Дмитрий Дашко - Клиент с того света

— Врача! Немедленно вызовите врача.

— Да что случилось-то, — всплеснула руками консьержка, однако всё же вскочила с места и побежала куда-то, как гусыня, переваливаясь с бока на бок.

Я вернулся к Миранде и обомлел. Рядом с обессилевшей женщиной, подняв трубой большой пушистый хвост, сидел толстый рыжий котяра. Он тёрся об хозяйку и мурлыкал, не обращая на меня ни малейшего внимания. Я сразу вспомнил о клочках рыжей шерсти, найденных на теле Джеральда.

Миранда подняла голову. В глазах застыло тоскливое выражение полной обречённости.

— Я умираю, — сказала она, шевеля распухшими губами, отливающими синевой, как у покойника.

— Что вы, Миранда. Вы молоды, хороши собой. Вам ещё жить да жить, — поспешно заговорил я, но она меня прервала:

— Не надо врать. Я умру. Это пыльца. Я давно уже на ней сижу.

— Но кто вас на неё подсадил? Майор? Джеральд?

— Джеральд. — Губы женщины расплылись в гримасе ненависти. — Это всё он, сукин сын. Джеральд познакомил меня с Томасом, а чтобы я ничего не выкинула, сделал из меня рабыню. Я уже несколько лет принимаю дурь. И не могу без неё прожить ни дня. Он сделал меня такой.

— Джеральд, выходит, был вашим поставщиком?

Она не заметила, что я говорю о нём в прошлом времени.

— Да. Он снабжает меня пыльцой. За это я делаю всё, что ему нужно.

— Томас знал об этом?

— Да. Я сама ему рассказала, когда поняла, что со мной творится неладное. Он пришёл в ярость. Едва не убил Джеральда, потом хотел выкинуть из дома. Чтобы не разразился скандал, придумал версию о том, что Джеральд работал на эльфов. Хэмптон не хотел запятнать честь семьи.

— Когда это случилось?

— За два дня до его гибели.

— Теперь понятно, почему Томас изменил отношение к эльфам. Они на такое просто не способны. Но почему он не оставил вам денег в завещании?

— Из-за моего упрямства. Он хотел, чтобы я лечилась, легла в больницу, очень переживал. — Миранда горестно вздохнула. — Однако я отказалась.

— Почему?

— Потому что я обречена. Эта гадость разрушила меня. Посмотрите на моё тело. Оно только с виду принадлежит молодой женщине, а внутри — дряхлая столетняя старуха. Нет смысла тратить кучу денег на лечение. Я так и сказала Томасу. Он обиделся и ушёл, хлопнув дверью.

— А Джеральд? Не мог он убить Томаса, чтобы тот никому не проболтался?

Миранда грустно усмехнулась:

— Нет. Джеральд слишком хорошо знал своего шурина. Томас не стал бы трясти семейное бельё Хэмптонов. К тому же Джеральд физически не мог его убить.

— Почему?

— Потому что в тот день он был у меня, с утра и до вечера.

— А вчера? Он заходил к вам утром?

Миранда кивнула.

— Да. Сказал, что скоро сорвёт банк и огребёт огромные деньжищи. Потом сорвался с места и исчез. Я не спрашивала куда.

Я грустно покачал головой.

Миранда умерла у меня на руках ещё до прихода врачей. Она так и не узнала, что человек, превративший её жизнь в кошмар, погиб.

Я вышел на улицу и побрёл по мостовой, не разбирая дороги. На душе было паршиво. Если б не обещание, данное Джонасу Хэмптону, я бы засел в ближайшем баре до самого утра.

в которой я ночую в доме Хэмптонов, узнаю последние новости от Рейли и отправляюсь в фешенебельный ресторан.

Я поймал на улице босоногого сорванца с честным взглядом. Он согласился за пару монет сбегать в Туземный Квартал, передать Лиринне записку. Близкие должны знать, что со мной всё в порядке. Не имею привычки лишний раз расстраивать.

— Если обманешь — поймаю, уши оторву, — предупредил я, с трудом удерживаясь от улыбки.

Уж больно симпатичный попался парнишка — непричёсанный, вихрастый, озорной, готовый сорваться с места в любую секунду. Воспитатели считают таких трудными детьми, однако на самом деле из мальчуганов вроде него вырастают будущие гениальные полководцы, талантливые учёные или частные сыщики, не хватающие с неба звёзд.

Он неторопливо пересчитал деньги, сунул в чудом сохранившийся кармашек дырявых штанов, отошёл на безопасное расстояние и, ухмыльнувшись, объявил:

— Не догонишь, дяденька, — а потом рванул со скоростью хорошего спринтера и исчез. Откуда-то издалека донёсся его голос:

— Не волнуйтесь, дяденька. Всё будет в порядке.

— Надеюсь, — сказал я.

Особняк Хэмптонов сторожил один из людей Ораста — обладатель борцовской фигуры и роскошного запёкшегося «фонаря» под глазом. Облик дополняла увесистая дубинка с шипами. Если заехать такой по голове, от черепа останутся жалкие воспоминания. Малый развлекался, хлопая ею по раскрытой ладони.

Я остановился. Никакой реакции. Парень погрузился в себя, не замечая, что творится вокруг. Я мог смело лезть через ограду, запутать шнурки его ботинок, дёрнуть за нос или пройтись колесом. Понадобилось минуты три, чтобы на меня обратили внимание.

— Чего хочешь? — мрачно спросил охранник, досадуя, что его отвлекают от столь важного занятия.

— Пройти, — удивлённо пояснил я, как будто могли быть иные варианты.

— Зачем?

Каков вопрос, таков и ответ:

— Надо.

— Перебьё… — Охранник осёкся.

Губы его расплылись в улыбке широкой, как приморский бульвар.

— А, легавый. Что сразу-то не сказал? Тебя пропускать велено.

Я уточнил:

— Кем велено?

— Хозяином, конечно, — удивился охранник.

— Джонасом Хэмптоном?

— Не-а, — лениво пояснил он. — Орастом. Он тут главный.

— Вообще-то дом принадлежит Джонасу.

— А мне плевать. Я делаю только то, что босс прикажет.

— А босс — это Ораст Хэмптон?

— Точно, — засмеялся охранник. — Проходи. Будет закрыто — стучи громче.

— Постараюсь, — пообещал я.

Двери действительно были предусмотрительно заперты на внутренний замок. Я стукнул раз, другой, третий. Переменил руку, результат тот же, то есть никакой: двери не поддавались. Решительный пинок заставил их задрожать. Надеюсь, в доме попадали люстры и разбудили это сонное царство.

Входные двери открыл… Лагарди, мрачный и расстроенный. Вот уж кого не ожидал увидеть. Я смешался и задал глупый вопрос:

— Вы?

Он не удивился и кивнул:

— Я узнал, что Джеральд погиб. Вот решил поддержать родственников.

— Как Поппи?

— Делает вид, что ей всё по плечу. Неудачно. Пройдёмте в холл.

— С удовольствием.

В просторном холле стояли мягкие, накрытые полосатыми пледами кресла и диваны. От одного взгляда на них хотелось плюхнуться так глубоко, чтобы увидеть перед глазами носки башмаков. Лагарди, должно быть, испытывал те же ощущения. Он предложил присесть.

— Отличная идея. У меня ноги гудят, как трубы.

Я примостился на диванчике. Лагарди сел в кресло по соседству, немного поёрзал, не зная, с чего начать. Наконец нашёл универсальный способ: