Питтакус Лор - Восхождение девяти

Он поднимает руку и направляет ее на что-то между деревьев. Секунду спустя я слышу короткий визг.

«Ясно?». Девятый улыбается, он явно гордится своими охотничьими навыками с помощью телекинеза. Однако сдаваться я не желаю.

“Разве это не есть то, ради чего можно было бы умереть? Разве не любой из нас рискнул бы своей жизнью ради помощи?

“Я рискую своей жизнью, чтобы помочь Лориену”, говорит Девятый, уперев в меня свой взгляд, заставляющий слушать его. “Я умру за Лориен как и любой другой, кто есть настоящий Лориенец. Но если мне суждено умереть, а это еще очень большое “если”, я желаю при этом иметь в своих ладонях две раздавленные головы Могов, а на третью наступить своей ногой. Я не стремлюсь преждевременно увидеть у себя на лодыжке ожег с твоим символом , взрослей скорее, перестань быть наивным и думать лишь только о себе”.

Его слова уязвили меня. Я знаю, что Генри согласился бы с ним, но я не повернусь снова спиной к Сэму. Я не знаю от чего, толи из-за высокомерия Девятого, толи от актуальности видения, которое у меня было только что, толи из-за свежего воздуха и нашей прогулки, но мой разум, кажется, прояснился и стал сильным в первый раз за несколько дней.

Сэм спасал меня несколько раз, а его отец встречал наш корабль, когда мы приземлились на Землю. Его отец, возможно, даже умер за нас, за Лориен. Ты должен сделать это для них обоих и вернуться со мной в пещеру. Сегодня.

“Ни в коем случае”.

Я делаю шаг к нему и Девятый, без колебаний, хватает меня и бросает к дереву. Я группируюсь, рывком стаю на ноги, и собираюсь ему ответить, когда оба мы слышим позади себя треск веток. Девятый поворачивается в направление шума. Я прижимаюсь к дереву с обратной стороны, мои ладони тускло светятся, готовые ослепить любого моим светом. Надеюсь я не переоценил себя, и мои силы действительно в полной мере вернулись ко мне.

Девятый смотрит на меня и шепчет: “Прости меня за дерево. Давай сначала найдем тех, кто следит за нами и убьем их прежде, чем они убьют нас”.

Я киваю, и мы шагаем вперед. Шум исходил от небольшой группы сосен, густые, покрытые иголками ветви которых, представляют собой отличное укрытие. Если бы это зависело от меня, мы бы подождали и посмотрели, кто или что скрывается за ними, но Девятый не такой. По мере приближения к соснам, на лице у него возникает странная улыбка, он готов уничтожать все, что может появиться. Снова в соснах слышен шорох, и одна из нижних ветвей приподнимается, образуя проход. Но что мы видим, вместо Могадорианских пушек или блестящих мечей появляется маленький черный нос гончей собаки коричнево - белой окраски.

“Берни Косар”, говорю я с облегчением. “Рад видеть тебя, дружище”.

Он мчит ко мне рысью, и я наклоняюсь, чтобы погладить его голову. Он единственное существо, кто был со мной с самого начала. Берни Косар говорит мне, что рад видеть меня на ногах.

“Он достаточно долго с тобой, верно”? спрашивает Девятый. Я и забыл, что среди наследственных качеств Девятого, также как и у меня, имеются возможности общения с животными. Я знаю, что возможности эти еще незрелые, но это и беспокоит меня, не хотелось разделять с ним эту власть над животными. Он уже самый могущественный и сильнейший из Авангардовцев каких я когда-либо видел, имеет возможность передавать свои способности другим людям, его наследственная способность антигравитации, огромная скорость и очень тонкий слух, телекинез, и все остальное, о чем он еще мне пока не сказал. Мой способность светить выделяет меня из числа остальных, хотя она практически бесполезна даже в сочетание с источником огня. Моя способность говорить с животными было именно тем моим качеством, развития которого я с таким нетерпением ожидал, но теперь, я уверен, что и в этом своем качестве Девятый будет лучше меня.

Берни Косар должно быть увидел разочарование на моем лице, потому что спрашивает меня, хочу ли я пойти с ним на прогулку. Только я.

Девятый слышит это и говорит: “Иди за ним. В любом случае у вас с Берни Косаром есть о чем поговорить. Всякий раз, когда он не патрулировал периметр дома, он был в спальне и заботился о тебе”.

Я продолжаю ласкать его голову. “Значит это был ты, а”?

Берни Косар лижет мою руку.

“Другой мой лучший друг”, говорю я. “За тебя я тоже бы смог умереть, Берни Косар”.

Девятый на проявление эмоций реагирует стоном. Я знаю, в этой тяжелой межгалактической войне, каждый из нас должен прикрывать спину другого, но иногда мне хотелось просто побыть вместе с Берни Косаром и Сэмом, и Сарой, и Шестой, и Генри. В самом деле, с каждым из них, но только не с Девятым.

“Я собираюсь найти то, что я убил там, убежден, что у нас будет еда на сегодняшний вечер”, говорит Девятый уходя. “Вы, ребята, идите специально прогуляться. Когда вернетесь, мы должны поговорить о нахождении остальных членов Авангарда. Сейчас силы ваши восстановлены.

“И как именно мы будем их искать? Шестая оставила нам адрес места встречи, а эта бумажка осталась в кармане Сэма. Мы знаем, что бумажка у Могов, а те, можно сказать, ждут, просто не могут дождаться Шестую, чтобы возвратить ее ей. Если вы спросите меня, то это дает нам еще больше оснований найти Сэма, говорю я многозначительно.

Берни Косар соглашается. Похоже, он хочет найти Сэма почти так же сильно, как и я.

“Хорошо, мы поговорим об этом после обеда. Я думаю, опоссум, а может быть, ондатра, говорит он, уже направляясь в лес, чтобы отыскать свою добычу.

Берни Косар говорит мне следовать за ним, и ведет меня сквозь деревья вниз с высокого травянистого холма. Спуск заканчивается, чтобы через несколько футов вновь начался подъем. Мы двигаемся быстро, и у меня возникает удивительное ощущение, что сила моя ко мне возвращается. Вот впереди два огромных дерева склоняются друг к другу. Я сосредотачиваюсь и раздвигаю их друг от друга силой мысли. Как только возникает между ними пространство, Берни Косар прыгает туда, а я догоняю его, вспоминая наши, еще в Парадайзе, утренние пробежки в школу. Жизнь была тогда гораздо проще чем сейчас, дни свои я проводил в тренировках с Генри, а свободное время тратил вместе с Сарой. Это был волнующий момент, узнать свои способности, свою силу, позволяющую мне сделать то, что должно было быть сделано. Даже когда я был расстроен или напуган, у меня оставалось так много различных возможностей, и я просто имел возможность сосредоточиться на них. Я тогда не представлял себе, какое хорошее время было у меня.

Моя спина покрывается липким потом, когда мы достигаем вершины небольшого холма. Я чувствую себя гораздо лучше, но все еще не на все сто процентов. Открывшаяся перед нами панорама производит глубокое впечатление, горные вершин Аппалачи, завернутые в ели, купались в лучах послеполуденного солнца. Я вижу далеко, на многие километры вдаль.