Майкл Стаудингер - Взлет сокола

Вечером на шестой день преследования и на девятый день после последней встречи Креозота и Раты на берегу моря три охотника перешли через последний холм и оказались в кольце растительности, окружающем Шимни. Здесь запах добычи был настолько силен, что дракон издал довольный рычащий звук, значение которого остальные двое не поняли. Креозот взмыл в воздух, описывая круги вокруг Шимни и смакуя приятное чувство полета. Стражники стояли в надвигающихся сумерках и смотрели на него. Вдруг они увидели, что из вершины монолита вырвался клуб белого дыма, разведчики повернулись и молча посмотрели друг на друга.

Рой сидел около печи в большой комнате в самом сердце каменного монолита. Дым вместе с запахом жареного мяса спирально поднимался вверх и выходил наружу через отверстие на вершине скалы. Мората, Повелитель Соколов, сидел рядом с Роем, клевал кусок зайчатины и смотрел, как профессор-маг изучает книгу, лежавшую перед ним.

– Мората, насколько я понял из прочитанного, этот Маг Рата был твоим другом и женился на женщине по имени Митра. Кажется, он работал на человека по имени Гондспед. Так?

Сокол наклонил голову и издал клокочущий звук. В голове Роя тут же возникла картина, на которой он и какая-то красивая женщина сидели под деревом, а наверху среди ветвей дремал сокол. Эта картина сменилась другой, на которой он стоял перед какой-то коронованной особой, затем встал на колени и наконец, поднявшись, вышел из зала.

– Я так и понял, – ответил Рой.

Причудливый способ разговаривать с помощью картин был поначалу непривычен для него, но после частого общения с умной птицей эти картины становились более понятны и, в конце концов, стали для Роя совершенно нормальной формой общения, в отличие от голограмм в Регентской комнате.

– Ты хороший учитель, мой друг Мората, – сказал Рой, погладив голову огромной птицы. – Но вернемся к делу. Эта книга, как мне кажется, своего рода дневник, написанный волшебником по имени Рата. Он был твоим хозяином.

Огромный сокол покрутил своей царственной головой и моргнул. Рой быстро поправился:

– Он был твоим другом. Но могу ли я из всего этого заключить, что я призван сюда, чтобы занять его место? И не поэтому ли в видениях, которые ты вызываешь, вместо его лица я вижу свое?

Мората моргнул, глядя на Роя, потом проковылял к толстой тяжелой книге и ткнул клювом в открытую страницу.

– Ну что ж, сядем снова за книгу, чтобы получить ответ. Дай мне знать, когда нужно остановиться.

Рой листал страницы до тех пор, пока голос сокола не приказал ему остановиться. Рой начал читать.

“Морлин объявил меня преступником, – прочел он вслух, – и я, оставив Митру в Вестпорте, тайно отправился к Шимни, надеясь там обеспечить себе приток сил, достаточный для того, чтобы победить кровавого Регента. Я провел много времени, пытаясь связаться с другими плоскостями существования и вызвать оттуда союзников, которые помогли бы нам в этой войне. Боюсь, что слишком поздно и Морлин может обнаружить меня и раскрыть мои планы”.

– Значит, это правда. Я и есть тот, кого Рата призвал в этот мир. Но почему? Я отнюдь не боец. К тому же и не волшебник, а ведь этот мир изобилует волшебством того или иного вида. Почему призван именно я, а не кто-либо еще, более пригодный для войны с этим Морлином?

Птица посмотрела на Роя с выражением бессилия в ее соколиных глазах. Рою очень хотелось, чтобы сокол мог разговаривать с ним не только языком картин. Этим языком можно было рассказать какую-либо историю, но в некоторых случаях он был беспомощен. На нем нельзя было обсуждать догадки, предположения, высказывать идеи. Насколько понял Рой, с помощью картин Мората мог показать ему лишь отпечатки действительных событий.

– Я устал, Мората, – сказал он, зевая и потягиваясь. – Пожалуй, пора поспать. Позже мы, может быть, одолеем этот том и найдем ответ.

Он ушел, оставив сокола одного у затухающего огня.

Теплое дыхание утра пошевелило ветки деревьев и раскрутило небольшие водовороты пыли в открытом пространстве около монолита. Из закрытого тенью уголка леса выполз черный дракон, сопровождаемый двумя разведчиками, нерешительно шагающими рядом. Дракон прорычал что-то и качнул головой в направлении своей спины, давая солдатам команду взобраться на нее. Они неохотно залезли на грубую кожаную спину, уцепившись руками за торчащие зубцы на хребте. Дракон раскрыл крылья и грациозно поднялся в воздух.

Медленно и неуклонно набирая высоту, Креозот описал дугу вокруг монолита. Испуганные стражники изо всех сил вцепились в его неподатливую шкуру. Джелом бормотал суеверные слова охраняющей молитвы, получая в ответ более чем суровые взгляды от своего компаньона. Дракон скользил в небе, подлетая к вершине гранитной колонны, и открывал крылья для торможения по мере приближения к камню. Он приземлился почти бесшумно и уселся на самой вершине Шимни.

Два стражника посмотрели на землю, находящуюся в нескольких сотнях ярдов внизу, потом на маленькую площадку на верхушке. В центре этой площадки была дыра, как будто кем-то высверленная и определенно ведущая в сердцевину камня. Дыра была почти идеально круглая с диаметром не менее ярда. Дракон повернул голову к солдатам, а затем презрительно посмотрел в дыру. Все было ясно без слов. Ящерица хотела, чтобы они полезли в эту дыру и там поймали свою жертву. Стражники спустились со спины Креозота, и он взлетел вверх, оставив их одних, словно выброшенных на берег.

– Кто полезет первым? – спросил Грев.

Джелом заглянул в трубу и непроизвольно содрогнулся:

– Может быть, вместе?

Грев еще раз посмотрел внутрь дыры.

– Давай первым пойду я.

В глубине души он был доволен, что Джелом показал свой страх, и надеялся, что когда-нибудь сумеет обратить это себе на пользу.

Упираясь спиной в одну стену, а ногами в другую. Грев, а за ним и Джелом начали медленно спускаться вниз, в заполненную дымом дыру. Скоро Грев увидел внизу что-то наподобие красного глаза, свирепо смотрящего на них сквозь темный вьющийся дым.

Шахта оказалась довольно длинной. Один за другим два стражника сползали вниз по трубе до тех пор, пока красный глаз, в котором Грев признал обычный огонь, не оказался всего в десяти ярдах внизу. Но спускаться дальше они не могли, так как конец шахты находился в потолке большой круглой комнаты. В комнате было тихо, словно в соборе, и самый тихий звук, который они издавали, несколько раз довольно громко отражался эхом. Оба стражника замерли над потолком, стараясь определить, не обнаружили ли их. Огонь пылал враждебным красным цветом, а дым от него заворачивался в колечки, плыл мимо них вверх, к голубому небу. Наконец, Грев дал Джелому сигнал и, отцепившись, с глухим стуком спрыгнул вниз. Как только он достал стрелу и вставил ее в лук, Джелом последовал за ним.