Мари Польская - И магия впридачу

- Брат Георгий! Ты что там делаешь? - вдруг услышал он окрик командира. - Возвращайся на берег!

И будто пелена упала с глаз парня. Он вдруг понял, что стоит, едва касаясь цыпочками песка, высоко над водой подняв руку с фонариком.

- Не уйдеш-ш-ш-шь! - вдруг зашипела девушка, ушла под воду и крепко уцепила Георгия за ноги.

Он успел только вскрикнуть, как тут же захлебнулся водой. Парень брыкался из последних сил, стараясь распутать ноги, которые вдруг увязли в водорослях... Или это были волосы той девчонки? Легкие уже разрывались от боли, а царившая вокруг темнота только уменьшала его шансы выбраться. Вдруг где-то сверху показался яркий круг света, а за волосы его ухватила командирская длань. От мощного рывка Георгий чуть не остался без волос, зато ноги вдруг оказались свободны и он всплыл на поверхность, судорожно вздохнул и закашлялся.

- Ты как? - он светил фонариком прямо в лицо парню. Георгий кивнул, мол, все в порядке. Теперь он свободно стоял на твердой земле, хотя ноги и руки его заметно дрожали.

- Что это было? - спросил командир, отводя луч фонаря туда, где только что барахтался парень.

- Де-девушка какая-то, - едва смог выговорить он. - К-красивая... Она схватила меня за ноги и хотела утопить... Маньячка...

- Боюсь, нет, - тихо пробормотал Всеволод. Теперь он тащил за собой Георгия как на прицепе, - быстрее шевелись!

И тут Георгия осенило:

- Русалка! - он обернулся, желая в ночной тьме найти подтверждение своим словам. Но озеро безмолвствовало и эта тишина резанула Георгия прямо по сердцу какой-то неизбывной тоской. Захотелось завыть по-волчьи пронзительно и зло. А еще захотелось вернуться, чтобы увидеть ее снова.

- Ты чего, брат? - командир развернул парнишку к себе лицом и внимательно посмотрел в глаза. - Неужели такая красивая? Она же чуть было не утопила тебя!

Георгий кивнул головой. Да! Он это понимает! Понимает парень и то, что завтра в таких, как эта Вальсия, его командир начнет стрелять. В голову, на поражение... Он зло зашипел, вырвался из рук Свеслава и побрел на берег.

В своей решимости вот так в гордом одиночестве на ночь глядя уйти в город, Аня пребывала долго. Целых полчаса, пока последние огоньки Сомовки не скрылись в ночной тьма. После этого ей стало до слез обидно. Она дошла до опушки леса, опустилась прямо в траву и заревела. Жалобно так, по-детски. Нет, страха никакого не было. Ей было жалко себя, жалко того мужика-соседа, маму, которой теперь придется самой справляться со всем немалым хозяйством.

- Кхе-кхе, - вдруг раздалось совсем недалеко от нее старческое скрепящее покашливание. - И долго ты тут собралась сырость разводить? Итак от кикимор проходу нет!

Аня вздрогнула, села и начала осматриваться. Вокруг потрескивали цикады, шелестела листва на невидимых деревьях, пищали комары. Один из кровопийц уселся прямо на щеку, и не раздумывая прихлопнула его, морщась от собственной пощечины. Страх все не приходил, хотя по разумению Ани она сейчас должна была вскочить на ноги и закричать. Странно это...

- И ничего странного, - прошамкал все тот же голос. - Это я дарю тебе покой. А ведь можно и по-другому...

Невидимый собеседник хрюкнул. Аня даже представила себе, как он скривился в смешке, прикрывая рот ладошкой. И в тот же миг почувствовала пробежавший по земле холодок, который юркнул ей под блузку и прошелся ледяным поцелуем вдоль позвоночника. Лес изменился. Теперь он шипел и давил своей темной сутью, напоминая про виденного здесь по весне волка, про медведей, нет-нет да выходящих из глухой чащи, про россказни пьяных мужиков о чудищах, заманивающих в глушь, о пропавшем деде Антоне. Липкий страх окутал девушку, задержав дыхание и будто напрочь отшибив способность двигаться.

"Спокойно, - уговаривала себя Аня. - Я здесь каждую лощинку знаю, каждую опушку..."

Она попыталась вдохнуть и выдохнуть, ощущая насколько шумно она дышит, насколько сильно пахнет не свободой и ветром, а рыбной гнилью и прокисшим молоком. Ей захотелось слиться с лесом, стать его частью. Девушка закрыла глаза и сосредоточилась на тех звуках и запахах, которые ей больше всего нравились. Вот осторожная, гулкая ночью трель соловья будто вспугнувшая дух прелой травы и грибов, вот маленькие шуршащие шаги ежика, копающегося в прошлогодней хвое сосен, а вот звон мушиных крылышек, пойманных в паутину... Стало так легко, что закружилась голова, а тело будто вздохнуло, сбросив с себя запах деревни и вобрав лесной.

- Все правильно, молодая хозяйка, все правильно, - услышав снова скрипящий голос, Аня открыла глаза и увидела все вокруг как днем. Нет, не днем, ранним утром, когда ночь уже бледнеет, превращая тени в различные совсем не страшные предметы, но солнце еще не дарит им буйства красок.

- Кто ты? - она с интересом рассматривала древнего старичка, сидевшего на поваленном во время последней грозы дереве. Был он... странен. Веточки вместо волос, лицо как кора столетнего дуба... А может это и есть кора? Только Аня так подумала, облик старичка начал меняться. Кожа разгладилась, яркие глаза под нависшими бровями-наростами вспыхнули огнем, веточки-волосы ожили и пустили молоденькие пахнущие смолой листочки.

- Я - леший! - гордо вскинул голову старичок. - Хранитель здешнего леса!

- Ты расцвел! - Аня все смотрела на процесс преображения.

- Конечно! Вот погоди, я еще и отростки пущу!

- Но... как? - это все, конечно, хорошо, но девушка до сих пор не могла понять, что происходит. Русалки, домовые, теперь вот - леший.

- А ты так и не поняла? - он снисходительно посмотрел на девушку.

- Что поняла?

- Магия вернулась! Она для нас как... солнце...

- Для нас? - Аня оглянулась, думая найти вокруг еще парочку таких вот лешаков.

- Вот дурында... - леший махнул рукой. - Сама-то ты кто?

- Я? Я - Аня, из деревни...

- Аня из деревни, значится! - он хмыкнул. - Вот почему ты с лесом говоришь? А? Почему он слушается тебя? Почему ты, в конце концов, меня видишь, хотя ночь ныне стоит обезлуненная?

- Наверное, как по волшебству...

- Вот-вот... По волшебству! А откуда оно? - он посмотрел на притихшую и задумавшуюся девушку. - Вот то-то и оно! Магия проснулась, дала силы всем, кто ее чувствует. И тебе, и мне, и кикиморам вон! Слышишь? Бесятся после долгого сна!

Аня прислушалась. В лесной чаще что-то ухало, чвакало, дребезжало...

- Они это, окаянные! Как из болота повылезли, так давай скакать и силушку свою пробовать. Сейчас на второй круг пошли, все выясняют, кто из них талантливее и сильнее.

- А русалки? - вдруг встрепенулась девушка.

- Вот и они, горемычные!

- Почему горемычные?

- Несчастные они бабы! - вздохнул леший и дернул рукой-корягой, а Ане показалось, что леший готов был смахнуть слезу. - Одинокия-я-я! Им бы мужичков покрепче, да чтоб в узде их держали! А так-то они хозяйственные. Всю рыбку уже на учет поставили, сети продырявили, сомов на откорм взяли. Скоро озеро вновь оживет!