Руслан Ароматов - Принцип невмешательства

Ладно, ничем предосудительным заниматься я не собираюсь… пока. Есть, спать, работать. Думать. Да, а что там в пищеблоке?

Стандартный кухонный комбайн, все полностью автоматизировано, разве что не жрет за тебя. Хотя в рот положить сможет. Меню длиной с рулон туалетной бумаги, конечно, электронное, на экранчике, хотя можно и голосом. Несколько кнопок. Дверца, откуда достают. Всё.

– Что дают? – спросил я, глядя на свое отражение в черном стекле дверцы.

– Что пожелаете? – спросил комбайн приятным женским голосом.

– Все ясно, – буркнул я, ткнув кнопку вызова меню. – Пока с тобой договоришься… хуже жены.

– Неправда… – начал было автомат.

– Заткнись. – Такую команду он знал.

Мясо, гарниры, салатики – какая разница, если готовится все из совершенно одинаковых брикетов замороженной хлореллы, ну, и добавок кое-каких… для вкуса… и запаха. А выращивают ее где-нибудь неподалеку. Сразу представились огромные чаны из нержавейки, освещаемые лампами дневного света. А внутри – бульон.

– Приятного аппетита! – поспешил сказать комбайн еще до того, как его дверца приглашающе открылась. – Ваш ужин.

– Стало быть, сейчас тут вечер, – глубокомысленно произнес я. – Кстати, а выпить дают?

– Ваш лимит в это время суток составляет один литр пива, либо ноль пять литра вина, либо ноль два литра крепких напитков.

– Спасибо, надави лучше сока… конечно, хлореллового.

– Повторите заказ, пожалуйста.

– Пусть будет… манго.

За ужином я бегло оценил свой рабочий график на ближайшую неделю. Да, за меня уже давно все было спланировано.

Завтра с утра визит в отдел кадров, затем в местную СБ, далее медосмотр. И только потом встреча с непосредственным начальством, а именно, с начальником моего отдела по имени Франсуа Гофф и своим будущим напарником – главным инженером систем вентиляции Иваном Громовым. Забавно, мне сразу почему-то представилась картина времен войны 1812-го года, когда русский мужик Иван Громов гонит прочь из Москвы француза-завоевателя Франсуа Гоффа. Наверно, этому способствовал и внешний вид моего начальства – если первый выглядел пожилым сварливым пенсионером, то второй имел геройскую внешность как раз-таки сурового русского мужика.

– Добро пожаловать на Дельту, Антон Сергеевич, – дежурно поприветствовала меня девушка сотрудник отдела кадров. И сразу приступила к делу. – У нас с вами есть ровно пять минут на все, так что давайте приступим, хорошо? – И не дожидаясь моего согласия, продолжила: – Вы уже ознакомились с трудовым договором и подписали его. Теперь вот вам должностные инструкции и внутренний распорядок – ознакомьтесь сегодня же и поставьте свою электронную подпись, иначе завтра вам не удастся выйти на работу. – Она говорила быстро и четко, давно заучив все наизусть. Перебивать ее не стоило. – Здесь распишитесь, что получили материалы на ознакомление. – Я поставил подпись не глядя. – Есть вопросы? – Вот теперь она действительно ждала от меня ответа.

Я оценивающе посмотрел на ее строго официальную внешность, идеально белый воротничок блузки, потом заценил все, что смог между воротничком и краем стола, и ответил:

– Благодарю вас, вопросов не имею.

– Тогда удачной вам работы на новом месте, – слегка улыбнулась она. Хм, а в голосе я-таки почувствовал некоторое разочарование. Живее надо быть, крошка.

Местный особист и не думал представляться.

– Доброе утро, Антон… Сергеевич, если не ошибаюсь, – нарочно сымитировал забывчивость уже порядком облысевший крепкий мужик средних лет.

– Здравствуйте. – Я решил вести себя так, как должен вести себя простой инженер, попавший на новую хорошую, но очень ответственную работу.

– Я буквально в паре слов разъясню вам некоторые правила поведения… и особенности нахождения здесь. Вы же в первый раз попали и на другую планету и на работу внутри корпорации? – Он не ждал ответа, но я успел кивнуть головой. – Вот и хорошо. – Он вышел из-за стола и присел на край стола, после чего более доверительным тоном продолжил: – Корпорация – это не просто организация, предоставившая вам работу, нет – это нечто большее. В каком-то смысле это можно назвать семьей, ибо она заботится о своих работниках во всем, начиная от трудовой деятельности и заканчивая обеспечением досуга и развлечениями. Да-да, в этом особенность автономных колоний! – Будто я этого не знал. – Полагаю, не секрет, что такой уровень заботы и доверия также требует от работника не только большей отдачи, но и высокого уровня личной ответственности. Вы пока еще не заметили, но скоро увидите, насколько Корпорация доверяет вам. Однако есть и оборотная сторона медали, прежде всего, для слабых духом людей. Почувствовав пьянящий вкус свободы, они начинают думать, что контроль над личностью осуществляется спустя рукава, и они могут безнаказанно злоупотреблять предоставленной свободой. Вы понимаете, о чем я?

– Вполне, – снова кивнул я головой, стараясь оставаться серьезным. – Важно соблюдать баланс между свободой, дарованной Корпорацией, и личной ответственностью перед ней. – Я позволил себе каплю иронии. В словах, не в интонации.

– Я вижу, мы поймем друг друга, – чуть свободнее сказал особист. Или его стоило назвать "политрук"? Или "идеолог"? – Вы уловили суть, это немногим удается сразу. Впрочем – и я обязан об этом упомянуть – у нас достаточно эффективные средства для внушения необходимого понимания работникам. Во-первых, браслеты, снимать которые строго не рекомендуется, фиксируют весь ваш распорядок дня, и, в случае нестандартных отклонений, оповещают службу безопасности, которая займется проверкой. Во-вторых, работники, имеющие доступ к коммерческой тайне… а это вы, например… Кстати, подпишите этот документик. – Он ловко подсунул мне планшет, куда я не глядя, как и ожидалось, поставил подпись. – Отлично. Теперь вам можно сказать. Так вот, такие работники, в случаях несоблюдения данного соглашения, могут не только наказываться лишением премий и все такое, но и на усмотрение Корпорации помещаться в собственные заведения, где свобода их будет ограничена. Так же, как и их возможность делиться с миром секретными сведениями. Я достаточно доступно излагаю?

– Более чем, – в третий раз кивнул я.

– Это, безусловно, радует, – по отечески тепло улыбнулся мне особист. – Этот документ – внутренняя инструкция о сохранении конфиденциальной информации – у вас в браслете. Ознакомитесь дома. – Он встал, давая понять, что сеанс обработки закончен. Я тоже поднялся со стула. – Если возникнут вопросы, или, тем более, какая-либо важная информация, касающаяся безопасности, буду рад выслушать и ответить.

– Спасибо, я запомню, – поблагодарил я.