Владимир Корн - Дворец для любимой

Позиция, занятая егерями барона и кавалеристами фер Дисса несколько выдавалась вперед в общем построении войск, так что картина предстоящего сражения виднелась как на ладони. При помощи неплохой оптики, конечно.

Герцог оказался прав — атаку войск Готома следовало ждать именно по центру. Хотя, на мой взгляд, ширина речной долины не слишком-то и предполагала других вариантов развития событий.

Именно в центре и была сконцентрирована основная часть имперских войск. Что, в общем-то, тоже логично, ведь при атаке по флангам именно оттуда быстрее всего получится перебросить часть войск в любом направлении. Там же находился и один из двух гвардейских полков, правда, во второй линии обороны. Спешенный, он даже с такого расстояния выделялся ярко горящими на солнце кирасами и шлемами с плюмажем. Второй полк гвардии был отведен в тыл и находился в резерве.

Затем я снова перевел взгляд на приближающегося врага.

Передовая часть войск Готома, следующая несколькими колонами, уже успела сблизиться на расстояние пушечного выстрела и началось.

Грохот орудий слился в сплошную канонаду, и местность перед фортом быстро заволокло дымом. Выстроенные перед фортом пехотные полки палили залпами, добавляя в общую картину сражения и грохот и дым.

Как и в моем мире тактика ведения огня пехотой заключалась в залпах плутонгами, когда первая шеренга, произведя залп, падала на колени, давая возможность выстрелить следующей. Стрельба при этом ведется шеренгами, поочередно, и, когда залп производился последней шеренгой, первая должна уже была перезарядить ружья. Затем он снова производила залп, и все повторялось по кругу. В этом мире ничего нового придумать не сумели, да и что тут придумаешь с ружьем, заряжающемся со ствола.

— Имперский пехотный полк разделен на три батальона по пятьсот человек. Выстроен он по-батальонно, в шеренге сто человек, а всего их пять. Темп стрельбы у наших пулеметов пятьсот-шестьсот выстрелов в минуту. Получается, батальон можно заменить одним пулеметом, и плотность огня у него окажется примерно такая же. При условии, что численность полка в имперской армии составляла порядка полутора тысяч человек, то любой из них по плотности огня легко заменить можно тремя пулеметами. Ведь времени, потраченного на то, чтобы передняя шеренга припала на колено, а следующая успела навести ружья на цель, с лихвой хватит на то, чтобы перезарядить пулемет, — размышлял я, глядя на разворачивающееся перед моими глазами сражение.

Была у меня мысль поставить часть пулеметов на самом опасном участке, и я даже поделился ею с герцогом. Что представляет собой такой механизм, он знал, мы устроили своего рода презентацию для него и нескольких высших чинов имперской армии еще несколько месяцев назад. Чего уж тут говорить, все они были впечатлены, но когда дошло до возможности применить их в деле, герцог надолго призадумался, но затем решительно покачал головой в отрицании — нет. Не знаю, почему он принял такое решение, но настаивать на своем мнении я не стал. И теперь посчитал что зря, ведь кроме эффективности пулеметного огня существует еще и немалый психологический фактор.

Король Готом о новом оружии знал тоже, когда-то мне пришлось продемонстрировать пулемет его послу в Империи, в качестве устрашения и предостережения. Тогда я считал, что нам удастся наладить пусть и не массовый выпуск, но несколько сотен экземпляров успеем сделать точно. Увы, как говорится: было гладко на бумаге…

Тем временем пехота Готома, несмотря на потери, сблизилась с передовыми построениями имперских войск. Ветра почти не ощущалось и низину все больше заволакивало пороховым дымом, сделав видимость просто отвратительной. Происходящего у форта было не разобрать, но судя по тому, что батареи форта смолкли, оборона прогнулась.

На холм, к ставке герцога, примчался одинокий всадник, и, после нескольких мгновений ожидания, уже трое их, очевидно посыльных, поскакали в разные стороны. Можно не сомневаться, герцог отдает приказы, выправляя положение.

И действительно, часть имперских войск пришла в движение, направляясь к форту, главнокомандующий вводил часть резервов. Гвардия оставалась пока на месте, хотя один из всадников прибыл и к ним.

Потери у Готома должны быть, куда им деться. Все же применение новых пуль давало возможность начать стрельбу на расстоянии, ранее недоступном. Еще задолго до сближения войск, вперед выскочило с сотню застрельщиков. Все происходило как обычно, в застрельщиков отбирают самых метких стрелков, но на этот раз в руках у них были нарезные ружья, которые смело уже можно называть винтовками. Конечно, комариные укусы, но солдаты видели, что свои, что чужие — стрельба ведется с недоступного прежде расстояния, и стрельба не напрасная. Где-то там, в дыму, действовали и полтора десятка стрелков из Доренса, вооруженных винтовками, обогнавшими свое время на добрые пару столетий. Пусть и несерьезно количество, но и цель у них особая — офицеры армии Готома, то, чем сильна любая армия. Помимо выучки, вооружения и боевого духа, конечно.

Пяток таких стрелков осталось при мне, и на них у меня имелись особые планы.

Холм, на котором находится штаб короля Готома, виден отлично. И даже фигурки, если хорошенько присмотреться в бинокль, можно разобрать. Но далеко, черт возьми. А вот если в нужный момент попытаться совершить прорыв всей бригадой, чтобы выйти на расстояние верного выстрела для моих новоявленных снайперов… Пусть даже самого Готома достать не получится, но проредить число его генералов… И я старательно гнал эту мысль глубоко внутрь, чтобы не сглазить.

Вот к полку тяжелых кирасир от ставки герцога направился гонец, вот он достиг его, уже заметно шевеление… Неужели герцог решил атаковать конницей? Но ей же негде будет развернуться в боевой порядок, и скорость набрать не получится. Слишком сложный маневр среди войск, чтобы создать для кирасир нужный коридор в стоявшей перед ней пехоте. Но как будто бы нет, кирасиры остались на месте. Может быть, мне следует прибыть в ставку герцога, проникаться, так сказать, чужой военной мудростью? Но что это даст, раньше надо было начинать, лет пятнадцать-двадцать назад.

Поднимался ветерок, дым понемногу рассеивался, и картина сражения становилась все более зримой. Так, а ведь Готом отступает, вернее, возвращается на свои позиции. Колонны Готома отступали организованно, в строгом порядке, с развевающимися над ними знаменами. Интересно, почему он не бросил в бой подкрепления? Ведь у него их достаточно, Готом ввел в бой не больше трети войск.

Герцог не стал отдавать приказа на преследование отступающих вражеских войск, и это, наверное, правильно. Вдруг за отходом Готома стоит какая-нибудь уловка.