Юрий Погуляй - В пасти льда

- Не будет ее, корабль будет ходить по льду как старое корыто, и вы тут все заблюете. Я видел, я знаю.

Я лишь покачал головой, не веря. Трясло и так знатно. Первые пару дней, пока мы шли к месту встречи, еда в горло действительно не лезла. Хотя, после стало проще. Может, действительно дело было в пружине?

- Напасть на Зиана.... Ну ты просто огонь! - вновь выдернул меня из теплых размышлений Фарри.

- А что мне было делать?! - под тяжелым одеялом меня разморило. Голоса моряков у "кабака" усыпляли.

- Ну я не знаю, Эд! Вариантов можно придумать предостаточно! А ты выбрал самый сомнительный из них. Хотя, что я говорю! Ты же его и убить мог ведь, правда? Выследить и жестоко покарать, хе-хе.

Я пожал плечами, понимая, что Фарри не увидит равнодушного жеста. Намек на смерть Головача сложно было не заметить, но такие вещи лучше пропускать мимо ушей. Что случилось - того уже не изменишь. Хотя если бы время обернулось вспять - я поступил бы так же.

- Уходить с корабля надо, Эд, пока ты еще во что-нибудь не ввязался, - прошептал мой друг. - Мы только время теряем!

- В Пустыню уходить? - мне не удалось сдержать скепсис.

Фарри засопел.

- Ну, не в Пустыню, конечно. В ближайшем городе! Просто пока мы тут катаемся, ты себе опять врагов заведешь! Ты же умеешь ими обрастать.

- Ты не знаешь, что происходит между Мертвецом и Стариком? - я попытался сменить тему.

- А что такое?

Пришлось поведать ему о той сцене, которую я увидел на кухне.

- Ого! - восторженно зашептал Фарри. Он, как человек общительный и любопытный, обожал поковыряться в таких историях. Юнга Лавани быстро сошелся почти со всеми моряками палубной команды. Среди его знакомых числились и ледовые штурмовики, и механики. Рыжеволосый, улыбчивый мальчуган постепенно становился вселюбимым сыном "Звездочки". И в тоже время вряд ли кто-то кроме меня знал о том, как сильно Фарри хочет продолжить наше путешествие в Барроухельм, а не ходить в команде ледовых корсаров по Пустыне.

- Так знаешь что-то об этом?

- Старик и Мертвец друг друга недолюбливают, это всем известно. Но чтобы так вот прилюдно. Завтра поспрашиваю ребят с верхней палубы, может, знают чего. Ой как интересно-то! Чего ж не поделили они, как думаешь?

Я промолчал. Размолвка офицеров волновала меня в последнюю очередь. Зато Фарри отвлекся от обсуждения моего сегодняшнего срыва.

Интересно, это будет очень больно?

- Мастер Айз теперь думает, что я съел ужин шамана, - поделился я наболевшим. Фарри мигнул пару раз удивленно, и расплылся в недоуменной улыбке:

- А тебе не все ли равно, что думает о тебе какой-то кок?

- Обидно, знаешь ли. Неприятно когда о тебе могут подумать так плохо.

Мой друг тяжело вздохнул и неожиданно серьезно проговорил:

- Когда я путешествовал с цирком Аниджи - у нас в труппе был фокусник один. Он почти ни с кем никогда не разговаривал, но однажды во время истории... неважно какой истории... сказал мне - если хочешь жить счастливо, никогда не ищи одобрения других людей. Есть только Боги и ты. Остальное преходящее.

- И ты с этим согласен?

Фарри помолчал, а потом буркнул:

- Давай спать уже! А то наговоримся сейчас до кошмаров. Тебе предстоит несколько непростых дней, пока будет заживать спина. Уверен, Половой тебя жалеть не станет.

Он нырнул с головой под грязное одеяло и почти моментально засопел. Я с тяжелым вздохом перевернулся на спину, чувствуя неровности жесткого лежака. Поерзал.

Да, наверное, будет очень больно...

- Вы должны помнить, сучьи вы дети, что вы команда! - громыхал Дувал. - Гребанная команда, а не шайка оледеневших на голову бандитов! Я не потерплю у себя на борту ваших вакханалий! Закон един для всех!

Столы и лавки оттащили к стенам, чтобы освободить площадку посреди столовой. Также механики повесили побольше фонарей на стропила, и непривычно яркий свет с потолка заставлял щуриться, словно солнце застало тебя посреди Пустыни.

Экипаж "Звездочки" распределился вдоль стен и терпеливо ждал начала, а я пытался понять, кто из инструментариев видел произошедшее на нижней палубе. Мне хотелось попробовать его чувства. Но либо техник не пришел на мое наказание, либо никаких сожалений не испытывал. В последнее я мог поверить. Зачем думать о каком-то палубнике. Это же недолюди, как известно всем на борту.

Я стоял в центре зала, рядом с капитаном и его помощником и чувствовал заинтересованные взгляды призванных зрителей. Они догадывались, что сейчас будет, и им, как мне показалось, было плевать чем все закончится. Зато всем им хотелось знать - за что здесь оказался юнга.

В руках Мертвеца безвольно болталась плетка. Я посмотрел на нее, затем отыскал в толпе Фарри. Приятель ободряюще улыбнулся, и поднял на уровень глаз сжатые кулаки. Держись, мол, добрый Эд ан Бауди.

За спиной Фарри стоял Половой и задумчиво поглаживал свою изуродованную глазницу.

- Вызываю Зиана ан Варра. Выходи! - сказал Гром.

Тщедушный шаман отлепился от стенки, у которой о чем-то тихо переговаривался с дружками. Я чувствовал их злые мысли. Коренастый бритоголовый Волк кривился, отчего шрам, пересекающий все лицо, бледнел. Его маленькие глазки не отрывались от меня, и в них жила слащавая ярость. Он представлял, что со мною сделает. Его тень - Сиплый, здоровяк футов шести ростом с пышной белой шевелюрой, спадающей ему на широкие плечи, скрестил на груди руки, с насмешкой оглядывая инструментариев.

Интересно, кто из них видел, как все произошло? И что он сейчас чувствует?

- Твои обвинения, Зиан!

- Он ударил меня! - громко сказал ученик шамана и обернулся, чтобы показать всем синяк под глазом. - Ударил несколько раз! Сначала вылил на меня ужин уважаемого Балиара, а потом и вовсе обезумел!

Наступила удивленная тишина. Я никому кроме Фарри не рассказывал о своем поступке, да и Зиан, видимо, не распространялся, так что для команды новость оказалась сюрпризом. Айз, за которым я наблюдал с того момента как кок появился в столовой, удивленно поднял брови. Да-да, мастер Айз. А ты думал, что этот юнга просто воришка до чужой еды, да? И как тебе такое?

Нехорошо так думать, Эд.

- Я вызываю Балиара ан Вонка, - громыхнул капитан.

- Но прежде я хочу сказать, что не держу зла на малыша, - неожиданно продолжил Зиан. Он посмотрел на капитана со всем смирением, на которое был способен. - Может быть, я чем-то мог его спровоцировать на этот шаг. Я не знаю, увы. Мне кажется, что десять плетей это слишком жестоко. Но закон есть закон и воля капитана священна.

Он поклонился и отошел к абордажникам.

Гром поиграл желваками и повторил:

- Я вызываю Балиара ан Вонка.

Старый шаман сидел на одной из лавок у стены, рядом с ним старались не стоять, отчего вокруг образовалось пространство. После слов Аргаста Балиар вздрогнул, посмотрел непонимающе на бородача, а затем расплылся в доброй улыбке и с кряхтением поднялся. Вся команда пристально проследила за тем как шаман прихрамывая, вышел в центр.