Джордж Мартин - Воины

— И что, вот это все?

Он, похоже, обиделся, понесся прямиком на ограду и ударился об нее грудью. Я рыбкой вылетел из седла и приземлился прямиком на солдат, разметав их, точно перышки.

Хэтч подошел, глянул на меня сверху вниз и говорит:

Ну, жеребец тебя перехитрил, но верхом ездить ты умеешь. Так что вы с Бывшим Домашним Негром записаны и полк вместе с прочими черномазыми кавалеристами. Завтра с утра начнем вас муштровать.

Нac вместе с остальными рекрутами муштровали поначалу на плацу, потом рядом с фортом, пока наконец мы не стали выглядеть довольно-таки прилично. Мне выдали того самого вороного дьявола, на которого я садился. Я прозвал его Сатаной. На самом деле не такой он был бешеный, как я сначала подумал. Он был гораздо хуже, и каждый раз, как ты на него садился, приходилось быть начеку и держать ухо востро, потому что в глубине души он все время подумывал о том, как бы тебя убить, и, если зазеваться, он поначалу принимался вести себя этак рассеянно, как будто облачком любуется, а потом вдруг поворачивал башку и кусал тебя за ногу, если только мог как следует выгнуть шею.

Как бы то ни было, время шло, мы упражнялись на плацу, приятель мой готовил, и хотя выходило у него не так уж вкусно, это все же было лучше, чем ничего. Короче, это была славная жизнь по сравнению с тем, чтобы быть повешенным, и мы как-никак чувствовали себя свободными, уважаемыми людьми. Я с гордостью носил свой мундир и красовался на лошади с таким же несгибаемым видом, как чучело, насаженное на палку.

Ничего особенного мы не делали — так, патрулировали помаленьку, высматривали диких индейцев, которые нам так ни разу па глаза и не попались, исправно получали свои тринадцать долларов в конце месяца, которые, впрочем, стоили не больше резаной бумаги — потратить-то их было все равно негде. А потом в одно прекрасное утро все переменилось, и не сказать, чтобы к лучшему, если не считать того, что Бывший Домашний Негр сумел-таки приготовить довольно приличный завтрак: и лепешки удались на главу, и в глазунье желтки не полопались, и бекон не пригорел, и никого не стошнило.

В те времена Хэтч обычно выезжал на патрулирование вместе с нами, потому как, подозреваю, правительство втихаря все равно считало, что мы всего лишь толпа бестолковых негров, которые того гляди разбегутся воровать арбузы [13] Белые уверены, что все негры обожают арбузы, особенно те белые, у кого мало знакомых среди негров. , или напьются и перестреляют друг друга, или примутся распевать спиричуэлсы, трахая лошадей в задницу — ну, это уж я сам виноват, надо ж было сболтнуть такое в первый же день, как я явился в полк! Нам всем не терпелось доказать, что мы и сами по себе, без белых, тоже чего-то стоим, хотя, надо сразу сказать, Хэтч был хорошим солдатом, он всегда скакал впереди, а не прятался за солдатскими спинами, и к тому же он был вежлив. Мне случалось видеть, как он уходил от костра в темноту, только чтобы пернуть. Не всякий может сказать о себе то же самое. Хорошие манеры на фронтире не так часто встретишь.

Теперь-то в армии говорят, что мы, дескать, были великолепной командой, но поначалу-то они так не думали. Надо сказать, что большая часть армии — в любое время, будь то пехота или кавалерия, — не так уж хороша. Некоторые из наших ребят не знали даже, где у лошади голова, где жопа, это видно из того, как они садились на лошадь: повисят на стремени и наконец оказываются лицом к хвосту лошади. Но со временем все как-то пообтерлись, хотя, надо сказать, может, оно и нескромно звучит, но я там был лучшим всадником из всех. А сразу за мной был Бывший Домашний Негр, поскольку у него имелся приличный опыт. Черт, да ведь он же на войне побывал, так что опыта у него, в определенном смысле, было больше, чем у любого из нас, да и на коне он смотрелся неплохо: он был рослый и все время держался навытяжку, как будто ему в любой момент могут велеть принести поднос или подать пальто.

Единственные боевые действия, которые нам пока что довелось повидать, — это когда мужик по имени Резерфорд сцепился с парнем, которого звали Колючий Куст (это не я его так обозвал, скажите спасибо его мамочке), и они подрались из-за оладушка. А пока они дрались, полковник Хэтч подошел и съел этот оладушек, так что все это было впустую.

Но в тот раз, про который я рассказываю, мм поехали искать индейцев, чтобы их попугать, не нашли, бросили искать то, чего не можем найти, и остановились передохнуть на бережку у ручья, потому что там была тень от целой рощи деревьев, которые по тамошним меркам считаются большими, хотя в наших краях их назвали бы кустиками. Я был очень рад, когда мы остановились напоить лошадей и передохнуть малость. Полковник Хэтч, я так думаю, по правде говоря, был не меньше нашего рад ненадолго убраться в тенек. Уж не знаю, каково было ему, белому, командовать шайкой цветных, но его это, похоже, нимало не заботило, он, судя по всему, гордился собой и нами, ну и, конечно, нам это тоже было по душе.

И вот остановились мы передохнуть у ручейка, и тут Хэтч берет, подходит к нам с Бывшим Домашним Негром — мы сидели у воды, но тут вскочили и встали навытяжку — и говорит:

— Вон там, в стороне от ручья, растет кучка низкорослых дубов, и растут они там без толку. Это будет ваша забота. Мы с остальными поедем напрямик вон туда, поищем оленьи следы. Думаю, никто не будет против, если мы подстрелим пару-тройку оленей и притащим их в лагерь. К тому же мне скучно. Но нам нужны будут дрова, так что поезжайте-ка, срубите те дубки, попилите их и приготовьте их к отправке в форт. Сложите их тут, под деревьями, а я, когда мы вернемся в форт, пришлю сюда людей с телегой, и увезем дрова в форт, пока еще не стемнело. Не зря же я тут полковник, черт побери. Все время думаю наперед!

- А ну как вы не добудете мяса? — спрашивает один из наших.

Ну, значит, окажется, что вы зря трудились, а я зря охотился. Но, черт меня побери, я буквально минут пять назад видел в бинокль оленей. Здоровых, жирных оленей, не меньше полудюжины. Они ушли за тот холм. Остальных я возьму с собой на случай, если наткнусь на неприятеля, ну и, опять же, я не люблю сам свежевать дичь.

— Я бы тоже поохотился! — говорю.

— Обойдешься, — говорит полковник Хэтч. — Ты мне тут нужен. На самом деле я тебя оставляю за главного. А если тебя укусит змея и ты помрешь, тогда, значит, заглавного будешь ты, Бывший Домашний Негр. С вами еще останутся Резерфорд, Билл, Райс...

и кое-кто еще. Я отберу. Как управитесь с дровами, поезжайте обратно в форт, а мы пришлем за ними телегу.

— А как же индейцы? — спросил Резерфорд, который околачивался поблизости.

— Вот ты с тех пор, как сюда приехал, хоть раз индейцев видел?

— Нет, сэр.

— Стало быть, их тут и нету.