Ирина Шевченко - И придет волчица

- Чего не хотел-то? - не понял вожак.

- Этого, - орк выхватил оба меча.

Над поляной повисла ошеломленная тишина, но спустя секунду она сменилась диким хохотом.

- Так и мы не хотим, дорогой, - развел руками мужик.

Мечей никто из подошедших так и не вынул, и Ромар удивленно огляделся. Люди продолжали смеяться, но смех этот был недобрым, как будто бы они знали что-то для него неприятное. Знали, но делиться этим знанием не собирались.

- Ты железки свои брось, мил человек. Вдруг поранишься? А мы люди мирные, крови не любим.

- Раз мирные, то и уходите с миром.

Но Убийца уже понимал, что не может их отпустить. Иначе они вернутся, поднимут еловые ветки...

- Уйдем-уйдем. Вот только поглядим, чего у тебя тут припрятано.

Но никаких действий они не предпринимали, даже шага никто не сделал. Стояли и ждали. Но чего?

- Так по-хорошему покажешь, или как?

Он не ответил, лишь головой покачал.

- Ну, как знаешь...

Показалось, что из кустов к нему метнулась юркая птица. Да только птицы не целят налету в голову.

От первого камня, Ромар уклонился, но следующий ударил в плечо, а третий угодил все же в висок, сбивая с ног.

- Мы люди мирные, - донесся сверху голос человека в заячьем тулупе. - За мечи без надобности не хватаемся. До поры и праща послужит...

Праща. Идущий знал, что это такое: на родном Эльмаре ее считали оружием низших. Прятавшиеся в скалах ночные метали с возвышенностей камни, но у шедших на них в поход воинов были щиты и шлемы. А Ромар Меч привык обходиться только мечом, уже много-много лет... И теперь он лежит на земле, подбитый из примитивного оружия и молит богов, чтобы не лишиться сознания. Но боги не слышат, потому что небо уже померкло над ним...

Нет, это всего лишь люди обступили его плотным кольцом.

- Свяжите-ка его, ребята. Пусть в сторонке полежит пока. А мы поглядим, что у него тут припрятано. Человечек-то непростой.

- Нет... - одними губами прошептал орк. Но даже если его и услышали, то значения его словам не придали.

- Ты погляди-ка, что за дрянь такая?

- На мешок похоже...

Разбитый висок пульсировал болью, по щеке текла кровь, а в глазах рябило. Глупо-то как вышло... Потому, что люди. Подлые, бесчестные. Не нужно было ждать, пока они сделают первый шаг, нужно было нападать самому. А теперь...

Ромар попробовал пошевелить связанными руками, но казалось, что и пальцы онемели. А люди, которых он теперь видел движущимися темными пятнами, окружили кокон, с которого сбросили укрывавшие его ветки. Кто-то даже пнул его ногой.

- А ну-ка ткни его чем-нибудь. Посмотрим, что этот хмырь тут держит.

- Нет, - орк сам не услышал своего шепота.

Наверное, они распороли оболочку ножом... или мечом. Наружу с шипением вырвалось темное облако. И все...

- Что за гадость такая, а? Тебя спрашиваю, патлатый! Ты что тут, пыль собираешь?

Пока они подходили к нему, "пыль" оседала на землю за их спинами. Плохой день. И, видимо, последний в его жизни. Ромар Убийца, Ромар Меч закусил губу от горечи осознания тщетности надежд последних месяцев и бессмысленности всей своей жизни. Жизни, которая окончится не в бою, не в схватке с достойным противником, а оборвется по воле лесных разбойников или браконьеров - демоны ведают, что это за странные хозяева полуразваленного домика, но смерть от их грязных рук никак нельзя будет назвать достойной настоящего воина...

- Обыщите-ка его, парни, - велел вожак. - Верно ведь деньги при нем имеются, одёжа-то не бедная.

- И ее опосля возьмем, - гоготнул кто-то, но эльмарец на этот гогот не обернулся, увидев что-то более интересное.

Или это галлюцинации, как последствие удара по голове, или...

- Ты чего это лыбишься?

Перед глазами все еще плыл туман, но и в этом тумане видно было, как сгустился позади разношерстной компании оборванцев сумрак... Даже не сумрак, а Сумрак! Сначала вырос в знакомую полупрозрачную фигуру, а после стал плотнее, обретая утраченный облик: широкие плечи, длинные темные волосы... Он поднес к лицу руку, словно сам желал убедиться в своей материальности, и тут же в этой руке возник, сверкнув в лучах холодного ноябрьского солнца, меч - легендарный призрачный клинок Т'арэ.

- Приветствую тебя, Владетель, - тихо выговорил орк на языке своего народа.

- И я приветствую тебя, Ромар, - громко произнес тот, в чье возвращение Убийца уже больше минуты как не верил.

Люди, все как один, обернулись. Кто-то даже успел выхватить меч.

- Упырь!

- Кто? Я? - рассмеялся возрожденный. - Я не пью крови... Но пролить ее всегда готов!

Первые отчаянные смельчаки повалились со стонами: один, зажимая рану на животе, второй - с сипением испуская последний вздох. Затем еще один - тот, который думал, что сможет обойти и ударить в спину...

У них не было шансов, ни у кого из восьмерых - Ромар считал падающие на землю тела. Четвертый решил быть умнее и попытался просто бежать, тогда Сумрак вновь обернулся туманом, метнувшись за беглецом летящей по воздуху тенью, и не успел или просто не захотел материализоваться полностью - лишь клинки его обрели твердость и остроту, чтобы гигантскими ножницами сойтись на шее человека. Пятый понадеялся, что окажется удачливее, и даже добежал до края поляны, желая укрыться в ельнике, но смертоносная тень настигла и его. Оставшиеся двое поняли, что уйти не удастся, и решили защищаться, но оба были плохими бойцами и приняли смерть, которой были недостойны: быструю и легкую от благородного оружия благородного война.

- Лесное отребье, - усмехнулся Сумрак, разрезая опутавшие орка веревки. - Странно, что им удалось так легко схватить величайшего мечника многих Миров. Не узнаю тебя, Ромар Меч.

Убийца убрал назад упавшие на глаза волосы и сглотнул подступивший к горлу комок, вглядевшись в лицо своего спасителя.

- Я тоже не узнаю тебя, - произнес он с плохо скрываемой горечью.

- Что?

Но он уже и сам понял. Посмотрел на свои руки, наклонил голову, оглядывая обнаженное тело, и так ее и не поднял. Отошел в сторону, туда, где лежал один из убитых им людей и поднял меч мертвеца - плохой меч, не оружие, а скорее ярмарочная игрушка, не может боевой клинок блестеть словно зеркало. Но Сумраку именно это и нужно было - зеркало. Всмотрелся в свое отражение и со злостью вогнал меч в распростертое на земле тело по самую рукоять. Да так и остался неподвижно стоять у безымянного трупа...

- Лар, - нерешительно окликнул его Ромар спустя почти минуту. - Лар, послушай...

- Как ты назвал меня? - прорычал тот, резко обернувшись.

- Лар... Иоллар.

- Иоллар? Скажи мне, Ромар Меч, разве я похож на Иоллара?

Фигура, движения еще узнаваемы, наверное, потому Убийца и не сразу заметил, не понял, едва увидев его, что что-то не так. А лицо - жуткая маска, в которой трудно найти хотя бы что-то, что напоминало бы прежнего эльмарского принца. Красноватая кожа, вся исчерченная глубокими бороздами-шрамами, острые скулы и подбородок выдаются вперед, рот - как незажившая рана. Только глаза прежние - зеленые, как весенний лес. Но и эти глаза вдруг стали меняться, наливаясь тьмой.