать в людях светлое, — сказал он сдержанно. Тем не менее, в устах обычно скупого на слова Серого Инквизитора это была высочайшая похвала. — Я думаю, у тебя получится…

— Кангасск… — Влада подошла к Ученику и положила ему руки на плечи. — Ты… ты необычный. Я всегда это знала, с первого дня, как увидела тебя в оружейной… Просто верь в себя…