Александра Лисина - Возрождение

- Ты же не хотела его убивать, - удивительно тепло улыбнулся Темный эльф, осторожно коснувшись ее бледного лица. - Я видел: ты могла, но не стала. И в первый раз, и во второй. Когда ты хочешь, то убиваешь сразу, любовь моя: то ли взглядом... - он ласково погладил ее щеку, - то ли силой своей, а то ли просто руками...

Таррэн еще осторожнее убрал непослушную прядь с ее лица и нежностью посмотрел в медленно тускнеющие, наливающиеся знакомой зеленью глаза.

- Но ты не стала. Не смогла переступить себя. Несмотря даже на прошлое. И каждый раз останавливалась, потому что чувствовала - этого делать не стоит. Не время Дракону умирать. Не нам отнимать его жизнь. Не сегодня, Бел, понимаешь? И не за то, чего он не совершал. Твоя сестра подсказала это. Вы обе знаете, что такое магия крови. И знаете, что он - не Талларен. Он не причинял вам той боли. И он не сделал ничего, за что его следовало бы уничтожить. По крайней мере, здесь и сейчас. И что бы ты ни говорила, как бы ни сердилась на себя за это, его нельзя убивать. Ты знаешь это, Белка, потому-то и придержала руку.

Гончая неожиданно вздохнула и, опустив голову, позволила ему себя обнять.

- Дикая ты моя кошка, - прошептал Таррэн, легонько пройдясь кончиками пальцев по опустившимся шипам на ее спине. - Ну, зачем тебе понадобилось еще и это? Мало когтей и зубов? Мало того, что ты стала совсем, как кровная сестра? Убери их, родная. Прошу. Ты же не хочешь никого поранить? Попугала немного, и хватит. Достаточно уже схваток. Сама знаешь, что мне не нравится - от твоих колючек всегда рубаха рвется... да, вот так. Так правильно. Хорошо. Все хорошо, любимая, тебя больше никто не рассердит...

Белка прерывисто вздохнула, и устрашающий гребень игл на ее спине с тихим шелестом втянулся под чешую. Одновременно с ними пропали и шипы на локтях. Затем исчезли костяные наросты на коленях, перестав царапать грудь эльфа и дав ему возможность с облегчением обнять ее крепче. Ее глаза почти полностью утратили опасную красноту, руки бережно обвили его шею, незаметно избавившись от когтей... но тут зацепились за что-то непонятное, и разом встрепенувшаяся Гончая мигом подняла голову.

- Пустяки, - с обезоруживающей улыбкой встретил Таррэн возобновившееся сердитое шипение и бесстрашно заглянул во внезапно заалевшие глаза, тогда как пальцы сами собой коснулись обгоревших до неприличия (то есть, примерно до плеч) волос.

Торк... Белке всегда нравилось, когда они длинные. Она любила играть с ними перед сном. Любила пропускать сквозь пальцы этот черный шелк, наслаждаясь им, как обычная кошка - игрой с клубком теплых шелковых нитей. И ей очень не понравилось, что это богатство вдруг оказалось утрачено.

- Отрастут еще. И очень скоро.

Гончая, убедившись, что его великолепные волосы действительно укоротились до неподобающей длины, заворчала громче. На что эльф снова вздохнул и с сожалением (надеялся походить свободным от этой ноши хотя бы несколько месяцев!) провел ладонью по обуглившимся кончикам. Под его руками черные пряди мгновенно удлинились, вытянулись, упав на спину роскошной черной волной, заманчиво блестя и переливаясь красноватыми огнями. Только тогда недовольное ворчание стихло, ее пальцы привычно зарылись в шелковое море, наслаждаясь каждым прикосновением, нежно трогая, перебирая тонкие волоски и позволяя им струиться по ладони легчайшим покрывалом. А глаза Белки опять стали нежно-зелеными и спокойными. Почти.

Таррэн перевел дух, незаметно давая Элиару знак, что можно расслабиться, но тут у кого-то не выдержали нервы: где-то за спиной ллера Адорраса что-то неприятно скрежетнуло по полу и почти сразу раздался шумный вздох. Кажется, у какого-то болвана нога затекла от неудобного положения, и при попытке подвинуться острый каблук противно царапнул по камню. Тихо так. Почти неслышно. Но если полчаса назад это никого бы не взволновало, то сейчас, когда в зале царила мертвая тишина, наполняемая только ласковым голосом Таррэна и нежным урчанием Белки, непривычный звук слишком резко ударил по чутким ушам успокаивающейся, но далеко не спокойной хмеры.

И даже этого с лихвой хватило, чтобы все резко изменилось.

Таррэн не успел даже ругнуться на идиота, которому было строго настрого велено НЕ ШЕВЕЛИТЬСЯ, как Белка вздрогнула, моментально напряглась, шумно раздула ноздри и, обдав мужа мощной волной внезапно вспыхнувшего раздражения, в ту же секунду испарилась. А мигом позже на другом конце Тронного зала, не успев проклясть свой прогоревший каблук, Ортэ коротко выдохнул от мощного удара в грудину. Невесомой пушинкой пролетел несколько шагов и с силой впечатался в ближайшую стену, успев напоследок посетовать на самую нелепую свою ошибку, которую ему только доводилось сделать:

"Как плохо. Зря я, наверное, надел сегодня новые сапоги".

Момент удара он, конечно же, бездарно пропустил. Не увидел, откуда пришла неведомая опасность, и не понял, почему внезапно потемнело в глазах. Зато когда туман в голове прояснился, неумолчный грохот в ушах слегка притих, а помятая грудь сделала первый судорожный вздох, Ортэ с вялым удивлением осознал, что спокойно лежит на полу, его ушибленный при падении затылок жутко ноет, сама голова запрокинута под опасным углом, а возле горла что-то неприятно холодит разом взмокшую кожу.

Эльф осторожно открыл глаза и заворожено замер, наткнувшись на два блистающих изумруда, в которых ритмично вспыхивали и тут же гасли крупные багровые огоньки. Там плескалось столько Огня, но, вместе с тем, и столько мертвенного холода, которому было чуждо сострадание и жалость, что верный телохранитель мигом понял - вон она, Ледяная Богиня. Пришла все-таки по его бессмертную душу. Странно, что так поздно, но, как оказалось, ее приход совсем не так страшен, как гласили легенды. Ее неподвижный взгляд лишал воли. Ее белое лицо завораживало своей нечеловеческой красотой. Чуть приоткрытые губы так и манили прикоснуться, несмотря на поблескивающие за ними острые клычки. Тогда как глаза... странные зеленовато-алые глаза, в которых проступило ужасающее великолепие холодной бесконечности... кажется, они умели убивать даже так - едва лишь коснувшись замершей в благоговейном страхе души.

- Не надо, Бел, - донеслось до затуманенного сознания Ортэ откуда-то издалека. - Оставь. Он не хотел ничего плохого... знаю, что он вел себя некрасиво, но ты ведь сама этого добивалась. Оставь, малыш. Пусть живет. Ллеру Адоррасу еще понадобится телохранитель.

Тяжесть на груди Ортэ неожиданно исчезла, а невыносимо притягательные зеленые глаза так же быстро отдалились. Какое-то время он еще ощущал на себе чужое внимание, но потом неподалеку снова послышался голос лорда Таррэна, и Белка, наконец, милосердно отвернулась. А затем и бесшумно отошла.