Майкл Стаудингер - Взлет сокола

Он ударился об пол коленкой, и острая боль пронзила все его тело. Растянувшись на полу во весь рост, он тут же скорчился от этой боли; коленку как будто прижигали раскаленным железом. Джелом старался подавить стон, но не смог, и звук, прозвучав в комнате, отразился в коридор и дальше в окружавшую их темноту. Грев грубо зажал раненому рот, надавив так сильно, что тот стал белым, словно привидение в мерцающем свете огня. У Джелома на глазах выступили слезы, но, наконец, ему стало немного полегче, и Грев разжал руку.

Резким движением Грев показал, что Джелому следует оставаться на месте. Он был доволен развитием событий. Похоже, что честь захвата самозванца достанется Греву. Он покопался в сумке, достал оттуда закрытый колпачком факел и зажег его при помощи тлеющей головешки. Потом он выпрямился и шагнул в темный коридор.

Темнота душила Грева, словно мокрое тяжелое одеяло. У каждого пересечения коридоров он останавливался и долго прислушивался. Убедившись, что все в порядке, он доставал кусочек мела из кармана и делал небольшой знак на каменном поду. Грев медленно продолжал свой путь по мрачным переходам, держа факел в одной руке, а лук – в другой. Он спокойно подкрадывался к своей жертве, будучи убежденным, что инстинкт приведет его в то место, где прячется самозванец.

Мысли Грева главным образом были сосредоточены на этой охоте, но, словно у не вполне чистокровной собаки, одна посторонняя мысль все время возвращалась в его голову, как ни старался он прогнать ее. За кем он все-таки охотится? Крота сказал только, что самозванец живет в западных лесах. Но не сказал, кто этот человек или под чьим именем он скрывается. У дракона, будь он проклят, спрашивать бесполезно. Приказ Кроты был краток и ясен: об этом задании никому ни слова под страхом смерти, отыскать самозванца и доставить его к Мордету – жи shy;вым.

Несколько часов бродил Грев по пустым и многочисленным, словно соты, коридорам, напрасно отыскивая свою ускользающую жертву. Он прикинул, что дело уже идет к заходу солнца, но это было только предположение, возможно, наверное, из-за темноты и мертвой тишины. Грев наклонился чтобы сделать на полу пометку, затем завернул в очередной проход.

Креозот грелся на солнце, сидя на плоском, словно вдавленном в горы, камне. Время от времени он хлопал крыльями по спине, поднимая пыль, но при этом не отрывал глаз от вершины цитадели. Два охранника доставлены на верхушку монолита и все, что мог теперь делать дракон – это ждать и отогревать свои болящие мышцы. Он никогда не был в катакомбах внутри горы, так как попросту не смог бы протиснуться в них. Но он слышал рассказы давно живших людей, многие из которых строили этот гранитный замок, и хорошо представлял себе, насколько широко разветвлена под окружающими горами сеть его проходов и помещений. Потребуется много времени, чтобы отыскать там одного человека. Очень много времени. И Креозот не возражал против того, чтобы за это время как следует отдохнуть.

Вдруг до дракона донесся отдаленный человеческий голос, знакомый и до боли пугающий. Он старался прогнать страх – чувство, которое редко испытывали он и ему подобные, – но в голосе были такие сила и власть, что все попытки были бесполезны. Он быстро нырнул в темноту леса, огромная черная груда на фоне зеленых деревьев и неподвижно застыл, прислушиваясь к приближающимся голо shy;сам.

– Он когда-нибудь рассказывал тебе, кто я, собственно, такой? – спросил го shy;лос.

– Рата, – послышался ответ.

Дракон тут же насторожился, узнав го shy;лос Повелителя Соколов.

– Нет? И у тебя нет картин из моего мира? Нет возможности заглянуть в него? Тогда это чистая случайность, что призван я, а не кто-нибудь другой. Это чуть больше, чем несчастный случай в космосе, – или просто шутка.

Сокол ответил короткой серией клекочущих и свистящих звуков, и Рой увидел группу незнакомых людей, собравшихся вокруг книги и по очереди читающих ее.

– Я вижу, что это не дневник Верховного Мага, но никак не могу разглядеть, что это все-таки за книга. Может быть, какой-то свод законов? – Но уже задавая этот вопрос, Рой знал, что это не так. С книгой было связано ощущение любви и трепетного благоговения. Он вспомнил о родном доме.

– В моем мире, – задумчиво сказал Рой, – существует поэзия. Конечно, нам не разрешается читать стихи студентам, за исключением тех, в которых рассказывается о строгих исторических фактах. Для людей моего мира поэзия – это огромная потеря времени, не представляющая самостоятельной ценности, поскольку это всего лишь искусство. Наука намного важнее. Поэзию описать трудно. Иногда это рифмованные строки со строгим размером, а иногда они свободны от рифмы или размера. Большинство поэтических произведений имеют дело с образами. Они вызывают в голове людей картины, во многом похожие на те картины, которые ты показываешь мне. У вас в Кешье существует поэзия?

– Рата, – сказала птица.

– Я так и думал, что нет. А я наслаждаюсь поэзией. Я бы хотел, чтобы литература вошла в число обязательных предметов обучения, но Регенты ни за что не разрешат столь пустой, как они считают, траты времени. В том мире, откуда я пришел, тоже большие проблемы с Регентами.

– Рата, – ответил сокол.

– Да, конечно, я думаю, что один пример лучше любых объяснений. Дай подумать. Вот одно из стихотворений, которое, может быть, тебе понравится:

Является радуга и исчезает.

Роза – прекрасна.

Приятно луне

Смотреть вокруг, когда чистое небо.

Прекрасны и светлы озера

В ясную звездную ночь.

И солнца свет есть рождение славы.

Но знаю, что там, куда я иду,

Земная слава уже прошла.

И так далее, еще много страниц. Поэма написана человеком по имени Вордсворт, одним из любимых авторов моей подруги Гвен. Тебе бы она понравилась, Мората.

– Рата, – ответил сокол.

Креозот невольно вздрогнул при упоминании имени Мораты – друга Верховного Мага. Значит, Верховный Маг точно вернулся. Креозот еще сильнее сжался, тихо выжидая. Время мучительно тянулось, пока голос Верховного Мага говорил о странных и экзотических вещах. Дракон слушал стихи, слова которых имели какую-то таинственную потустороннюю власть, убаюкивая ящера своей мелодичностью. Скоро – слишком скоро, как показалось дракону, – Верховный Маг и сокол начали удаляться, оставив Креозота вздохнувшим от облегчения и вместе с тем странным образом разочарованным.

Рой прогуливался по карликовому лесу с Моратой, сидящим у него на плече; наступающие вечерние сумерки растворяли яркие краски дня. Он взглянул вверх на возвышающийся силуэт монолита и снова почувствовал странную, какую-то космическую энергию, исходящую от него. Рой ощущал, как она проникает в его сердце, в сознание, перемешиваясь с его собственным прошлым, каким-то образом создавая его новое будущее, а вместе с этим и новую личность. Рой не мог не видеть, что он постепенно меняется под воздействием камня либо воли, которую камень пред shy;ставляет. Единственное, чего он только хотел, – это понимать и правильно истолковывать все странные картины, которые бората посылал ему.