Диана Удовиченко - Скитальцы

Так прошло еще несколько лет. Принцессе к тому времени исполнилось девятнадцать. Отчаявшись найти достойного жениха среди принцев, король издал указ, что в лабиринт может войти любой желающий. К месту испытания сразу же хлынула толпа аристократов, мещан и простолюдинов. Но и они навсегда остались в стенах лабиринта. Через некоторое время желающих потягаться с магическим строением не осталось.

На тот момент принцесса вела тайную переписку с принцем одной из соседних стран. Она влюбилась в юношу, когда тот посещал Лио с посольской миссией. Чувства принца были взаимны, но он трезво оценивал свои возможности и понимал, что не сумеет преодолеть лабиринт. Тогда принцесса Шейа придумала неожиданный выход, какой мог родиться только в уме по-настоящему влюбленной женщины. Она заключила сделку с одним из самых могущественных чародеев того времени. История умалчивает, что девушка пообещала и сколько заплатила, но маг согласился помочь.

Возлюбленный Шейа с радостью принял эту новость и сразу же послал гонца к королю Эллио с сообщением, что собирается войти в лабиринт. Вскоре принц со свитой прибыл во дворец. В ночь традиционного пиршества чародей, нанятый принцессой, на славу потрудился в лабиринте и сделал его абсолютно безопасным.

Наутро король Эллио, все его советники, придворные маги и принцесса Шейа собрались у выхода из лабиринта. С минуты на минуту должно было начаться испытание. Но каково же было их удивление, когда дверь, которую можно было открыть только изнутри, неожиданно распахнулась, и из нее вышел потрепанный, заспанный, воняющий винным перегаром слуга возлюбленного принцессы.

Несмотря на протесты дочери, король не смог отказаться от собственных слов и объявил слугу женихом принцессы. Парень оказался здоровым и красивым, но совершенно необразованным и тупым. Когда его спросили, как ему удалось преодолеть все опасности лабиринта и как он туда попал, слуга ответил, что сильно перебрал во время пиршества, пошел искать отхожее место, зашел в ближайшую дверь, облегчился, да там и уснул. А когда проспался, не смог выбраться тем же путем — просто не сумел открыть дверь. Тогда он прошелся по прямому коридору, не наткнувшись ни на одну ловушку и ни на одного монстра, и благополучно выбрался наружу.

С тех пор и прижилось шуточное сравнение прямой дороги с лабиринтом Тласатла. Вскоре после смерти Эллио в стране произошли раскол и гражданская война. Приближенные бывшего короля отказались принимать нового правителя, ссылаясь на то, что род Тласатла прервался со смертью Эллио, а простолюдин не может быть монархом. Когда Лио сильно ослабла из-за внутренних распрей, ей объявило войну соседнее государство. Страна была быстро захвачена, а народ эйе полностью уничтожен.

— И откуда тебе известны такие древние истории южной части континента? — спросил я Лиса.

— Мои предки были родом из Зириуса, — ответил вор. — Я потомок народа эйе и много знаю о его истории.

— Теперь понятно, почему ты так рвешься туда, — заметила Мара. — Тебе дорога земля предков.

Лицо Роману по-прежнему оставалось непроницаемым, а вот в черных глазах блеснули лукавые огоньки.

— Ну… можно и так сказать, — уклончиво проговорил он.

Вот уже семь дней мы скакали через бунтующую страну к Энифу, где находился самый крупный порт Арвалийской империи. Как могли, избегали больших дорог. Где-то пробирались по лесным тропам, ведя коней в поводу, где-то ехали через поля, держались в стороне от городов и городков. Еду покупали в самых захудалых деревеньках.

Даже законопослушным жителям империи сейчас было неспокойно. Так что уж говорить о двух беглых преступниках и одном непойманном, но все же воре. Одни города оставались оплотом законной власти, в других хозяйничали мятежные маги. Время от времени они дрались друг с другом. По дорогам в поисках врагов туда-сюда сновали и отряды имперцев, и группы волшебников, а еще частенько появлялись обычные бандиты-мародеры.

Мы старались держаться подальше от всех, и нам это удавалось. Дважды, правда, пришлось вступить в сражение. Но слава Лак'хе, оба раза это были всего-навсего плохо вооруженные и маленькие банды грабителей. С ними мы справились без труда.

На землю опустилось покрывало темноты. Подул северный ветер, принес с собой холод, к тому же начал накрапывать мелкий дождик — погода окончательно испортилась. Мы устроили ночевку на маленькой лесной поляне.

Я сидела перед костром, протянув руки к слабым, неуверенно подрагивающим язычкам, и пыталась понять, почему огонь все время гаснет. Из-за ветра? Так я же орочий воин, а не человеческая аристократка. Нас в Т'харе ветрами не удивишь, мы и при урагане умеем развести костер так, чтобы он не потух. Дождь? То же самое. Может, что-то с дровами? Я взяла из кучи хвороста, собранного для растопки, одну ветку, повертела перед глазами. Ветка как ветка — осина вроде бы. Внизу такие же, но потолще, ничего особенного.

Роману крепко спал, завернувшись в плащ. Лэй сидел чуть поодаль на пеньке, уткнувшись в книжку, найденную в доме ростовщика. Над головой ушастика висел крошечный огненный шарик, заменявший ему фонарь. Морось ничуть не мешала ни эльфу, ни кусочку магического пламени.

— Лэй, — позвала я.

Молчание.

— Лэй!

Никакого внимания.

— Эй ты, ослиная голова! — рассвирепела я.

Эльф наконец оторвал взгляд от книжки и снисходительно поинтересовался:

— Почему именно ослиная?

— Потому что ты такой же ушастый и такой же упрямый!

— Ну чего тебе, зеленая? — Лэй вздохнул, поднимая глаза к небу, словно жалуясь на меня всем богам.

— Разожги костер, опять потух.

Мальчишка презрительно сморщился, сделал замысловатое движение рукой. От огненного шарика над его головой оторвались быстрые искры, покрутились в воздухе и ринулись в кострище. Спустя несколько мгновений пламя весело затрещало, словно и не потухало.

— В следующий раз попытайся справиться сама, — терпеливо, словно разговаривая с умалишенной, произнес Лэй. — Тут нет ничего трудного, понимаешь? Возможно, ты раньше пыталась разводить костер? Ну, чем-то ты же занималась в этих ваших Убогих степях?

— В Холодных! — рявкнула я.

— Да, именно это я и хотел сказать. — Лэй кротко вздохнул и снова вцепился в книжку.

Я сделала глубокий вдох, медленно выпустила воздух из ноздрей и постаралась сосредоточиться на своих мыслях. Итак, почему же гаснет костер? Место для него выбрано правильное, подветренное, ветки сухие и тонкие. Но придумать что-нибудь дельное помешала злость, когда пламя снова погибло под порывом ветра. Я хотела было позвать Лэя, но представила, что скажет ушастый издеватель, плюнула и взялась за огниво.