Андрей Кощиенко - Златовласка зеленоглазая

"Какие чёрствые люди!" - подумал я с улыбкой про себя, серьёзно глядя на озабоченное лицо Мотедиуса, - "ну никто не хочет вскрикнуть при виде меня - "хай, привет!". Однако думаю, что всё же одна личность мне обрадуется…"

Похоже, ректора больше всего интересовало - куда делась Эриэлла? Поскольку свой первый вопрос он задал об этом.

- Так, - неопределённо сказал я, демонстративно наматывая на указательный палец отсутствующий локон, - как-то всё само собой рассосалось… Проснулся утром, и вот я - снова я!

Я лучезарно улыбнулся ректору, предлагая ему разделить моё солнечное настроение, но у него было "дождливо".

- Хм… "рассосалось"? - насупив брови и хмуро глядя на неспешное вращение моего пальца, произнёс он, - как такое возможно?

- Алатари его знает… - туманной фразой ответил я.

- Алатари?!

Вскинувшись, ректор уставился мне прямо в глаза. Я снова ему улыбнулся, постаравшись сделать это как можно кокетливей, как сделала бы это Эриэлла.

- Ага, - подтвердил я и задал вопрос, - господин ректор, перед моим отъездом, мы говорили о моём допуске в архивы. Что-то произошло с этим с той поры?

Слегка скривившись, Мотедиус ответил, что разрешение на моё присутствие в нём получено, но сейчас ему кажется, что этот вопрос, "…в связи с некоторыми обстоятельствами, следует рассмотреть внимательнее…". Такое заявление меня абсолютно не удивило. Иного ожидать и не следовало. Длинной фразой, с иносказательными заворотами, я сообщил собеседнику, что я невероятно белый, пушистый, лояльный и склонный к переговорам зверь, в его зверинце под названием университет, и могу принести главному укротителю просто массу пользы, если меня будут выгуливать и кормить. И не злить…

Ректор мой сложный "въезд" понял и принял к сведению. На этом я откланялся, сообщив, что у меня всё просто отваливается с дороги, и я буду рад побеседовать немного позже… Когда приду в себя.

Оставив господина архимага комбинировать в голове комбинации и придумывать, чем заполнить отсутствующие куски, я пошёл к себе, благо узнал от него, что моя комната до сих пор числиться за мной, и я могу спокойно в неё вернуться, что я и решил сделать. И вот, я стою перед главным корпусом, в трёх минутах ходьбы от цели.

" Привет! Ты занята ?"(улыбка)

"Ой! Эри?!" (неверие)

"Ветер был попутным. И я вернулся. Я же обещал…" (улыбка)

"Где ты?" (нетерпение)

"Через пару минут буду у себя в комнате. Придёшь?" (любопытство)

"Спрашиваешь! Конечно, приду! Ой! До конца занятия ещё десять минут… Уу-у…!" (страстное желание вскочить и бежать)

"Я жду"

"А где ты был?"

"Придёшь, расскажу" (улыбка)

"Ум-мм…" (недовольство, каприз)

"Всего лишь десять минут…" (ирония)

"… Хорошо, я подожду…" (недовольство)

Я иронично ухмыльнулся и неспешно пошёл к своему домику. Поднялся по лестнице, зашёл в комнату. Огляделся. Кругом порядок. Пол чистый, пыли нет, кровать застелена чистым бельём. Что ж… Замечательно.

- Пум! - хлопнула внизу наружная дверь.

Торопливый стук маленьких каблучков бегущих вверх по лестнице. Наклонив голову к плечу, оборачиваюсь, улыбаясь.

- Тах! - распахивается дверь в комнату. На пороге - сияющая, слегка запыхавшаяся Стефи.

- Эри!

Ученическая сумка, кувыркаясь, летит в кресло, а Стефи кидается мне на шею.

- Ээ-эри! - радостно визжит она, вися на ней и болтая от восторга ногами в воздухе. Внезапно я ощущаю прижавшуюся ко мне её грудь и всё тело.

- Эри! Я так скучала! Так скучала!

От переполняющих её чувств она наклоняет голову и целует меня… в губы. Я вытаращиваю глаза, держа обеими руками повисшую на мне Стефи. Какая она мягкая! Полсекунды, секунда и вдруг, что-то, как ЗАМКНУЛО!

(немного времени спустя)

Прихожу в себя. Смотрю. Близко-близко лицо Стефи. Надомной. Сверху. Смотрит в упор. Выражение - обалдевшее. Пауза, секунды на три, в которую я мысленно пробегаю "по себе", делая ревизию. Вроде всё на месте - руки ноги, туловище. Ничего не болит. Ощущение лёгкости. Скашиваю влево глаза - завалившаяся набок кровать со стянутым на пол матрасом и простынями. Я на полу. Сверху Стефи. Гм… А почему у неё голые плечи? Где её платье?

В этот миг, Стефания, наконец, отводит глаза от моего лица и опускает их вниз, упираясь взглядом во что-то… Я тоже смотрю туда, куда смотрит она. Грудь. Моя голая грудь… Голая! Секунду недоумённо смотрим друг на друга.

- Ааа… Что я наделала!

Закрыв щёки ладонями, Стефи шумно втягивает в себя воздух, и садится на мне.

- Уй… - отреагировал я на её движение, - слезь с меня! Ты мне что-то придавила!

Ойкнув, она вскакивает на ноги. Смотрю на неё, потом на себя: Ну, так и есть - нудистка! И я тоже…

- Я же обещала Динию… я же пообещала…

- Обещать - не значит, женится! - хмуро изрёк я, садясь. Сихот, что так спину жжёт? Что ты ему пообещала?

- Он просил… стать его женой… Я согласилась! Он подарил мне кольцо! Мы с ним помолвлены!

Крандец… - подумал я, рассматривая свои плечи.

- Что я теперь ему скажу!? Как я буду ему в глаза смотреть? А? Что ты наделал?!

- Я наделал?

- А кто? Не я же!

- Сама виновата…

- Я виновата?! Я?! Это чем же?!

- Нечего быть такой…

- Какой!?

- Мягкой и тёплой…

- Мягкой? Тёплой? Ты что, дурак?

- Сама дура… - хмуро ответил я, поднимаясь на ноги и морщась от боли, - где мои штаны?

- Сам ищи свои штаны!

- А ты одеться не хочешь?

- ОЙ!

Штаны мои обнаружились на её мантии. Мантия на полу, штаны - на ней.

Всё чище, чем на полу, - подумал я, с кряхтением нагибаясь за ними. Только поднял - сзади, обдав меня в ментале волной возмущения, резко дёрнули за рукав мантии, и Стефина ученическая одёжка улетела за меня. Влезши в штаны, я притормозил с рубахой и, создав два небольших зеркала, принялся осматривать свою спину, чтобы узнать, что же у меня там такое? Позади меня, там, где была Стефания, раздавался шорох ткани и сердитое сопение.

Мда, - подвёл я итог осмотру, - как говорится - кто бы мог подумать? Что ж… Будем лечить… Благо, я теперь могу сам.

Убрав зеркала, я осторожно накинул на себя свою белую рубашку и, морщась, принялся застёгивать пуговицы. Внезапно эмоциональный фон за моей спиной сменился с возмущённого на агрессивный. Оборачиваюсь. На уровне глаз - остро отточенный карандаш. Сзади - взлохмаченная Стефания, уже успевшая влезть в свою зелёную хламиду. Карандаш она держит в вытянутой правой руке, словно шпагу.

- Эриадор Аальст! - её голос полон возмущения, - ты совершил недостойный поступок! Воспользовался моим дружеским отношением к тебе, чтобы сделать эту гнусность!

Пауза. Смотрю на острый кончик, чуть дрожащий в руке, потом перевожу взгляд на ту, которая тычет им в меня. Румяные щёки, припухшие приоткрытые губы, чуть открывающие белые блестящие зубки. Чёрные глаза широко распахнуты, ноздри гневно трепещут, волосы в беспорядке. Решила сразу расставить точки над и ? Правильно. Самое время.