Ирина Сыромятникова - Меч Лун

С головой зарывшись в одеяло и наслаждаясь тем, что не приходится беспокоиться ни об охране, ни о том, как бы не свалиться с дерева, я заснул. Крабат замаячил было у кровати, но, вникнув в мое состояние, по-тихому исчез.

До чего тактичный парень наш призрак!

Я проснулся рано, проспав всего восемь часов, но чувствуя себя свежим и отдохнувшим.

Видимо, маги просовещались вчера допоздна и теперь спокойно дрыхли, по крайней мере, мне ни одного не встретилось. Я нанес визит в оружейную и в подземелье к Крабату. Призрак одобрил мои идеи и сообщил пару интересных фактов о деятельности Темных Сил в Сент-Аране. В итоге, муляж Меча отправился в ножны, а Талисман — в тайник, я считал, что вполне могу себе это позволить. Теперь Крабат со мной почти не спорил, но настойчиво призывал к осторожности:

— У твоих новых возможностей есть предел, — он повторил это несколько раз. — Не забывай — твои враги уже имели дело с лордом-драконом.

— Учту, — это действительно стоило учесть. — Попробуй выяснить то, о чем я сказал. Думаешь, у нас есть время?

— В целом, есть. А вот в отношении того парня — очень мало.

Я вздохнул.

— Надо понимать — спасти всех не возможно, но попытаться все равно стоит.

Призрак излучал понимание и сочувствие.

— Ладно, выбирайся наверх — Фернадос уже проснулся и ищет тебя.

А раз Фернадос, значит и все остальные. Я не удержался от вздоха — вчерашний разговор следовало завершить. Предельно вежливый Страж перехватил меня прямо у дверей подвала и твердо направил к месту давешней встречи. С плохо скрываемым злорадством я наблюдал за компанией сонных магов, несомненно, вставших в такую рань только из-за меня. Гильдийцы явно вели нездоровый образ жизни, сегодня их попросту не хватило на долгие обсуждения и бурю вопросов, которой заканчивалась вчера каждая моя фраза.

Зато я был бодр и свеж. Мне удалось врать без запинки, и изложить историю перехода через Дебри, ни разу не упомянув Крабата. Я завершил рассказ красочным описанием бегства нежитей и выжидающе замолчал. На столе передо мной осталась лежать магическая книга, выглядевшая теперь как небольшой томик в богатом кожаном переплете и с замком. Маги внимательно обследовали ее, едва ли не обнюхали и местный эксперт по защитным заклинаниям, сухонький старичок с козлиной бородкой, авторитетно заявил, что фолиант охраняется мощными заклятьями, способными покарать за излишнее любопытство. Собрание обдумало эту мысль и торжественно поручило мне позаботиться о бесценной реликвии. Я дал клятвенное обещание и быстро слинял.

Вообще-то, я не был склонен беспокоиться о сосредоточии великой Тайны: уверен, если бы книгу открыл кто-нибудь другой, он действительно обнаружил бы в ней описание карточных фокусов — эта штука имела фантастические способности к маскировке. Я решил поместить ее в отцовскую библиотеку, в шкаф со ста сорока шестью томами истории благородных Домов Сантарры. Одним больше, одним меньше — кто заметит? На моей памяти отец ни разу не заглядывал туда. Я критически осмотрел полку — книга мгновенно слилась с окружением. Одной заботой меньше.

Следовало быстрее заканчивать дела и отправляться в путь — каждая минута промедления могла стоить кому-то жизни. Я нашел отца в маленькой комнате с окнами на южные холмы. Графские гвардейцы хмуро поглядывали на прогуливающихся невдалеке Стражей, но меня пропустили охотно и без вопросов. Отец уютно устроился в глубоком старом кресле, помешивая серебряной ложечкой в чашке из прозрачного шаренского фарфора. Я всегда знал, что по утрам он предпочитал вину бодрящий отвар из листьев авилуны. Фернадос расхаживал по комнате, пересказывая вкратце мои приключения, и выходило у него лучше, чем у меня.

Отец улыбнулся и сделал приглашающий жест, я уселся рядом и налил себе чая — на подносе стояло три чашки, меня явно ждали. Маг как раз перевалил через мои похождения в Ункерте и я невольно заслушался: со стороны это звучало, как сказание о святом Шарле — магия, мечи, демоны. Фернадос заливался соловьем, а я потихоньку рассматривал отца: граф был снова побрит и подтянут, но у меня болезненно сжалось сердце — он сильно сдал, старые морщины углубились, и появилось много новых, волосы густо посеребрила седина. Неожиданно установилась тишина — маг кончил рассказ.

— Гм, — отец поставил чашку на стол и чему-то улыбнулся, — Я рад, что Станислав жив. Говоришь, у него дочка? И хорошенькая?

Я важно кивнул и почувствовал, что краснею. Глаза графа насмешливо сощурились.

— Если она хоть в половину так хороша, как ее мать, юноши благородных сантаррских Домов без колебаний рухнут к ее ногам, а о низком происхождении никто даже не вспомнит.

Во мне шевельнулась иррациональная ревность — в конце концов, Изабель мне ничего не обещала. Я поспешил сменить тему:

— Ну, обо мне ты уже слышал, а чем вы занимались эти полгода?

Объяснять снова взялся маг, рассказ звучал более сдержанно, но я подумал, что одно другого стоит, и повеселел.

— И куда ты теперь? — отец поставил не стол пустую чашку и откинулся в кресле.

Я вздохнул — мне никогда не удавалось запудрить ему мозги.

— Прежде всего — в Ункерт. Нужно преподать тварям урок, чтоб на всю жизнь запомнили, — Боже, я ли это говорю? — Когда силы Гильдии не будут связаны врагом, можно будет вздохнуть свободнее.

— А потом? — Фернадос сверлил меня взглядом. — У тебя наверняка есть какие-то планы. Может, поделишься?

Я тяжело вздохнул.

— Ничего конкретного, но, конечно же, придется разобраться с Родериком.

Маг подозрительно сощурился, но мне на помощь пришел отец.

— Тебе что-нибудь надо в дорогу?

Я облегченно перевел дыхание.

— Нет, и я предпочел бы поторопиться.

Граф кивнул.

— Удачи тебе, сынок! Я не знаю правила тех игр, в которые ты теперь играешь, но одно скажу: не вздумай недооценивать своих врагов. Мир сильно изменился, а ведь даже Герхарду не удалось сделать победу над Силами Тьмы окончательной. Будь осторожен!

Я искренне кивнул и быстро откланялся, не дожидаясь возражений от мага.

Фернадос задумчиво смотрел вслед ушедшему юноше и скептически хмыкнул.

— Я рад, Джеймс, что ты так в него веришь.

Граф покачал головой.

— Он врет, — маг заломил бровь, — Он совершенно точно знает, что будет делать после Ункерта, но не желает даже намекнуть об этом.

— И у тебя есть соображения на этот счет?

— Несомненно, — взгляд Икторна потемнел. — Родерик, Фернадос! Не надо обладать большим умом, чтобы понять — наш король по уши завяз в этом деле.

— Да уж! Сначала я предполагал, что Мирандос подчинил себе короля, а теперь прихожу к выводу, что все было как раз наоборот — маг не устоял перед искушениями монарха. Дэвид упомянул, что сражался с ним во сне. Это очень сложное заклинание, требующее недюжинных способностей и немалой мощи. — Фернадос зажал в кулаке кончик бороды. — Я весьма обеспокоен.