Александр Фадеев - Мануловы сказки

А что такого? — удивилась художница, — мне Сергей вчера рассказывал, что в предвыборной борьбе все средства хороши! Это мой, как его там… а, вспомнила, черный пиар.

Так, а что я еще наговорил вчера?

— Кэтина, а что они лично тебе плохого сделали? — вступил и я в разговор.

— Они меня обидели, — честно глядя мне в глаза, ответила ведьмочка.

— Как?

— Был большой правительственный заказ. Совет Народного Спасения увеличивал ставку налога для содержания армии. Для формирования положительного общественного мнения об этом сомнительном достижении «народной» власти решили выпустить целую серию плакатов: «Мы одобряем решение совета!». Разработку эскиза поручили мне. Я ночи не спала. Такая замечательная идея: на фоне колосящегося поля несколько рук, вскинутых вверх в жесте одобрения, и несколько вариантов надписей. Один, как сейчас, помню: «Норэлтир! Не опускай руки — помоги армии!». А они… ненавижу, — она всхлипнула. — Эскизы отправили на одобрение на самый верх. Из СНС и КОС пришли абсолютно одинаковые отзывы: «Макеты уничтожить. Автора исключить из списка претендентов на заказ. Слишком абстрактно!» Там засели совершенно глупые люди, у которых нет чувства прекрасного!

— Сочувствую, — сказал я, надеясь, что это выглядело искренне.

Вот так и приходят люди в революцию. Кто искреннее желает светлого будущего, а кого-то «незаслуженно» обидели.

Эскизы мы одобрили. Жизнерадостная Кэтина осталась с нами на завтрак. Позже подошел Ресей и рассказал нам, насколько успешно действуют его люди под видом сотрудников КОС. Предвыборный процесс налаживался. Мы все вместе прогулялись до местного издательства. Хозяин типографии сначала совершенно не хотел нас слушать. Даже вмешательство «печатной ведьмочки» не могло убедить Маимаца (так звали ее босса) сотрудничать с нами. Оказывается, он позавчера был твердо уверен, что мы не сможем изготовить макеты для наших плакатов и листовок, поэтому так легкомысленно согласился их напечатать. Оперативность Кэтины сильно разочаровали ее начальника:

— Как ты могла?! Ты соображаешь, во что нас впутываешь? Это же вызов Совету Национального Спасения! На рудниках все сгнием! — бушевал он. — В окно посмотри, может, там сотрудники КОС уже стоят? Да что это такое?! За что мне на старости лет такие проблемы. Зачем я связался с этой типографией?! Говорила же мне моя Сгарочка, чтобы занимался своими курами и не лез в политику. Дернул же черт купить эту проклятую типографию. Никакого дохода, только волнения и головная боль. Скоро всей семьей по миру пойдем, если раньше в ссылку не отправят. Бедные мои детки, им совсем нечего кушать. Вы мне поверьте — скоро старый Маимац сядет рядом с нищими на площади просить милостыню.

— Молчать! — гаркнул я.

Хозяин типографии испуганно замолчал и уставился на меня, часто-часто моргая глазами.

— Вы случайно не еврей? — вкрадчиво спросил я другим тоном.

— Нет, — испуганно ответил тот, — а зачем это вам? Что вы этим хотите сказать?

— Да так, музыкой навеяло, — усмехнулся я. — Сколько вы хотите?

Не-еврей задумался, беззвучно зашевелил губами, потом скрестил руки на объемистом животике голодающего и решительно произнес:

— Думаю, что две тысячи.

Ресей шумно выдохнул, Ролана округлила глаза, а Кэтина иронично сощурилась. Слово за мной.

— Мы же с вами деловые люди, давайте думать о будущем. — Торг начался. — Вот возьмете вы с нас сейчас эти гигантские деньги…

— Да какие там гигантские, вы знаете, сколько сейчас стоит бумага, а содержание всех этих тунеядцев, называющих себя сотрудниками типографии? — начал причитать Маимац.

— Не перебивайте, — строго остановил я поток красноречия старого не-еврея. — Возьмете вы сейчас с нас эти, подчеркиваю, гигантские деньги. И что потом? Придет к власти наша партия. Вы думаете, мы продолжим пользоваться вашими услугами? Конечно, нет! Мы обратимся к вашим конкурентам. Мы не забудем о тех, кто пытался нажиться на нашем движении.

— У меня нет конкурентов, — самодовольно сказал Маимац, — я один в этом городе занимаюсь издательским делом.

— Значит будут. Я лично об этом позабочусь, — ненавязчиво пригрозил я.

Хозяин типографии заметно побледнел.

— Ха, а если таки вы не придете к власти? — спустя несколько секунд нашелся он.

— А вот как раз в ваших интересах, чтобы мы победили. Вы думаете, что КОС забудет о том, кто помогал конкурентам СНС в предвыборной компании?

Теперь Маимац задумался надолго.

— Умеете же вы уговаривать! — в конце концов, рассмеялся хозяин типографии, — какова ваша цена?

— Вполовину меньше.

Брови не-еврея стремительно поползли наверх. Он уважительно посмотрел на меня.

— Хм, вполовину, — задумчиво повторил он, — а как же мои голодные детки?

— Организовать их питание? — деловито спросил я. — Сколько детей, возраст, пол?

— Да что вы, что вы! — собеседник замахал на меня руками. — Упаси боже, люди узнают, что детей старого Маимаца кормит оппозиционная партия, таки мне можно сразу сворачивать свой бизнес еще до выборов.

— Да успокойтесь, я пошутил. Итак, вы согласны?

— А что делать старому бедному хозяину типографии… Согласен.

Так и договорились. Когда мы вышли из типографии, Кэтина сначала долго на меня смотрела, а потом произнесла:

— Сергей, если бы мне кто-то сказал, что нашего Старого Маца можно уговорить вдвое снизить предложенную им цену, то я бы расхохоталась ему в лицо. А теперь сама стала тому свидетелем. Чудеса! Давай в следующий раз ты пойдешь со мной, когда я стану просить прибавку к жалованию?

— Договорились, только ты мне будешь отдавать часть твоей прибавки. Идет? — весело ответил я.

— А вы с ним случайно не родственники? — уныло спросила Кэтина. — Повадки у вас схожие.

— Нет, что ты, это я так … общение с твоим шефом повлияло, наверное.

— С кем?

— С твоим хозяином типографии. Чем произносить такое длинное название должности, можно сказать кратко — шеф.

— Интересно, надо будет запомнить. А откуда это слово?

— Не знаю. Да и зачем тебе это?

Примечательное наблюдение: слова из моей прошлой жизни прекрасно здесь приживаются. Вот же странно — говорят явно не на русском языке, но мне все понятно. После чудесного перемещения с лыжной прогулки к охотничьему домику я очнулся с полным знанием норэлтирского диалекта, но многие слова, которые переняли от меня мои друзья и знакомые, не имеют местных аналогов. А как же я их произношу? С другой стороны, в русском языке много иностранных слов, не имеющих точного перевода, но вполне успешно используемых нами в повседневной жизни. Неохота лезть в дебри лингвистики. Одним словом больше в местном языке, одним меньше — какая разница? Мне удобнее общаться привычными оборотами. А тем временем мы уже подходили к таверне тетушки Эрпы. Внезапно я остановился посреди улицы, пораженный внезапной мыслью. Вот это да! И Раскун мне ничего не сказал, а сам вовремя не сообразил. Пока я пытался справиться с паникой, Ролана, идущая прямо за мной, наступила на хвост.