Марианна Алферова - Беловодье

Догадался повелитель темных сил, что внутри обруча прежде протекала водная нить. Что ж, этого следовало ожидать. То есть как колдун Гавриил, может, и не очень сильный, но как человек умен — этого у него не отнимешь.

Их разговор остальные слышать не могли: черные крылья отгораживали.

— Да, нити в обручах мои, — признался Роман — отпираться было по меньшей мере глупо. — Но их вырезали из моего тела насильно.

— Еще скажи, что есть свидетели. — Гавриил Черный Роману Вернону не верил.

— Свидетелей достаточно. Послушай, назначь расследование, и я все разъясню. А сейчас, на Синклите, не поднимай этот вопрос.

— Струсил?! — Глаза Гавриила сузились.

— Боюсь, что Синклит превратится в драку.

— Значит, ради собственных амбиций ты готов похерить Синклит, господин Вернон?

— И ты ради собственных амбиций готов разрушить Синклит, Гавриил Черный?

В это мгновение Роман зеленым ноздреватым камнем кольца коснулся камня саркофага. Гаврииловы крылья тут же разнесло в стороны. Одно из них кожистой перепонкой задело по затылку стоящую невдалеке даму. Та упала в фонтанчик зимнего сада, обрызгав гостей и выплеснув на каменный пол золотую рыбку. Впрочем, рыбка была самая простая и лишь за красоту называлась золотой. Крылья Гавриила с громким хлопком спрятались за спиной, и оба колдуна разомкнули руки. Повелитель темных сил снисходительно хмыкнул:

— А ты упрям. Но запомни — я не добросердечный мямля, вроде Чудака.

— Чудодей не был мямлей, — возразил Роман, хотя понимал, что спорить бесполезно.

— А ваш спутник, кто он? — спросила Аглая.

— Гость, по приглашению покойного Михаила Евгеньевича. И мой друг. — Роман не торопился афишировать способности Стена.

— А, гость, — разочарованно протянула Аглая. — Учтите, гости Синклита не голосуют.

Роман и Стен поднялись по широкой, отделанной мрамором лестнице на второй этаж, прошли в буфет, Роман заказал себе стакан минералки. Вода была чистая, но с едва заметным душком. Впрочем, пить можно. Стен взял бокал муската. Выбор вин был великолепен. Официант, чопорный и предупредительный, наполнял бокалы по первому требованию гостей. Роман уловил тонкий букет токайских вин и будоражащий крепкий дух коньяков.

К столу пока не приглашали, и колдун, держа в руке нетронутый бокал с минералкой, двинулся по просторному холлу второго этажа, рассматривая гостей. Приезжих было много. Но попадались и свои, темногорские, как известные, много раз виденные, так и новички.

Тина явилась немного раньше патрона и теперь отыскала колдуна в толпе. На ней было длинное черное платье, в волосах заколка из черного стекла в виде бабочки. Щеки раскраснелись, глаза блестят.

— Все говорят, что председателя Синклита не смогут выбрать. Никто не получит большинства. У каждого претендента своя группка.

— Хорошо это или плохо?

— Откуда мне знать?! Когда мы будем обсуждать кандидатуры?

— Как всегда, за столом. После десятой рюмки наступит консенсус.

— Ты представляешь, Эмму Эмильевну не пригласили. Сказали: все приглашения уже разосланы, она не член Синклита. При жизни Чудодея ее не позвали, значит, и после смерти ей здесь делать нечего. Вот свиньи! — Она говорила достаточно громко. Кто стоял рядом, слышал все дословно. — Могли бы хоть гостевой дать. Что ты улыбаешься? А?

— Пытаюсь проникнуть в логику твоих рассуждений.

— Какая тут логика? Элементарное чувство справедливости.

— Справедливость? У колдунов? Тина, девочка моя, не вздумай сказать это кому-нибудь другому.

В этот момент раскрылись дубовые двери в столовую, и все устремились внутрь. Длинный, покрытый белой скатертью, обрамленный с двух сторон черными арками стульев, стол являл взору такое великолепие, что вмиг началась толчея — каждый торопился разыскать табличку со своим именем. А разыскав, тут же шлепался на стул, опасаясь, как бы в толпе приглашенных не нашелся второй Максимка Костерок или еще одна Тамара Успокоительница. Роман сначала проводил к ее месту Тину, а потом направился к своему стулу. Слева от него уже уселась Тамара Успокоительница. Соседство для Романа не самое приятное. Спору нет, Тамара была женщиной молодой и красивой. Но не во вкусе господина Вернона. Справа был стул Слаевича, а за ним — Алексея. Роман хотел, чтобы Стен сидел подле, но Слаевич наотрез отказался меняться.

— Моя помощь может оказаться эффективнее, — шепнул земляной колдун господину Вернону. — Я точно знаю, предвидится небольшая драчка. Если что, прикрою спину парочкой заклинаний. У меня сегодня звездный час, правда, очень мутный. Отрыжка, можно сказать, от настоящего звездочаса. Но на десяток заклинаний хватит. И главное, длиться будет долго. Сутки, а может, и больше.

Меж тем во главе стола в огромном, принесенном из кабинета кресле воссел Гавриил Черный. Аглая Всевидящая поместилась на другом конце стола напротив него, и тоже как будто во главе. Для себя она приготовила кресло с резной спинкой лишь чуть пониже, чем у Гавриила. Равенство среди колдунов было не в моде. Многие из членов Синклита спешно наколдовали себе более изысканную мебель, хотя официально колдовать во время Синклита было запрещено. Но на то и колдуны, чтобы постоянно нарушать свои же запреты.

По правую руку от Гавриила расположились в ряд три его ассистента. После каждого глотка и каждого жевка троица выкрикивала здравицы в адрес господина Черного. А рядом с подхалимами занял место Градислав Трищак — круглолицый, упитанный, с тронутыми сединой черными кудрями. Тамара тут же завлекательно улыбнулась. Напротив Романа было место Данилы Большерука. Подле повелителя воздуха притулился Максимка Костерок, начинающий колдун с большими претензиями.

Справа от Аглаи — кто бы сомневался — стул с высокой спинкой для ее дочери. А место слева пустовало.

— Кого-то ждут? — спросил Роман у Тамары.

— Миколу Медоноса.

Неужели все-таки живой? А та алая клякса на лбу — колдовская?..

Подняли бокалы. Все гости с шампанским, Роман, разумеется, с водой.

— Не боитесь пить водичку-то? — спросил Максимка и захихикал. — Говорят, вы недавно водой отравились.

Тем временем подали белый Грав урожая 1976 года, а к нему копченого лосося и икру. Градислав Трищак взял бокал и произнес громко:

— Е… х… б… м…

— Неужели вы думаете, Градислав, что кто-то осмелится причинить вам в этом доме вред? Дорогуша, все перед вами просто благоговеют, — льстиво улыбнулась москвичу Тамара.

— Ах, нет! — махнул рукою Градислав и томно улыбнулся. — Это всего лишь заклинание, чтобы лучше ощутить букет дорогого, вина.

— На французское вино действуют подобные заклинания? — удивился Роман.

— Всегда пользуюсь только такими. Очень сильные слова. Сильнее прочих. — И Трищак сделал маленький глоток, всем видом показывая, что является знатоком тонких вин.