Ирина Шевченко - И придет волчица

- Галла.

- Не мешай. Просто не мешай, и у меня все получится!

Но я уже знала, что нет. Блокада была установлена безупречно. Наверное, несколько магов, пять-шесть амулетов по периметру... Они хорошо подготовились. Наверное, ожидали... Кого? Очевидно, нас с Сэлом. Остальные отказались от них. От него...

- Галла, нужно уходить.

- Нет. Еще немного и я распутаю.

Но ничего не выходило. Я даже не старалась уже, устав биться о монолит прозрачного колпака, гасившего любое проявление силы внутри себя. Нашла только маленькую прореху. Слишком маленькую, чтобы разрушить блокаду, но достаточную, чтобы потянуться вовне...

А наставника уже привязывали к столбу... Усердно, словно занимались привычным и любимым делом, обкладывали дровами и вязанками хвороста... Какой-то человек в черном поднялся на помост и начал говорить. Что - я не слышала, не хотела слышать...

- Гал...

- Не мешай.

Вырваться наружу, нащупать там... что-нибудь... Ветер! Ветер, я подхватила воздушный поток и заставила изменить направление... О, боги, нет! Ветер лишь раздул пламя... Пламя? Когда они успели?

- Галла, мы ничего не можем сделать, - Сэл встряхнул меня за плечи. - Нужно уходить.

- Нет...

Я отпустила ветер и потянулась к рванным клочкам облаков... Вместе. Все вместе. В большую темную тучу, наполненную влагой...

- Гал, это глупо.

Вниз сорвались первые тяжелые капли...

- Дрова политы маслом, они будут гореть даже под дождем. Пора уходить.

Капли дождя и другие капли - те, что текут по моим щекам. И я знаю, что Сэл прав, но уйти... Уйти у меня нет сил. Может, если бы он воспользовался советом Лайса и ударил меня, а не гладил по волосам, заставляя отвернуться от окна...

А я смотрела, не могла не смотреть. Видела, как поднимается вверх волна огня, как морщится, пока еще просто морщится, не издав ни звука, наставник... Но скоро боль станет невыносимой, и он станет кричать... как я тогда, на поляне... Но в тот раз Медведь меня спас. А я его сегодня на смогу. При всем моем желании, как бы ни старалась - не смогу...

- Пора уходить, - повторил Сэллер, сжимая мою руку.

...первый, нет, не крик - рык. Рев попавшего в огненный капкан зверя. Медвежий рев. И это ужасно. Я знаю, потому что чувствовала то же, что и он сейчас. Это хуже, чем боль и больше, чем страх... Никто не должен сгорать заживо. Никто...

- Гал?

- Никто не должен сгорать заживо, - прошептала я как заговор, как молитву...

И я совсем не это имела в виду. Но Сэл сделал то единственное, что мог. Я услышала, как он взводит тетиву за моей спиной, как болт вошел в паз... Этот арбалет слишком мал, дальность стрельбы и ударная мощь невелика... Но расстояние небольшое и...

- Уходим, - чужой, незнакомый голос.

...я знаю, что он не промахнулся. И крик привязанного к столбу мага сменился возмущенным воем кровожадной толпы. Они поняли.

Прощайте, наставник... и простите. За все...

- Уходим! - хлесткий удар ожег щеку и активировал ловушку.

Уже в своей гостиной я дала волю слезам и расплакалась, обняв за шею Сэла, все еще сжимающего в руке арбалет.

Лайс не задавал вопросов, все было понятно и так. Ведь мы вернулись одни. Мы никого не спасли, никого не вернули. Хотя...

Я достала из кармана грязный лоскут и потянула за поводок... Лафия испуганно завизжала, когда невдалеке от нее на ковер упал распухший, посиневший труп. Одного я все-таки забрала.

Нужно было... нужно было написать письмо. На негнущихся ногах я прошла в свою комнату. Обмакнула перо в чернильницу. Сэл за дверью рассказывал о нашем путешествии Эн-Ферро. Коротко, без эмоций, тем же чужим бесцветным голосом.

- Ты правильно сделал, - сказала майла. - Никто не должен гореть заживо. Чародейка знает, она горела...

По бумаге расплылась клякса. И ни одного слова.

- Галчонок, я могу чем-то помочь?

- Да. Нужно написать герцогу. Сообщить, что мы доставили тело его сына.

- Хорошо, я напишу.

- И... нужно убрать ковер. Я не хочу, чтобы они видели Велта таким...

Тиз'зар лежал в ящичке у постели. Пришло время применить уроки Ворона на практике. Если малышке Лианарре разрешат проститься с отцом, она не испугается его лица...

***

Первый и последний раз Ромар ходил в расположенный в двух днях пути городок около месяца назад. Купил теплую одежду, котелок, крупу для похлебки. Еще гвоздей на вес - заколотил выбитые окна, утеплив единственную более-менее целую комнату в обжитом домишке. Теперь снова возникла нужда пойти - соль закончилась. Хотя только лишь ради соли не пошел бы, и раньше доводилось есть пресное мясо, а случалось, что и сырое, главное ведь, что дичь в округе не переводилась, и вода была. Просто по хлебу соскучился, по теплому, мягкому. Пива кружку тоже неплохо было бы. А еще - голоса послушать, на лица посмотреть. На живых...

Срок уже подходил к концу. Укрытый еловыми ветками, присыпанный первым снегом кокон вырос и все так же чуть заметно раздувался и пульсировал, показывая, что внутри него скрыта жизнь. А вот что это за жизнь? Всякое могло случиться, и Ромар внутренне готовился к любому исходу. Хоть и хотелось, конечно, чтобы получилось так, как в добрых сказках бывает. "Старею, наверное", - сам себе говорил орк, когда на ум опять приходили эти сказки. А может, он просто устал: от жизни с ее несправедливостью, от смертей и от войн.

- Будет война, - говорил подвыпивший угольщик, присевший за соседний стол в харчевне, куда Убийца зашел, покончив с покупками. - Перепись уже начали. Неспроста ж? А там, глядишь, и налоги подымут. Завсегда к войне деньгу копят.

- Завсегда! - передразнил рассказчика какой-то старик. - Шибко знающий ты, как послушать. Будто много войн на твоем веку случилось. Хлеб к войне дорожает - вот это завсегда. Кордоны укрепляют, патрули да разъезды всюду. Дружину народную при каждом городе да поселке собирают. Баб с ребятней лесные за стены свозят... Видал, чтобы суетиться начали? Нет? Так и не чеши языком. Слышал звон, называется. В Империи война будет - вот что знающие люди говорят. Старый Император помер, а наследнички теперь станут власть делить. В аккурат, как сынки кузнеца нашего: весь город тогда из-за их дележки на ушах стоял.

- Помню, да. Громкое было дело. А чем тогда кончилось?

- Чем-чем, спалили кузню-то, дурни великовозрастные. Чтоб, значит, никому не досталась...

Война - это плохо. Но к тому все и шло. Те же Темные волны вспомнить - еще летом маг рассказывал, что недоброе это предзнаменование. А вот, что хлеб пока не дорожает, и рекрутский набор не объявили - хорошо. Значит, если и начнется что, так не завтра. Будет время.

- ...а он все лепит и лепит, - долетел до Ромара обрывок другого разговора. - И руки уже не те, и глаза не видят. Только, говорит, если я это дело брошу, не я уже буду.

- Что значит, не я?

- А то и значит. У каждого человека свое дело имеется, по которому его узнают. Так и он - всю жизнь в глине. Прям... как ты вот с бутылкой. Тебя ж, поди, и дети родные не узнают, ежели трезвый домой придешь...