Питтакус Лор - Восхождение девяти

Я останавливаюсь в десяти футах от них. Сетракус Ра чувствует мое присутствие и оборачивается, три Лориенских амулета детей Авангарда, которых он убил, свисают на его массивной шее. Шрам перечерчивает его гортань и пульсирует темной энергией.

“Мы потеряли друг друга”, рычит Сетракус Ра.

Я открываю рот, но ничего не произношу. Голубые глаза Сэма обращаются в мою сторону, но я не уверен, что он видит меня.

Более горячая жидкость капает из трубы, попадая Сэму на запястья, грудь, колени и ступни. Широкий поток течет по его щеке и скатывается на шею. Видя пытки Сэма, наконец, прорезается мой голос.

“Отпусти его!” кричу я.

Взгляд Сетракус Ра твердеет. Подвески вокруг его шеи начинают светиться, а мой амулет отвечает им, хорошо все освещая. Синий драгоценный Лориенский камень становится жарким на моей кожи, а затем он внезапно воспламеняется, мое наследие охватывает меня. Я позволяю огню обволакивать мои плечи.

“Я отпущу его,” говорит он, “если ты возвратишься в гору, и станешь со мной на бой”.

Я бросаю взгляд на Сэма и вижу, что он с болью проиграл свою битву и потерял сознание, опустив подбородок на грудь.

Сетракус Ра указывает на сухое тело Сэма и говорит: “Ты должен решить. Если ты не придешь, я убью его, а потом я убью и остальных. Если ты придешь, я других оставлю в живых.

Я слышу голос , выкрикивающий мое имя и то, что я должен двигаться. Это Девятый. Я сажусь, дышу с трудом и глаза мои с хлопаньем открываются. На мне тонкий слой пота. Я смотрю сквозь дыры в порванном гипсокартоне и у меня уходит несколько секунд, чтобы прийти в себя.

“Парень! Вставай! ” Девятый кричит из-за двери. “У нас куча дел, которые мы должны сделать”!

Я встаю на колени и нашариваю рукой свой кулон на шее. Я сжимаю его так сильно, как могу, пытаясь услышать крики Сэма в своей голове. Дверь в спальню вышиблена. Девятый стоит в дверях, вытирая лицо тыльной стороной ладони. “Серьезно, брат. Мы вместе с тобой в дерме. Мы должны выбираться отсюда.

Воздух густой и тяжелый когда мы покидаем аэропорт в Нью-Дели. Мы идем вдоль обочины, Ларец Марины под мышкой у Крэйтона. Автомобили медленно движутся на перегруженным шоссе, гудки клаксонов и рев моторов. Четыре из нас пытаются обнаружить малейшие признаки неприятностей, даже малейший намек на то, что за нами следят. Мы достигаем перекрестка, где нас толкают со всех сторон. Женщины запихивают высокие корзины на головы и идут балансируя, мужчины с ведрами воды с коромыслами на темных своих плечах свои кричать на нас, чтобы мы уступали дорогу. Запахи, шум, физическая близость оживленной толпы вокруг давят на нас, пытаясь сокрушить нас. Но мы остаемся бдительными.

Там, на другой стороне улицы, которая выглядит простирающейся на многие километры, расположен оживленный рынок. Дети, с безделушками для продажи, толпятся вокруг нас, и мы вежливо отказываемся от предметов с резьбой по дереву и слоновой кости, от ювелирных изделий. Я поражена хаосом жизни вокруг нас, рада видеть движение жизни, казалось бы, в обычной обстановке, счастливая на данный момент от нашей войны.

“Куда мы теперь пойдем?” спрашивает Марина, повышая голос, чтобы ее услышали сквозь шум.

Крэйтон изучает толпу, переходя улицу. “Теперь, когда мы далеко от аэропорта и его видеокамер, я полагаю, мы можем найти -” Скаты такси, разметая за собой тучу грязи, останавливаются прямо перед нами, и водитель открывает пассажирские двери. “Такси”, заканчивает фразу Крэйтон.

“Пожалуйста. Куда я могу вас доставить? спрашивает водитель. Он молод и выглядит нервным, будто первый день на работе. Марина должна сделать выбор, одно из двух, либо не обращать внимание на его настроение либо оказаться в безнадежном положении при необходимости прорваться сквозь толпу, поэтому она запрыгивает на заднее сиденье машины, обрезая все пути к отступлению.

Крэйтон дает водителю адрес, усаживаясь на переднем сиденье. Элла и я запихиваемся на заднее сиденье рядом с Мариной.

Водитель кивает, и тут же давит ногой на педаль газа, откинув нас спиной назад на пластиковые потрескавшиеся сиденья. Нью-Дели за окном размывается в краски ярких цветов и мимолетные звуки. Остался в прошлом мир почтовых автомобилей, рикш, коз и коров. Мы режем углы так быстро, будто мы на двух колесах, а не на четырех. Мы потеряли чувство реальности, отсекая пешеходов на ширину волоса так много раз, я потеряла этому счет. Тогда я решила, что лучше будет, если я не буду так близко рассматривать. Мы бросает вперед и назад, друг на друга. Единственный способ не упасть на грязный пол автомобиля это цепляться друг за друга и за все то, за что можно уцепиться.

Такси, уже готовое сбить стоящий транспорт, прыгает на бордюр, вписываясь в узкую дорожку, чтобы избежать столкновения. Это абсолютное сумасшествие, и я принимаю его и его люблю каждую секунду. Годы беготни, пряток, и сражений обеспечили мне зависимость мою от адреналина в крови. Марина положила свои руки на подголовник перед собой, отказываясь смотреть из окна, в то время как Элла склонилась над ней, пытаясь обнять ее.

Без всякого предупреждения, водитель рывком жестоко кидает такси на дорогу, которая проходит за длинным рядом складских строений. На улице мы оказываемся в окружении дюжины мужчин с автоматами АК-47. Наш водитель кивает на них, как мы летим дальше. Крэйтон смотрит через плечо на меня. Заинтересованность на его лице заставляет расти мое собственное чувство тревоги. Дорога внезапно и заметно опустела.

“Куда вы нас везете”? Крейтон обращается к водителю. “Нам нужно ехать на юг, а вы направились на север. Рывком Марина и Элла поднимают головы и смотрят на меня вопросительно.

Внезапно автомобиль визжит тормозами и останавливается, а водитель ныряет в открытую дверь, перекатываясь прочь от такси. Десятки микроавтобусов и крытых вагонов окружают автомобиль. На дверцах каждого автомобиля имеются одинаковые пятна красной краски, но я не могу разобрать, что они означают. Мужчины в рабочей одежде выпрыгивают из фургонов, направляя пулеметы.

Ну вот, теперь адреналин действительно начинает во всю течь. Всегда так ломается что-то внутри перед боем. Я внимательно смотрю на Марину и вижу ужас в ее глазах, написанный на лице, но я знаю, она сделает то, что я скажу. Я спокойна. “Вы, девчата, готовы? Марина? Элла”? Они кивают.

Крэйтон подымает руку вверх. “Стойте! Посмотри на грузовики, Шестая. Посмотри на их двери!

“Что?” спрашивает Элла. “Что на дверях”?

Мужчины уже близко, окружают нас, их выкрики становятся громче и выражают они нетерпение. Я сосредотачиваюсь на грозящей опасности вместо того, чтобы рассматривать о чем говорит Крэйтон. Когда люди с оружием угрожают мне, или тем, кого я люблю, я прослежу, чтобы они пожалели об этом.