Абрахам Меррит - Лик в бездне

И снова Грейдона потрясло то извращенно-человеческое, что присутствовало в этих созданиях.

Одно из них лежало лицом вниз. Перепачканная набедренная повязка свалилась. От основания спинного столба отходил прямой чешуйчатый хвост.

Он осознал, что рядом стоит индеец. Индеец снова поклонился Грейдону и принялся своей дубинкой методически крушить черепа сраженных Грейдоном созданий.

— Это, — сказал он на языке айрама, — для того, чтобы они не могли ожить снова. Это единственный способ.

Грейдон подошел ко второму индейцу. Тот был без сознания и жестоко искалечен. Из седельной сумки Грейдон вытащил индивидуальный пакет, залил лекарствами и перевязал самые тяжелые раны. Подняв взгляд, он увидел, что индеец стоит рядом и смотрит. Страх в его глазах усиливался.

— Если мы сможем переправить его куда-нибудь, где эти скоты не смогут помешать нам, я смогу сделать для него больше, — тоже на языке айрама сказал, поднявшись, Грейдон.

— Немного пройти, — ответил индеец, — и мы окажемся в безопасности от них, могущественный Повелитель.

— Тогда пойдем, — сказал Грейдон по-английски и усмехнулся: у него уже был титул.

Он нагнулся и взял раненого за плечо. Индеец поднял своего товарища на ноги. С ослом во главе они двинулись вдоль каньона.

Отверстия пещер следили за ними. Внутри них не было заметно никакого движения, но Грейдон ощущал на себе пристальный взгляд налитых злобой глаз. Дьявольский взгляд людей-ящеров, прячущихся в густом сумраке пещер.

Усеявшие утесы норы людей-ящеров встречались все реже и реже. Наконец они исчезли вовсе. Индеец не обращал на них внимания, убежденный, по-видимому, в способности Грейдона справиться с любым новым нападением чудовищ.

Человек, которого они несли, застонал, открыл глаза и заговорил. Его товарищ остановился и опустил ноги раненого на землю. Раненый встал, глядя на Грейдона с тем же изумлением, что и его товарищ. А затем, когда увидел браслет с изображением Матери Змей, — с тем же самым благоговейным страхом. Первый индеец быстро заговорил. Слишком быстро, чтобы Грейдон мог понять. Когда он закончил, второй взял руку Грейдона, приложил ее сперва к груди, потом на лоб.

— Повелитель, — сказал он, — моя жизнь — ваша.

— Куда вы направляетесь? — спросил Грейдон. Они обменялись встревоженными взглядами.

— Повелитель, мы направляемся в принадлежащее нам место, — сказал уклончиво один из них…

— Полагаю, что это так, — сказал Грейдон. — Это место — Ю-Атланчи.

Снова колебания, прежде чем он получил ответ.

— Мы идем не в город, — наконец сказал первый индеец.

Грейдон оценил их уклончивость, их нежелание дать ему прямой ответ. И ему захотелось знать, насколько далеко он может доверять их благодарности. Они не спрашивали его, откуда он пришел, зачем и кто он. Но эта сдержанность, должно быть, объяснялась вежливостью или имела какую-то другую важную причину. Во всяком случае, за ней не крылось отсутствие любопытства, поскольку было ясно, что оно сжигает индейцев.

Грейдон почувствовал, что ему не следует ожидать подобного Уважения от тех, других, кого он может встретить. Ибо он проник в Запретную Страну. Он не мог рассчитывать — по крайней мере сейчас — на помощь Матери Змей. Он был убежден, что видение дворца не было иллюзией. Доказательством тому служили указавшие ему путь трубные звуки летучих змей и его для них неприкосновенность. А она сказала, что, до того как она поможет ему, он должен добраться к ней, используя собственный ум и отвагу.

Он не сможет добраться до нее, словно беспечный дурак, вслепую войдя в Ю-Атланчи. Но где ему спрятаться до тех пор, пока он сможет произвести разведку, выработать какой-нибудь план?

— Вы, — он повернулся к раненому, он был готов к чему угодно, — сказали, что ваша жизнь принадлежит мне?

Индеец снова взял его руку, коснулся его груди и лба.

— Мне нужно проникнуть в Ю-Атланчи, — сказал Грейдон. — Но пока что я не хочу, чтобы меня кто-нибудь видел. Можете вы предоставить мне какое-нибудь убежище, но так, чтобы никто не знал, что я там нахожусь? До тех пор, пока я не решу снова отправиться в путь.

— Ты смеешься над нами, могущественный Повелитель? — спросил первый индеец. — Какое зло можно причинить тому, кто носит на себе изображение Матери и владеет вот этим? — он показал на винтовку. — Нужно ли нам провожать его? Разве ты не… ее посланец? Разве те, кто служит ей, не пропустили тебя? Почему ты смеешься над нами, Повелитель?

— Я не смеюсь, — сказал Грейдон и, внимательно наблюдая за ними, добавил: — Знаете ли вы Властелина Ластру?

Лица индейцев окаменели, глаза сделались подозрительными. Грейдон понял, что эти двое ненавидят хозяина своры динозавров. Хорошо, он может сказать им еще кое-что.

— Я ищу Мать, — сказал он, — и если я не ее посланец, то, во всяком случае, служу ей. Между мной и ею стоит Ластру. Вот почему я должен справиться с ним без ее помощи. Поэтому мне нужно время, чтобы выработать план, и он ничего не должен знать обо мне, пока я не выработаю свой план.

На лицах появилось облегчение и странный восторг. Индейцы пошептались.

— Повелитель, — сказал первый, — можешь ли ты поклясться именем Матери, — они снова поклонились браслету, — поднести его к губам и поклясться ее именем, что то, что ты сказал, — правда? Что ты не друг… не шпион… Ластру?

Грейдон поднял браслет.

— Клянусь им, — сказал он. — Пусть Мать полностью уничтожит меня, мой дух и тело, если то, что я сказал вам, — неправда.

И он поцеловал крошечную, свернувшуюся кольцами фигурку.

Индейцы снова пошептались.

— Пойдем с нами, Повелитель, — сказал тот, кто обещал свою жизнь Грейдону. — Мы отведем тебя к Повелителю Хаону. Пока мы не придем к нему, не задавай нам больше вопросов. Ты просил найти убежище от Ластру? Оно у тебя будет — если того захочет Хаон. Если он не захочет — мы уйдем вместе с тобой либо умрем вместе с тобой.

— Клянусь богом, — прикоснувшись к сердцу, сказал Грейдон, — ни вы, ни я, никто другой не смог бы сделать большего. Но я не думаю, что ваш Хаон, кто бы он ни был, рассердится на вас за то, что вы приведете меня к нему.

Он быстро вновь осмотрел раненого. Рваные и резаные раны были достаточно серьезны, но артерии и жизненно важные органы остались незатронутыми.

— Ты потерял много крови, — сказал ему Грейдон. — Думаю, лучше, если мы понесем тебя.

Однако индеец отказался.

— Путь недалек, — сказал он. — А кроме того, в клыках и когтях уродов, людей-ящеров, содержится яд. Огненная вода, которую ты налил на мои раны, сожгла большую часть этого яда, но не сожгла его полностью. Я чувствую яд, и лучше, чтобы я шел сам. Сон переходит в смерть. Огненная вода могущественного Повелителя победила этот сон и заставила меня проснуться.