Абрахам Меррит - Лик в бездне

Грейдон схватил его за волосы, а предплечье другой руки замкнул у него на шее.

— Оставь ее! — приказал он.

Наполовину парализованный, Старрет обмяк. Его начало корчить от боли.

— Какого дьявола ты вмешиваешься? — прохрипел он.

Рука сатира стремительно скользнула за пистолетом. Грейдон мгновенно ударил его кулаком по челюсти. Старрет повалился на бок. Наполовину вынутое оружие упало на землю.

Девушка вскочила, отпрыгнула в сторону и скрылась.

Грейдон не следил за ней. Несомненно, она исчезла, чтобы привести своих соплеменников. Какой-то род древних аймара, которых даже древние инки никогда не могли покорить полностью. И они отомстят за нее тем способом, который Грейдону не хотелось даже представить.

Он наклонился над Старретом. Оглушенный ударом и пьяный, тот, вероятно, еще какое-то время будет без сознания. Грейдон поднял пистолет. Ему хотелось надеяться, что Данкре и Соумс вскоре вернутся в лагерь. В любом случае втроем они смогут выдержать хорошую схватку… Может, даже будет шанс удрать… но для этого нужно, чтобы они скорее вернулись обратно… Скоро вернется, ведя мстителей, девушка. Вероятно, как раз сейчас она рассказывает им о своих врагах… Грейдон обернулся.

Она стояла, наблюдая за ним. Опьяненный ее красотой, Грейдон забыл о человеке, лежавшем у его ног. Он забыл обо всем.

Ее кожа, белее слоновой кости, слабо светилась сквозь ткань янтарного цвета, окутывающую девушку. Глаза ее были овальные, чуть сощуренные, египетские, а в зрачках плавала глубокая полночь. Нос был прямой и маленький. Волосы струились туманным облаком. Лоб схватывал золотой обруч, на котором рельефно выделялся узор — переплетенные соболь и перо караквенны, птицы, оперение которой могли носить только принцессы инков.

Над ее локтями были золотые браслеты, доходившие почти до узких плеч. Ее маленькие ноги были обуты в высокие замшевые сапоги. Она была гибкая и стройная, как ива.

Она не была индианкой, не была дочерью инков, не была испанкой… Она не принадлежала ни к одной известной Грейдону расе.

На ее щеках виднелись синяки — следы пальцев Старрета. Она прикоснулась к ним своими тонкими руками, потом заговорила на языке аймара:

— Он мертв?

— Нет, — ответил Грейдон.

В глубине ее глаз зажглось маленькое жаркое пламя. Грейдон мог бы поклясться, что это была радость.

— Это хорошо. Я не хотела бы, чтобы он умер. — В ее голосе появилось раздумье. — Во всяком случае, не таким образом.

Старрет застонал. Девушка коснулась синяков на своей щеке.

— Он очень сильный, — прошептала она.

Грейдону показалось, что в этом шепоте слышалось восхищение. Ему захотелось понять, не является ли ее красота только маской, под которой скрывается первобытная женщина, поклоняющаяся грубой силе.

— Кто ты? — спросил он.

Она смотрела на него очень долго.

— Я — Суарра, — ответила она.

— Но откуда ты взялась? Кто ты? — спросил он снова. Но она не захотела отвечать.

— Он твой враг?

— Нет, — сказал он. — Мы путешествуем вместе.

— Тогда почему… — Она показала на распростертое тело. — Почему ты это с ним сделал? Почему ты не позволил ему поступить со мной так, как он хотел?

К лицу Грейдона прилила краска. Этот вопрос, со всем тем, что под ним подразумевалось, сразил его.

— Как ты думаешь, кто я? — горячо спросил он. — Во всяком случае, не тот, кто позволяет делать такие вещи, какие хотел он.

Она с любопытством посмотрела на него. Ее лицо потеряло напряженное выражение. Снова коснувшись синяков на своей щеке, она сделала шаг к нему.

— Тебя не удивляет, — спросила она, — что я не зову мой народ, чтобы воздать ему то, что он заслужил?

— Удивляет. — Недоумение Грейдона было искренним. — Я действительно удивлен. Почему ты не позвала их, если они достаточно близко, чтобы услышать тебя?

— И что бы ты сделал, если бы они пришли?

— Я бы не дал им захватить его живым, — ответил он. — И себя тоже.

— Может быть… — медленно ответила она, — может быть, именно поэтому я и не позвала их.

Суарра внезапно улыбнулась ему. Он быстро шагнул к ней. Предостерегающим жестом она выбросила вперед руку.

— Я — Суарра, — повторила она. — И я — Смерть.

Озноб охватил Грейдона. Он снова осознал, насколько чужда ее красота. Может быть, есть правда в этих легендах, ходящих по Кордильерам? Они ни разу не усомнились, что за ужасом, охватившим индейцев, за побегом аррайрос крылось что-то реальное. Не была ли она одним из духов, одним из демонов? Но к нему вернулся рассудок. Эта девушка — демон? Он рассмеялся.

— Не смейся, — сказала она. — Говоря о Смерти, я имею в виду другое, чем то, что знаете вы, живущие вне пределов нашей тайной страны. Твое тело может продолжать жить — и все же это Смерть. Более чем Смерть, поскольку оно изменится. Странно изменится! И тот, кто займет твое тело, кто будет говорить вместо тебя, — это уже не ты… Мне бы не хотелось, чтобы тебя настигла такая Смерть.

Как ни странны были эти слова, Грейдон едва ли их слышал. И, пораженный ее красотой, он наверняка просто не понял их значения.

— Не знаю, как вам удалось пройти мимо Посланников. Не могу понять, как вы смогли незамеченными миновать их. И не могу понять, как вы смогли так далеко продвинуться в глубь запретной страны. Объясни мне, почему вы вообще пришли сюда?

— Мы пришли издалека, — сказал он ей, — в поисках великой сокровищницы золота и драгоценных камней. Сокровищницы инки Атагуальпы. Существовали особые приметы, по которым мы шли. Но мы потеряли их. И выяснилось, что мы заблудились.

— Я ничего не знаю об Атагуальпе или инках, — сказала девушка. — Кто бы они ни были, они не смогли бы прийти сюда. И их сокровище — неважно, как оно велико, — ничего не значит для нас — нас, жителей Ю-Атланчи, где сокровищ — как камней на дне потока. Твое сокровище — песчинка по сравнению… — Она сделала паузу, потом продолжала с недоумением: — Но вот почему вас не заметили Посланники, этого я не могу понять… Это должна знать Мать… Нужно как можно быстрее пойти к Матери…

— Мать? — спросил Грейдон.

— Мать Змей!

Ее пристальный взгляд обратился на него. Она коснулась браслета на своем правом запястье. Подошедший поближе Грейдон увидел, что на браслете имеется диск, на котором рельефно вырезана змея с женской головой и женскими руками и грудью. Она лежала, свернувшись, на том, что казалось большим шаром, покоящимся на высоко поднятых лапах четырех зверей.

Грейдон не сразу понял, что представляют собой эти создания, настолько его внимание было поглощено свернувшейся кольцами фигурой. Он всмотрелся внимательнее. И осознал, что поднятая над кольцами голова на самом деле не была головой женщины. Нет, это была голова рептилии.