Диана Удовиченко - Скитальцы

— Да, он не раз помогал нам. Но так сделал бы каждый на его месте. Не очень весело путешествовать по Безымянным землям в одиночку.

— И погиб он тоже нарочно? — вслух спросила я, вызывающе глядя на волшебника.

— Нет. Его убил я, — прямо ответил Атиус.

Воины недоуменно переглядывались.

— Именно это я и хотел вам сегодня сказать, — кивнул маг. — Сначала собирался промолчать, но теперь вижу: это было ошибкой. Мы — одна команда, и у нас не должно быть секретов друг от друга. Секреты слишком дорого обходятся, как выяснилось… Итак, почему я убил парня? А вам не показалось удивительным неожиданное появление скальных червей? Насколько я знаю, такие нападения случаются крайне редко. За всю историю существования торгового Дома Стоцци наши караваны ни разу не подвергались атаке этих тварей.

— Что, эльф вызвал? — ахнул Най.

— Именно. Не забывайте, жители Даллирии владеют магией жизни, которая позволяет отдавать приказания любым животным. Эльф мог бы одним словом загнать червей обратно в ущелье. Почему же он этого не сделал? Ответ только один: он сам призвал их на расправу с караваном.

Красиво говорил. Но только я не усматривала в его словах смысла. Зачем Дею было уничтожать людей, которых он только что самоотверженно спас от заразы?

— Эльф помог нам только для того, чтобы преодолеть с караваном остаток пути до Нордии, — пояснил Атиус. — Да и это под сомнением. Он ученый, ребята, не забывайте об этом. Вспышка странной болезни могла показаться ему интересным материалом для исследования. Он принялся изучать ее и заодно вывел лекарство, которое испытал на нас.

— Убедительно, — тихо произнес Ал.

Я не знала, верить командиру или нет. С одной стороны, вроде бы его рассказ был стройным и логичным. С другой — Дей ведь уже не мог оправдаться и опровергнуть слова мага, так ведь?

— Разойтись, — скомандовал Атиус. — А ты, Мара, останься.

— Ты там осторожнее, — еле слышно напутствовал, отходя, Ал. — Не увлекайся…

— Вижу, ты все еще сомневаешься, — произнес Атиус, когда мы остались вдвоем. — Любому другому я напомнил бы о контракте или познакомил с Красавчиком. Но ты — хороший воин и сильный антимаг. Мне было бы жаль потерять тебя, Мара. Поэтому прошу: как следует обдумай мои слова, прежде чем сделать выводы.

Я молча кивнула, собираясь уйти.

— И еще, — вдруг добавил Атиус, — расскажи, что ты видела в артефакте?

— Ведь ты же сказал, что это амулет?

— Я решил устроить тебе испытание. Считаю, ты давно уже готова к переходу на новую ступень, к работе с артефактами. Вот и дал без предупреждения реликвию своей семьи.

Я рассказала волшебнику все, что произошло со мной в состоянии раш-и.

— Негусто, — крякнул он.

— Ты что, сам не знаешь, как работает фамильный артефакт?

— В том и штука, что не знаю, — посетовал маг. — Он очень древний, сведения о его сущности, передававшиеся от поколения к поколению, затерялись в веках. До наших дней дошла только легенда… ну, неважно. В общем, я изучал эту десидову побрякушку, но так ничего и не узнал. Даже начал уже подозревать, что врет легенда, а медальон мертв. Или что когда-то его подменили. Вот и подумал, может, у тебя получится. А ты чуть не погибла.

Я молча кивнула, распрощалась с магом и двинулась прочь. Мне хотелось побыть одной и обдумать все, что я сегодня узнала. Понять, где правда, а где ложь.

— Нам не нужно ссориться, Мара, — проговорил мне вслед Атиус. — Мы оба — опасные враги. Так не проще ли быть друзьями?

Занятия начались на следующий день, с самого утра. Мы уселись на полу пещеры друг напротив друга, и кровер заговорил:

— К обучению приступим со стихийной магии. Тебе придется научиться чувствовать энергию в элементах. Сначала будем тренироваться со стихией воды, затем перейдем к огню, потом — к воздуху, а под конец займемся землей. Пока я могу только научить тебя чувствовать землю. Манипулировать этим источником и использовать заклинания, связанные с ним, начнем весной, когда ты сможешь выбраться в степь. В горах работать с землей небезопасно. Тогда же продолжим совершенствовать твою магию листвы. Затем перейдем к магии жизни и шаманству, но это будет еще очень нескоро.

На несколько секунд воцарилась полная тишина, во время которой я пытался представить себе, чем грозят мне такие серьезные тренировки. Дав мне проникнуться важностью его слов, Эр продолжил:

— Для начала ты должен осознать, что можешь использовать магию элементов. Забудь о том, что вам говорили обратное. К тебе это не относится, ты — исключение. Как я и говорил, начнем мы с воды.

Птицелюд встал, взял котелок и покинул пещеру. Вернулся через несколько минут с посудиной, доверху набитой снегом. Провел рукой над котлом, и снег растаял.

— Конечно, можно было бы использовать воду, созданную при помощи магии. Но ты должен научиться чувствовать энергию в том, что тебя окружает. — Кровер придвинул ко мне котелок. — Попробуй.

Я опустил взгляд на воду, стараясь ощутить энергию элемента, его магию. Но ничего не почувствовал. Ладно… Никто и не обещал, что получится с первого раза. Попробовал снова, на всякий случай даже опустил в воду руку. Ничего, кроме холода… Попытался еще несколько раз, но опять-таки результата не добился.

Может, я что-то не так делаю? И вообще, что значит «почувствуй»? Помнится, в заброшенном форте мне помогло состояние транса. Успокоившись, выбросив из головы все мысли, я отгородил сознание от внешнего мира и опять устремил взгляд на котелок. Пристальное внимание кровера мне больше не мешало, птицелюд словно отдалился, а потом и вовсе исчез. Я больше не ощущал запаха сухих трав, что витал в пещере, не видел каменных стен, не слышал звуков, доносившихся снаружи. Мир перестал для меня существовать. Остались только я и вода…

Но снова ничего не вышло: как я ни старался, а видел только обычную чистую воду, никаких тебе энергий и элементов. Выйдя из состояния транса, я досадливо проговорил:

— Не получается… Эр, ты уверен, что надо действовать именно так?

— Я не обещал, что будет легко, — ответил птицелюд. — Попробуй обратиться к воде так же, как ты обращаешься к духу природы.

Пожав плечами, я сделал, как он сказал, — учителю виднее. Сначала долго пытался разглядеть духа воды, но ничего не получилось. Не отчаиваясь, я просто представил себе, что он есть, и обратился к нему на эльфийском. Но гнусный дух то ли просто проигнорировал меня, то ли… Стоп! А откуда у воды возьмется свой дух? Она же неживая!

— Эр, ты точно знаешь, что это правильный метод?

— Не совсем, — помявшись, ответил кровер.

— Как так? У тебя ведь были раньше ученики? — удивился я.

— Видишь ли, мне никогда не приходилось работать с учеником, который не обладает врожденным чувством стихий. Для меня это впервые.