Юрий Погуляй - В пасти льда

Силача нигде не было видно.

Может, мне почудилось? А?

Рука болела ужасно. Я старался прижать ее к телу, заливая кровью парку. Пытался сунуть ее под теплую одежду и шипел от боли. Схватиться за железо на морозе - это же надо было до этого додуматься! А еще эта оледеневшая цепь!

Неприкасаемые быстро расправились со стрелками, и бой утих. Торос с двумя клинками остановился у одного из обломков, что-то сказал Бурану. Тот оглянулся, махнул рукой. По трапам вниз спускались наши дальнобойщики. На льду появился Крюкомет:

- Не расслабляться! Не расслабляться! Сбор! - проорал он. Озираясь, боцман крутил на цепи свой жуткий крюк.

Рядом со мною кто-то спрыгнул на технический ход, грубо рванул за плечо. Я опешил, попытался вырваться.

- Компас у тебя? - сказал Мертвец. Дальнобой висел на его плече, и от оружия разило чем-то едким. Первый помощник был среди тех, кто отстреливался от нападающих с верхней палубы.

- У меня, - ответил Фарри.

- Дурак, - бросил офицер. - А если бы тебя убили?

Мой друг нахмурился и огрызнулся:

- Тогда ты бы снял его с трупа.

Мертвец моргнул, хмыкнул.

- Это неплохая мысль. Займись ранеными. Ты, - он ткнул мне в грудь, - со мною.

Он отвернулся и зашагал к трапу.

- Добрые мне нравятся все меньше, - сказал угрюмый Фарри.

Горячка боя схлынула, и сквозь ругань и победные возгласы пробились, наконец, стоны раненых. Наверху кто-то причитал от боли, и я никак не мог узнать этот высокий, срывающийся голос. Рука болела нещадно, но ослушаться Мертвеца я бы не решился.

- Ох, вот, Эд?! - забеспокоился Фарри, увидев, как я побрел к трапу. - Стой.

Он сжимал мою варежку.

- Там валялась. Бери... Как вообще рука?

- Больно, но терпимо, - соврал я, натянул ее на себя, шипя от боли.

В молчащей Пустыне раздался выстрел. Одинокий и оттого зловещий. Звук заблудился среди льдов и утих, но все равно во мне что-то сжалось и умерло.

- Ой... - сказал Фарри.

Я посмотрел вниз, забыв про боль, про холод и про страх. Там, среди льдин, раскинув руки, лицом вниз лежал Торос, рядом с ним вжался в расщелину Буран. Неприкасаемый в алых одеждах крутил головой и окликал товарища, но его белый собрат молчал и не шевелился. Штурмовики после выстрела рассыпались по укрытиям, ощерившись дальнобоями. Несколько теней рвануло в лабиринты льдов, а я смотрел на своего учителя и не мог оторваться, надеясь, что Торос поднимется, что он перевернется на другой бок, или махнет рукой, мол, все в порядке.

Буран что-то закричал, но я не разобрал ни слова. Голова закружилась. Не помню, как я оказался внизу. Мне хотелось подойти к Торосу, но меня остановил Крюкомет. Он грубо толкнул меня в сторону.

- Потом! Все потом! Сейчас дело, юнга!

Крюкомет направлял бойцов куда-то в обход ледового лабиринта, раздавая пинки и проклятья.

- Все за Стариком! Не стоим, не стоим! Собрались и пошли! - орал он. - Где Волк? Где, мать его, Волк?

Мне стало жарко. Я моментально забыл про мороз, про рыхлый снег, в который я проваливался на каждом шагу, про примерзшую к варежке рану. Волк...

- Он и Вилли ушли куда-то вперед, должен был зайти стрелкам с тыла, - подал голос один из абордажников. - Неужели убили?

С тыла... Тот одинокий выстрел.

- Это он убил Тороса, - тихо сказал я. Штурмовик рядом со мною покосился на меня, покачал головой, но промолчал.

- Вперед! Вперед! - проорал откуда-то спереди Старик. Командир абордажников лично повел в бой своих людей, каким-то чудом определив направление. Я старался идти по рваным канавам, проложенным кем-то до меня. Но все равно то и дело спотыкался. Сам Старик, Буран и четверо штурмовиков (один из них был Сиплый) топали впереди. Еще двое шли с мною. Мы двигались вдоль ледового лабиринта, ветра и солнце превратили его в колючий голубоватый лес, засыпанный снегом. Там можно было спрятать целое войско.

- О, Бауди, дрянное ты мясо, как тебя сюда занесло? - рядом со мною оказался Сабля. Глаза моряка сверкали. - Не рановато?!

Нас стало четверо. Где-то позади торчал Крюкомет и еще двое абордажников. А где остальные?!

- Корабль!

Сияние выдернуло из тьмы черный силуэт ледохода.

- Растянулись! Слишком растянулись! Шаркунье племя, шевелите лапами, чтоб вас сожрали голубые акулы! - бесновался Старик. Над пустыней пронесся тяжелый стон льдов, где-то загрохотало. Небо вновь вспыхнуло, освещая объятые лихорадкой погони лица.

- Слева! Кто-то слева! - закричал один из штурмовиков идущих с нами. Боец плюхнулся в снег, вскинув дальнобой, Сабля тоже нырнул в сугроб, а я остался на месте, растерянный и испуганный:

- Стой, сука! Стреляю!

- Стойте! - завопил Волк. - Свои!

Офицер штурмовиков с дальнобоем в руках выбрался из ледяных лабиринтов.

- Где Вилли? - спросил его упавший штурмовик. Он тяжело поднялся на ноги, опираясь на оружие.

Коренастый пират пробился на проделанную тропу, перевел дыхание.

- Нет Вилли, - хрипло сказал он. Серебристая парка Волка была залита кровью. - Какая-то сука зарезала. Я не смог ничего сделать.

Он сплюнул на снег, обернулся и увидел меня. Губы пирата тронула ехидная улыбка.

- Ты убил Тороса! - взвыл я и бросился к нему.

- Стоять юнга! - рявкнул оказавшийся рядом Крюкомет. Сабля в прыжке сбил меня с ног и повалил на снег. -

Боцман резко мотнул головой:

- Чего встали? Вперед!

- Он убил Тороса! Я знаю! Это он стрелял!

Моряки с сомнением смотрели то на меня, то на Волка. Даже боцман и тот на миг опешил. А я лишь сейчас понял, что кроме Сабли рядом ни одного знакомого лица.

- Сумасшедший придурок, - прошипел Волк и двинулся к кораблю противника.

- Быстро! Быстро! - послышался крик Старика.

- Он убил Тороса! - повторил я. Эти чувства в душе пирата ни с чем нельзя было перепутать. Униженный штурмовик отомстил Неприкасаемому выстрелом в спину.

- Заткни пасть, идиот, - зашептал мне на ухо Сабля. - Заткни по-хорошему.

- Но это он...

- Заткнись! Потом!

Сабля поднялся, отряхнулся.

- Кретин, - подытожил он. - Тупица и кретин. Пошли!

- Но это он стрелял, я уверен, Сабля!

- Да драное ты дерьмо, оледеневший шакруноед! Заткнись, что неясного!

Он склонился ко мне:

- Ты же хочешь вернуться на борт, а?! Тогда завали свою пасть чем-нибудь вонючим и заткнись! Где нашлась одна пуля для героя - найдется и вторая, раз тебе мозга не хватает это понять! Ты хочешь получить ее как можно раньше, а?!

Я смотрел на него с ненавистью, но, наконец, нашел в себе силы замолчать. Этот злой и грубый человек был по своему прав. Я опять поторопился, и глупо предупредил Волка о своем знании.

- Драный демон, - вырвалось у меня.

- Чего встали, ледоеды?! Быстро сюда! - гаркнул Старик.

Безжизненный корабль встретил нас запертыми шлюзами и руганью Старика. Широкоплечий командир абордажников бродил вдоль ледохода и потрясал воздух разъяренными воплями.