Андрей Дай - Искра Зла

- А чего ж сам не пришел? - тихонько выговорил я. - Понимаш?

Дворовый отрок даже рот раскрыл от изумления. В его голове не укладывалась мысль, что хозяин и повелитель центра мира - ростокского детинца - мог сам пойти...

- Голос у тебя громкий, - и не подумав напрягать свой, я продолжал почти шептать. - Не боишься потерять ненароком?

Детина сглотнул, и громкость сильно сбавил.

- Князь-батюшка спрашивает, прынц-то как к тебе прибился?

- Так получилось, - улыбнулся я такой резкой перемене. - Ряду чужестранцу дал, в Росток их привести. Вот и привел... Ты это, иди давай. Светлейшему скажи... обещанное я исполнил. Завтра скот посмотрю еще, да и пойду.

Лоб дворового человека наморщился. Я был уверен - половину забудет, другую переврет. Надо было идти самому.

Старики говорят, что когда солнце касается брюхом горизонта, ступени небесной лестницы кончаются, и золотой диск попросту падает на дно земли. Причем, бывает, шлепается, что до утра выправить бока не может - так и вылезает приплюснутым. Иногда и того более - трескается. На небе ни облачка, а оно полосами идет. Верная примета - будет буря. Не по душе солнцу таким битым по небу ходить, стыдно. Злится оно. А оттого ветры дикие налетают и другие непотребства. Грозы да ураганы - от злобы и есть - это всякий знает.

Слава Спящим, тогда светило ушло спать чистеньким. Быстро темнело. По изогнутым улицам отправились первые патрули ночной стражи. У таверн и столовых зажигали фонари. Дома стремительно размывались, становились одинаково-серыми.

- Соловушку то глянуть, - вскинулся я. - Ночь же скоро, чего ж это я... Со скотиной провозился, а лебедушка-то моя...

- Я не скотина, - обиделся княжеский гонец и замолчал. Там и семенил сзади, надув щеки и сверкая глазами, пока не показался мост через канал, окружающий детинец.

Чуть кивнув скучающим у ворот дружинникам, почти бегом вбежал в верхнюю крепость ростокского князя.

- Парнишка со мной, понимаш, - не слишком уверенно выдохнул приотставший запыхавшийся верзила.

- Да мы видим, - заржали воины. - Как же иначе-то?!

Похоже, дворового в казармах не слишком жаловали.

Слева, из пристроенной к стене кузницы, пахло, царапая нос, огнем и раскаленным железом. Из казарм вился язык запахов пота, кожи и прокисшего пива. Чистым бельем, пылью и жареным мясом тянуло с крыльца княжеского терема. Лошади, переговаривавшиеся в здоровенном сарае, располагались справа. Именно к ним я и отправился.

У моей лошадки все было в полном порядке. Копыта, поправленные знающим конюхом, больше не причиняли ей боль. От внимания рослых боевых коней выгибала лебединую шею, игриво переступала и косила большущими глазами.

В конюшне было сухо и чисто. В яслях - перемешанный с молодой крапивой овес. По углам старые веники пижмы и полыни, отгоняющей насекомых. Пол присыпан соломой.

- Проверил? - ехидно поинтересовался седой конюх от ворот.

- Да, - легко согласился я. Попрощался до завтра с соловой лошадкой и подошел к лошадиному мастеру. - Спасибо.

И поклонился ему, как кланялся деду и дядьям за урок.

- Тебе спасибо, - вернул поклон раскрасневшийся от похвалы старик. - Толстяк сказывал дворовым, будто ты два дня рядом с седлом бежал?

- Она же говорить не может, - я кивнул. - Это я знаю, как ей больно было. Парелю с принцем не до того...

- Это кто ж такое со скотиной бессловесной сотворить мог?

- Я не спрашивал его имени, - продолжая улыбаться, успокоил я старика. - Я его убил.

Седые брови взлетели. Видно было - поверил. Уточнять, за что именно поплатился бывший хозяин лошадки, я не стал.

- Иди уже, - вздохнул конюх. - Там Велизарий на навоз исходит. Его княже за тобой отправил. Он надулся, как индюк. А ты вместо хором в конюшню...

Я не удержался и хихикнул.

- Ты на него обиды не держи. Пришлый он. С купцами в Росток пришел да и прижился при детинце. Так-то он парень неплохой...

Оставалось лишь пожать плечами. Я про княжеского гонца уже и думать забыл. А в терем идти совершенно не хотелось.

Здоровяк мялся у крыльца и даже как-то стыдно перед ним стало. Парень добросовестно выполнял поручение, а я с ним так...

Вот и пошел под его почти невнятное:

- Ему, понимаш, честь великую... В гостевые хоромы, грит, проводи... А он, понимаш, коней... Э-э-э-х, самово-то соплей перешибить и не вспотеть, а он заместо князя пресветлова - к конягам безмозглым...

Топал себе, не останавливаясь, не разглядывая завешанные гобеленами стены. На поворотах, под "сюда изволь", послушно улыбался и кивал.

Гостевые комнаты занимали целое крыло княжеского терема. Когда в Росток приезжает мой отец, все эти помещения наполняются жизнью - суетой слуг, топотом посыльных. В просторных прихожих собираются приказчики местных торговцев, просители и мнимые благодетели. Весело и совсем некогда скучать.

В тот раз все эти пустынные пыльные залы навевали тоску. Из углов хлопали ресницами глаза мрака. Под полами необитаемых хором скреблись мыши. На чердаке возилась в гнезде сова. Рассыхающиеся доски поскрипывали. На счастье, мне отвели не все крыло, а лишь пару комнат, которые обычно занимал кто-то из дядьев.

- Сюда изволь, - последний раз буркнул гонец, открыл дверь и пропустил меня в приготовленное обиталище.

- Спасибо, Велизарий, - искренне поблагодарил я, бросая скудные пожитки на лавку у стены. - Воды бы мне. Помыться... и вообще...

"Колдун, не иначе", - беззвучно сказали губы парня. Однако он лишь торопливо кивнул и шепнул:

- Пожалуйста. Ща принесу...

Потом уже, вымывшись и причесавшись, открыл глухие ставни в студеную весеннюю ночь. Обмотал чресла полотенцем и стоял, ласкаемый нежными язычками ветра - сох. Нацарапанная засапожным ножом на подоконнике, руна подсвечивала лицо голубым, цвета неба, светом. Волосы трепетали, вились на сквозняке, словно живые...

- Ха! - вытряхивая из сладкой истомы общения с нареченным братом, гаркнул, входя, Балор - старший сын и наследник ростокского князя. - А я-то глупый смеяться стал, что тебя отрок дворовый колдуном назвал. А он стоит голый на ветру и чародейством волосы сушит!

- Я не голый, - уточнил я. - Здравствуй.

- Приветствую и тебя, Арч, - слегка поклонился княжич. - Как же - не голый?

- Я... не одет, - хмыкнул я.

- Хрен редьки не слаще, - откровенно веселился парень.

- Рад тебя видеть, - поклонился я в ответ. - Давно не виделись. Слышал, ты женился?

- А-а-а, - делано отмахнулся Балор. - Отец дочь владыки из Дубровиц сосватал.

Я кивнул. Бьющийся в сердце молодого человека огонь подсказывал, что невеста была ему по сердцу.

- А ты как? - вскинул брови товарищ по детским играм. - Сердце так и не дрогнуло от зеленых глаз лесной красавицы?

- Ха, - губы сами расползлись в широкую улыбку. - Отец зиму таскал меня по всему лесу. По селением народа в пределах недельного перехода. Знакомил с целой армией красавиц. А как ручьи зажурчали - я сбежал.