Евгений Щепетнов - Нищий

— Да. Будет исполнено. — Охранники кивнули мне, и скоро мы уже шагали по улице вниз, к причалам.

Дойдя до моря, я помахал палкой в направлении стоящего на якоре судна, и от него отделилась шлюпка, ранее болтавшаяся на воде возле борта.

Матросы с удивлением посмотрели на сопровождающих меня охранников в железе, но ничего не сказали, и мы отправились на шхуну. Наскоро собрав свое барахло, а именно: несколько тысяч золотых монет в узлах, мы загрузились в шлюпку под напутствие капитана:

— Удачи, Викор… Почему-то мне кажется, что мы скоро свидимся, или я не капитан Мессер! — Он усмехнулся и ушел к себе в каюту.

Дорога к новому дому не заняла много времени — переноску вещей взяли на себя охранники, что я воспринял с удовольствием, — тащить несколько десятков килограммов на своем горбу было не очень приятно. Наша группа на улицах города не вызвала никакого интереса — таких было каждый второй: купец в сопровождении охранников и носильщиков, волокущих некий товар. Того, что грузом являлись золотые монеты, не знал никто, кроме меня и моих близких, которые отправились вместе со мной.

Тетушка Мараса была настроена довольно благодушно — ей было все интересно. В общем-то, а что она потеряла, кроме своего дома? Жила одна, скучно, теперь вот новая интересная жизнь… и даже мужчина рядом нарисовался — Амалон. Ее беспокоило только отсутствие жилья, но я обрисовал ситуацию, и она горела нетерпением увидеть новый дом. Я ей объяснил, что оформляю жилище на ее имя, взамен утраченного. Это будет ее дом — что захочет, то с ним и сделает.

Амалон был счастлив. Он отличался от Марасы более широкими взглядами, видал все и вся, и жизнь после ссылки для него была в радость. Теперь рядом с ним оказалась его милая, появилась свобода, а вместе с ней — перспектива жить, как ему хочется, — это ли не повод для радости?

Скоро мы все сидели за столом в гостиной, напротив хозяйки дома. Расписка-договор уже была готова, я дал прочитать ее Амалону, который с удивлением принял ее, но ничего не сказал по этому поводу. Он не знал, что я неграмотен… Амалон кивнул, и в расписку вписали имя Марасы. Внизу пергаментного листа расписались бывшая хозяйка дома, Мараса и Каран с еще одним охранником как свидетели. Я передал Магире двести пятьдесят золотых — задаток в пятьдесят был уже у нее на руках, — и сделка свершилась. Магира ушла к себе в спальню, потом вернулась и спросила:

— Вы слуг оставите или уволите? Давайте я приглашу их, а там сами решите, что с ними делать. — Она удалилась и через несколько минут возвратилась в сопровождении женщины лет пятидесяти и двух мужчин приблизительно такого же возраста: — Это вот кухарка, Алана, ее муж Старн, а это Маст. Мужчины занимаются хозяйством, уборкой, следят за чистотой и исправностью всего поместья. Получали они у меня по два серебряника в день. Нужны они или нет — решать только вам. Живут они внизу, рядом с помещением для охранников. Ну все, Алана, Старн, Маст, Каран и остальные ребята, — обратилась она к слугам и охранникам, которые после заключения сделки еще не покинули помещение, — вы у меня служите последний день. Спасибо за верность и прощайте. Теперь в доме новые хозяева — вот они. Я выдам вам выходное пособие, зайдите ко мне чуть попозже. О будущей службе договаривайтесь с новыми хозяевами. Ну, все. Я к себе, собираться. Потом схожу в порт, узнаю, если есть отходящий корабль на материк, возможно, я уже сегодня съеду. Если нет — завтра утром. Не хочу ни одной лишней минуты тут оставаться… — Магира направилась к себе, потом обернулась: — Каран, выдели мне сопровождение. Пока я на острове, ты служишь у меня.

— Конечно, госпожа. Сейчас сделаем. — Он встал и вышел со своей бывшей хозяйкой.

Я посмотрел на грустных слуг:

— Вы остаетесь служить, как и служили. Для вас ничего не изменилось. Жалованье то же, что и было.

— Спасибо, господин! — Слуги поклонились, на их лицах было написано облегчение — ну кому охота снова искать место, уходя с насиженного?

— Меня зовите господин Викор, это госпожа Мараса, а это господин Амалон, великий лекарь и маг, — усмехнулся я, подумав: «Пусть разносят весть по соседям». — Господин Амалон теперь будет лечить жителей города, он бывший лекарь императора. Так что можете приглашать клиентов. И еще: кто знает художника? Нам надо сменить вывеску.

— Я знаю, господин Викор, сегодня же могу пригласить, — отозвался Старн, — он недалеко живет. Правда, злоупотребляет спиртным. Не знаю, возможно, он спит сейчас пьяный, но попробовать сходить можно.

— Давай сходи, тащи его сюда. Кстати, кто знает, где тут продаются лечебные травы и всякие магические предметы? Господин Амалон, расскажете, что надо?

— Конечно. Я сейчас составлю список. Надо будет поискать — без некоторых важных предметов и ингредиентов вообще нельзя заниматься лечением и магией. — Амалон сочился удовольствием — ему все ужасно нравилось, наконец-то он займется любимым делом.

Я смотрел на своих спутников — они были довольны переменами — и думал:

«А где мое место в этом мире? Чем я могу заниматься? Лекарить? Я не умею… да и желания учиться этому нет никакого. Воевать? Честно говоря — наелся досыта. Где мое место в этом мире? В этом мире? А что я знаю об этом мире? Почему я зациклился на том, какое мое место, что я должен делать? Главное — вылечить ногу, стать полноценным человеком. А потом… да, что потом? Путешествовать, смотреть мир! Почему бы и нет? Много ли мне надо — поесть, прикрыть наготу, крышу над головой и приятное душе общество, — что еще нужно человеку, чтобы быть счастливым? Вот только еще должок надо отдать кое-кому. Карсана… бедная девочка. Честное слово, не думал, что так закончится. Аз воздам…»

Следующие несколько дней прошли в суете — все вокруг буквально кипело. Мараса взяла дела в свои руки: в доме была произведена генеральная уборка — все вычистили, вымыли, внутри и снаружи, лавку переделали под приемную для посетителей. Как оказалось, у Амалона не нашлось конкурентов в этом городе — его уровня магов-целителей здесь не было никогда. Так, пара лекарей-знахарей вроде Марасы, но они никак не могли соперничать с имперским магом.

Только я был расстроен: как оказалось, нужных для моего лечения ингредиентов тут не нашлось, их необходимо было заказывать с материка. А это должно занять не меньше недели-двух. Амалон сделал заказ купцам — они пообещали привезти.

Я сознался Амалону, что абсолютно неграмотен. Он никак не мог в это поверить, поскольку я изъяснялся не как простолюдин, которого не учили читать и писать, поэтому мне пришлось рассказать ему правду о том, как я сюда попал, о своем мире. Он был потрясен услышанным, и теперь каждый день мы подолгу с ним беседовали: я рассказывал ему о Земле, он же — о жизни здесь. Мне это напоминало наши беседы с Катуном, которого я не мог забыть. Я поведал Амалону о Катуне, и он тоже сожалел о его смерти и несчастной судьбе. В конце концов мы решили, что Амалон будет обучать меня грамоте, — этому мы и стали посвящать все свободное время.