Игорь Анейрин - Бремя власти

— Недобрый знак… плохой знак… дурная примета…

Бедного старика Ургрета, архиепископа Эдзеллского, Оуэн Эмли потом просто сжил со света. Заклевал, затравил, и, в конце концов, свёл в могилу.

Но это не помогло. Так же, как не помогло и то, что Главного Хранителя королевских регалий после этого нещадно выпороли и вышвырнули на улицу без всякого содержания.

И вот спустя всего полгода после коронации, даже и того нет, его величество Роберт Даннидир отправляется на войну. Не против страшных дхаргов, во главе многочисленного и блестящего рыцарского войска, с гордо реющими королевскими знамёнами, а против своих же подданных. Имея три тысячи человек под своим началом против семи тысяч у Рича Беркли и графа Тэлфрина. Проклятье.

Снаружи завывал холодный ветер, время от времени откидывая полог шатра и грозя задуть робкие огоньки свечей. Вечерело. В этом богами забытом городке не нашлось ни одного приличного дома, достойного того, чтобы в нём разместился государь Корнваллиса.

Калдикот — небольшое селение на востоке графства Клеймор, — даже не заслуживал названия города. Не считая хозяйственных построек, всего пять дюжин убогих домишек, прилепившихся к отрогам Нолтлэндских гор, деревянных, покосившихся, с маленькими дворами, в которых в снежно-глиняной каше копошились свиньи. Снег, если он до этого и лежал на городских улицах, сразу же втоптали в грязь и размазали сапоги сотен солдат. Жителям приказали не высовывать носа из их кривых хижин, и изнутри слышались только вопли и истошные завывания хозяек, вынужденных наблюдать за тем, как наёмники, то громко гогоча, то отчаянно матерясь, вытаскивали из дворов их живность.

Некоторые из горожан робко пробирались к церкви, старательно прижимаясь к стенам домов и пряча глаза, когда мимо них вышагивала солдатня. Церковь была единственным каменным строением в Калдикоте. Небольшим, но построенным по всем правилам — с поперечным нефом, с древними статуями Аира, Инэ и Телара, и даже со склепом под центральной частью собора.

Каменными в этом городе оказались и мостовые: замощенные крупным выщербленным от времени булыжником, они являли разительный контраст по сравнению с нищенского вида домишками. Въезжая в Калдикот, Роберт даже мимоходом задумался о причинах столь явного несоответствия. Задал вопрос, и тут же получил ответ. Когда-то это был процветающий город, и много больше, чем сейчас, с готовностью пояснил королю Ангус Хамертон, но во времена Войны магов, когда нечисть заполонила юг королевства, его почти полностью смели с лица земли. Потом Калдикот снова заселили, но прежние жители в большинстве своем либо погибли, либо бежали в более спокойные графства. Никто не хочет жить в том месте, куда уже однажды добрались дхарги и тени , пожав плечами, закончил герольд.

Большой и красивый королевский шатер, тёмно-красный с золотым шитьём, развернули прямо на центральной площади, в двадцати шагах от церкви, установив рядом штандарт, на котором на фиолетовом фоне, стоя на задних лапах, боролись серебряные леопард и единорог. Полотнище шатра было двухслойным, а внутри сразу же разожгли несколько жаровен, но Роберта колотил озноб. Выгнав всех, он уже в который раз перечитывал последнее послание Рича Беркли.

«…учитывая сказанное и более всего желая установления мира и спокойствия в королевстве Корнваллис, каковые мир и спокойствие были коварно уничтожены вышеназванными герцогом Оуэном Эмли и сыном его-узурпатором, считаем сообразно нашей рыцарской совести и законам государства наказать означенных злодеев и обеспечить Корнваллису достойное управление, а Роберта Даннидира, вместе с незаконным его отпрыском, нагло именующем себя принцем Арвэлем…»

— Предатели… — процедил сквозь зубы Роберт. — Томас! Томас Одли! Галахада ко мне…

Томас Одли оказался дельным мальчишкой, сообразительным и расторопным. Принц Галахад взял его с собой в качестве оруженосца, произведя его ради такого случая в рыцари, но — так уж получилось, — король пользовался его услугами всё чаще и чаще. Что-то написать, принести, разузнать и быстро доложить — этому юноше цены не было, но что особенно импонировало Роберту — он усмехнулся себе в усы, — так это то, что Томас отчего-то сильно недолюбливал Рича Беркли. Вот он, подумал король, один из немногих, что служат не ради земель и денег, а по совести. Но уж пусть бы служил, а за наградой дело не станет.

Калдикот выбрали почти случайно. Выступив в поход двенадцатого числа месяца Студеня, король направил своё войско прямиком к замку Хартворд, в котором, по последним сведениям, и обретался граф Рич. По дороге Роберт сделал изрядный крюк, почти наудачу заслав гонца к Гвидо Дакру с королевским повелением исполнить свой вассальный долг и явиться на помощь «конно и оружно, имея при себе не менее двух сотен рыцарей и пехоты в сообразном количестве, с провиантом…» и так далее и тому подобное, и даже задержался на пару дней, ожидая чуда. Чуда не произошло: гонец, вернувшись обратно, сообщил королю, что грамоту его светлость взял, и отпустил его, ни слова не передав в ответ. Сам замок Дакров, Ардланн, по словам гонца, был доверху забит солдатами, а также он заметил внушительные отряды наёмников в тех двух деревнях, что ему довелось миновать. К исходу второго дня приехал посланный из Ардланна, который передал королю нижайший поклон и извинения от графа, который по причине жестокой лихорадки не в состоянии исполнить свои обязательства. «…Но как только я буду в силах подняться с постели, то немедля…»

Роберт в сердцах плюнул, проклиная себя за собственную глупость. На что он рассчитывал — непонятно, ведь Рич Беркли женат на дочери графа Дакра. Более всего в тот момент ему хотелось наказать клятвопреступника, но по здравому размышлению он от этой мысли отказался. Ардланн стоял в самой глубине Нолтлэндских гор, большой и хорошо укреплённый, и в таких условиях взять его можно только измором. Длительной осадой, на которую сейчас тратить время глупо. Но я ещё поквитаюсь, с деланной уверенностью подумал тогда Роберт.

Мерзавцы… Сидят, как сычи, в своих каменных замках, и ждут, кто кого. А если случится ему, Роберту Даннидиру, нанести поражение врагам, то тот же Гвидо первым прибежит к нему с выражением неизбывной радости на своей чернявой южной физиономии. И ведь придется улыбаться в эту гнусную рожу, и выражать сочувствие по тому поводу, что нездоровье не позволило его светлости вкусить радости от столь славной победы.

Больше он таких попыток не предпринимал, хотя дальше путь королевской армии лежал в относительной близости ещё от двух феодальных замков — графа Виоле и графа Уриэна Деверу. Убеждая самого себя, что у него нет времени на то, чтобы посылать гонцов и целыми днями ожидать ответа, Роберт даже в мыслях не желал сознаваться, что просто боится получить унизительные отказы.